Владимир Безымянный - Тени в лабиринте
Передо мной на столе недопитая чашечка кофе и подборка журналов «Знание – сила» – дал сосед по этажу, интереснейший человек, серьезно занимается физикой. Разговаривая с ним, кажешься себе существом приземленным, с ассоциативным, как он выразился, мышлением. Но это он так, не в обиду. И вообще – мужик, что надо, не строит из себя большого деятеля, держится по-простецки. Какие разные люди…
Все как всегда, несмотря на гостиничную обстановку. Это – внешне, а внутри что-то не так. Создается впечатление, что глубоко осевший осадок разрыхлился и поднимается наверх едкой накипью.
Почему? Почему один? Или такова концепция самой жизни – терпеть, пока не прищемит сердце? Оксана… была, есть и остается светлой и чистой былью.
Дискомфорт смешон по своей сути. Сознание без умолку шепчет: «Покой – вдвоем». А кому нужен этот мнимый покой? С моим-то характером хронически будет сказываться ощущение некой незавершенности. Так, понял! Оно сказывается и сейчас.
Заказываю разговор с Верхнеозерском. Соединяют через пятнадцать минут. До меня доносится слабый, полурастворившийся в помехах голос дежурного по городу.
– Алло, говорит майор Голиков. Вы хорошо слышите?
– Нормально, товарищ майор.
– Тогда запишите: необходимо передать капитану Пошкурлату, чтобы он обязательно придал охрану Рите Беловой и Клавдии Павлюк. Повторите.
Дежурный повторяет по буквам фамилии и спрашивает что-то по поводу срока исполнения. Я успокаиваю:
– Распоряжение передадите завтра утром. Если не найдете Пошкурлата, можно лейтенанту Чижмину. Все, спокойного вам дежурства!
Ложусь на тахту, закидываю руки за голову и через час ловлю себя на мысли, что к чему-то внутренне прислушиваюсь. Нет, так дело не пойдет. Включаю настольную лампу, беру один из журналов и начинаю механически перелистывать его от корки до корки.
Глава четвертая
И-раз, и-два, и-три. Двадцать раз отжаться от пола, но пять раз присесть на одной ноге, гантелей нет, да это и не имеет значения, потому что в дверь уже стучат. Натягиваю брюки, влезаю в рубашку и кричу: «Входите!». Заходит сосед по этажу, здоровается, интересуется самочувствием. Глаза у него сонные, он часто моргает и близоруко щурится.
– Садитесь, пожалуйста, – спохватываюсь я.
– Александр Яковлевич, вы прочитали статью о моноклональных антителах?
– Владлен Степанович, давайте лучше решим более насущный вопрос – где бы нам позавтракать? Как вы относитесь к перспективе пройтись по свежему воздуху до ближайшей точки общепита?
Сосед мнется. Видно, у него имеются контрдоводы против моего предложения.
– Не могу, Александр Яковлевич. Грехи не пускают точнее – монография. Вчера прохлаждался и выбился из графика, сегодня нужно выдать двойную норму. Собираюсь весь день писать.
– Безвылазно? А как же калории?
– А я их сухим пайком, – смеется физик.
– Ну что ж, признаться, мне тоже сегодня предстоит выполнить определенный объем работы.
– Где еще так продуктивно поработаешь, как не на курорте, – говорит, прощаясь, Владлен Степанович.
– Это точно, – соглашаюсь я.
Традиционная пешая прогулка по городу. Через двадцать минут я в управлении, где без труда нахожу Марину. Она беседует по телефону с одним из участковых, очевидно, по интересующему меня вопросу. Впрочем, разговор заканчивается безрезультатно.
– Сегодня я замещаю Андрея, – говорит Синельникова, повесив трубку.
– Из-за меня вам и в выходной нет покоя.
– Работа – лучшее вдохновение для молодой женщины, не обремененной грузом семейных забот, – озорно улыбается Марина и неожиданно добавляет: – Была бы работа стоящая.
Я вопросительно смотрю на девушку.
– Хотелось бы принять участие в расследовании серьезного дела, такого, как у вас, – поясняет Марина. – Когда училась в юридическом, как и все, мечтала о суровой романтике будней, раскрытии загадочных преступлений. Знаете, как меня сокурсники называли? Мисс Марпл!
Марина заразительно смеется.
Я тоже улыбаюсь, представив себе чопорную дотошную старушку.
– В Южноморск попали по распределению?
– Да, в позапрошлом году. Живу пока в общежитии. Ну, а какие дела поручают молодым специалистам, сами понимаете… Протоколы, допросы. Кто-то кого-то ударил на танцплощадке, у кого-то ночью угнали мотоцикл… Недавно вот девушка приходила в слезах – исчез ее любимый сиамский кот Дункан. Правда, на следующий день пропажа объявилась самостоятельно. Голод, как известно, не тетка.
«Как там Филимон на соседских харчах?» – вдруг приходит мне в голову.
– Вы, наверное, сегодня уедете?
– В зависимости от того, когда Тихоньков предоставит мне все данные.
– К вечеру обещают результаты проверок камер хранения и опроса квартирных хозяев участковыми. С помощью официантки постараемся составить фоторобот человека, который сидел в ресторане с Тюкульминым.
– Марина, приезжайте работать к нам, в Верхнеозерск. Нет, я совершенно серьезно. У нас и с жильем полегче.
– Хотите кофе? – черные глаза Синельниковой устремлены на меня.
– С удовольствием!
Марина достает из сумки термос и через несколько секунд густой аромат заполняет кабинет.
– А как лично вы расцениваете гибель Тюкульмина?
– Мне трудно судить, – девушка ловко наливает обжигающий напиток в маленькие чашечки. – Подобные происшествия, к сожалению, не столь уж редки. Конечно, мы занимаемся профилактикой, но пользы от нее мало. Люди тонут, особенно находясь в нетрезвом состоянии. Может, поэтому и на случай с Тюкульминым смотрели сквозь пальцы.
Мы молча пьем кофе, думая каждый о своем…
Возвратившись в гостиничный номер после долгих хождений по улицам, лишний раз убеждаешься, какая отличная штука – бесперебойное отопление. Тепло обволакивает и действует расслабляюще, но сознание командует – со-сре-до-то-чить-ся! Дежурная по этажу предупредила меня, что уже дважды звонили из Верхнеозерска и просили передать, чтобы я перезвонил на работу. Интересно, что там еще произошло…
– Алло, Верхнеозерск заказывали?
– Да-да!
– Говорите…
– Товарищ майор?
– Что стряслось, Лева?
– Все по порядку, шеф, – интонация Чижмина вибрирует на уровне торжественной речи. – Шкурки, находившиеся в чемодане Моисеева, прибыли к нам из зверосовхоза «Прогресс» Чулымского района Новосибирской области.
– Как вы это выяснили?
– «Прогресс» – один из поставщиков сырья для нашей фабрики индпошива. В середине октября фабрика получила очередную партию ондатровых шкурок, по выделке идентичных принесенным Клавдией Павлюк. Утром мы связались с тамошним горотделом и кое-что прояснилось. Нам сообщили, что на звероферме работниками ОБХСС вскрыты крупные хищения, которые систематически совершались в течение ряда лет. Основной организатор хищений скрылся, прихватив с собой, по-видимому, большую сумму денег.
– А в деталях?
– Более подробные данные придут после нашего официального запроса.
– Послали телефонограммой?
– Конечно. Ответа ждем с минуты на минуту. Владимир Петрович после совещания у Коваленко поручил мне вечером вылететь на место для проверки линии зверосовхоз «Прогресс» – Моисеев.
– Лева, возьми с собой фотографии всех лиц, попавших в поле нашего зрения.
– Обязательно.
– Как выполняется мое распоряжение относительно Павлюк и Беловой?
– Оперативно, товарищ майор. Что там у вас?
– Возвращаюсь вечерним рейсом, надеюсь прибыть не с пустыми руками. Лева, я тебя попрошу перед отъездом послать повестку Кормилину. Самое время побеседовать с уважаемым Иваном Трофимовичем в официальной обстановке.
– Будет сделано.
– Да, кстати, а что показали остальные участники ночной игры?
– Тимошкин опросил Коржова. Тот подтвердил, что из квартиры никто не отлучался.
– А четвертый?
– Гонтовой явиться не соизволил. Со слов жены, уехал на праздники к родственникам.
– Ну, ни пуха, лейтенант! Спасибо за информацию.
– К черту!..
Пора собирать вещи. Наконец-то начала появляться твердая почва под ногами. Куда мог бежать организатор хищений? Весьма вероятно, что к нам, в Верхнеозерск. Ведь нужно предупредить сообщников, застраховаться на случай внезапной проверки на фабрике у Кормилина и обрубить связующие звенья. Петр Моисеев, видимо, был таким звеном. Но кто непосредственный убийца? Мог ли Тюкульмин иметь отношение к делу? Теоретически – да! Знакомый таксист, необъяснимый отъезд на следующий день после убийства, загадочная гибель в Южноморске… Вежливый стук в дверь, и на пороге предстает Клим Борисович собственