Петр Северцев - Электорат хакера
Едва приехав утром на работу, я тут же занялся поисками своего знакомого, который мог помочь с подслушивающей аппаратурой, которая была необходима для намеченного мероприятия. Через час она уже была у меня.
Времени еще было достаточно, и только я подумал, чем бы мне заняться, чтобы убить время, как ко мне подошел Гайдук и сказал, что вчера он провел работу по отбору участковых врачей и нашел двух наиболее подходящих кандидатов. Один уже явился сейчас, другому назначили на половину двенадцатого.
— Ну что ж, давайте его посмотрим, — ответил я, как профессор медицины.
В кабинет вошел высокий худой молодой человек в очках с черной роговой оправой, в сером неброском свитере и черных джинсах. Через стол я не видел его ботинок, но предположил, что они тоже черные. Весь его вид воплощал собой гордую бедность. Для себя я сразу решил, что его надо покупать, поэтому предоставил Гайдуку право объяснить ему суть проблемы, а сам отправился за Тополянским. Когда мы вошли, Гайдук уже ввел молодого человека в курс дела. Как я и ожидал, юноша начал возмущаться по поводу того, что он не ищейка и не агент и ни за какие деньги не будет шпионить ни в чью пользу.
— При чем здесь деньги? — провозгласил с порога Тоцолянский, держа в руках свою неизменную фляжку.
Молодой человек удивленно обернулся.
— При чем здесь деньги? — повторил Женя и вальяжной походкой, отхлебывая на ходу, подошел к окну и встал к присутствующим спиной.
— Деньги, — еще раз повторил он как бы сам себе с неким возмущением. После чего повернулся и обратился к молодому человеку:
— У вас автомобиль есть?
Тот подумал и ответил:
— Нет.
— А ведь он нужен вам в вашей работе! — убедительно произнес Тополянский.
— Ну, допустим, — сказал врач, по-прежнему ничего не понимая.
— Видишь ту вишневую «девятку» на улице?
Молодой человек привстал со стула и сказал:
— Да, вижу…
— Если ты поможешь нам установить справедливость и доказать, что нас и наших избирателей обманывают, эта «девятка» будет твоей, и ты будешь обслуживать своих бабушек и дедушек моторизованным способом.
«На мой взгляд, это слишком прямолинейно», — подумал я. Но, как ни странно, я ошибся, и вместо бурного возмущения по поводу подкупа молодой человек ответил:
— Возможно, вы правы. Мне, видимо, следует согласиться. В конце концов, это действительно правое дело, и мои больные от этого только выиграют.
— Конечно, конечно, — подбодрил его Гайдук.
— Можно считать, что мы договорились? — спросил Тополянский.
— Я прозондирую почву, как только будут результаты, я вам сообщу.
После того как молодой врач ушел, мы восхищенно посмотрели на Тополянского. Тот сделал вид, что ничего не произошло, и вознамерился покинуть кабинет. Когда он поравнялся с дверью, я спросил его:
— Женя, а это твоя «девятка»?
— Нет, — ответил Тополянский. — Я вообще не знаю, чья она.
— А как же ты собираешься ее отдавать?
— Как-как? — посмотрел он на нас как на дураков. — Жора купит ему какую-нибудь, такого же цвета. Причем не важно, какого она года. Я же не обещал ему, что она будет новая…
И вразвалочку вышел в коридор.
Второй клиент появился уже в полдвенадцатого, когда я уже начал нервничать, так как мне пора было отчаливать к Мамочке за девочками. Это был невысокий коренастый мужчина в сером потертом пиджаке и галстуке, который он, видимо, носил всю свою жизнь. Войдя в комнату, он снял шляпу и стал выжидательно смотреть. Я подумал, что с этим лучше поговорить Гайдуку. «Девяток» на всех не напасешься.
После того как Гайдук изложил ему всю информацию, мужчина со скептическим выражением лица поковырялся в ухе, после чего скрестил руки на груди и спросил, глядя в упор на Гайдука:
— А что я с этого буду иметь?
Гайдук оказался неоригинален и пошел по проторенной дорожке, спросив:
— У вас есть автомобиль?
Мужчина поразмышлял и сказал:
— Нету.
Я подумал, что, видимо, сделка состоится, и покинул их.
Вместе с Тополянским и двумя охранниками мы прибыли к Мамочке ровно в двенадцать. Когда я вошел в квартиру, меня охватило некоторое смущение. Такого обилия и разнообразия бойцов постельного фронта на квадратный метр площади увидеть можно не каждый день. Должен сознаться, тут было на что посмотреть. Рита постаралась и выбрала достойные мужского внимания экземпляры. От неожиданности я даже забыл поздороваться. Впрочем, я тут же взял себя в руки и произнес:
— Ну что ж, я вижу, что команда подобралась отменная. Если нам немножко повезет, у нас выгорит. Правда, Женя? — повернулся я к Тополянскому.
Евгений меня не слышал. Видимо, случилось невообразимое: он даже забыл про свою фляжку и, раскрыв рот, смотрел на женские прелести. Я отвернулся и спросил:
— Ну что, дамы? Сейчас вас будут группами подвозить на место событий. Думаю, вас всех уже проинструктировали по поводу предстоящей операции. Поэтому не будем терять времени.
Я повернулся и увидел Тополянского, по-прежнему находившегося в невменяемом состоянии.
— Женя, пойдем! Девочкам надо работать! — сказал я ему почти по-отечески.
Он шагнул в сторону, с восторгом смотря на проходящих мимо него проституток, как маленький мальчик глазеет на военный парад. Мы рассадили девочек по нанятым машинам и отвезли в избушку. Предварительно я отдал Рыжей несколько «жучков», которые она должна была расставить в разных комнатах, для того чтобы мы могли слышать происходящее там и в случае чего прийти им на помощь.
В час дня все войсковое подразделение было дислоцировано на театре предполагаемых боевых действий. Мы вместе с Тополянским, Вовой, Сашей и шофером притаились недалеко от избушки в невзрачном зеленом «уазике», напичканном электронной прослушивающей аппаратурой.
Установив связь с домом, мы все закурили в томительном ожидании: удастся ли сегодня «зацепить» агитаторов Муханева. Прошло около сорока минут, в течение которых главным развлечением для Тополянского было отхлебывание коньяка из фляжки и прослушивание разговоров девиц между собой. Через час, когда мы все уже истомились, а Тополянский готов был присоединиться к начавшимся в избушке возлияниям, как один из агитаторов сообщил нам, что по улице в направлении нашей избушки движется группа из трех человек, по общему виду похожих на агитаторов Муханева. Мы тут же сообщили об этом девицам. Через две минуты на улице появились две из них, обладающие особенно притягательными фигурами. Они с незажженными сигаретами в руках вышли к калитке и стали делать вид, что о чем-то переговариваются.
Когда трое молодых коротко стриженных парней поравнялись с ними, одна девица окликнула молодых людей и попросила прикурить.
Те, раскрыв рот от изумления, не сразу нашлись, что ответить, но после некоторых размышлений пришли к выводу, что все же могут помочь девочкам, и интенсивно стали рыться по карманам. Первым справился с задачей невысокий светловолосый парнишка, который тут же перекинул руку через низкий забор и стал активно щелкать зажигалкой, которая, как назло, не зажигалась. В этот момент двое других его соратников тоже вынули зажигалки и тоже перекинули руки через забор. Им повезло больше, и девицы с наслаждением закурили, поблагодарив молодых людей за галантность. Далее, после небольшого диалога, в ходе которого, видимо, молодым людям объяснили, что девушки здесь делают и день рождения какой подруги они справляют, последовало приглашение присоединиться.
Молодые люди, помявшись, не в силах были отказаться.
— Кажется, зацепили, — сказал я Тополянскому.
Тот в знак согласия закивал и радостно отхлебнул.
Далее в наушниках послышался дружный девичий рев, приветствующий вошедших десантников, и «Акция» началась. Через полчаса молодой светловолосый парнишка, уже успевший «отметиться» с одной из девиц (подозреваю, что с «нимфоманочкой») в спальне, выбежал из дома и побежал в направлении соседней улицы. Через двадцать минут он явился в сопровождении еще пятерых друзей-товарищей. У нас отлегло от сердца. Пьянка развивалась по нарастающей. Еще через полчаса дом был полон десантников и проституток. Я скептически посмотрел на Тополянского:
— А водки хватит?
Он задумчиво сказал:
— Не знаю… Вообще-то бутылки литровые…
Веселье шло уже второй час, и мы уже вдоволь наслушались пьяных бредней десантников и бабского визга в гостиной, а также охов, вздохов, сопений и подвываний в спальнях. Некоторые из них были столь впечатляющи, что Саша с Вовой переглядывались между собой, словно спрашивая друг друга: «Что же с ними такое там могут делать?»
Тополянский вслух пояснил им:
— Что вы хотите? Ребята с «голодухи»…
И вот, когда уже процент охов и вздохов в спальнях значительно снизился и организмы молодых десантников были освобождены от переизбытка сперматозоидов и одновременно насыщены алкоголем, Рыжая бросила клич:
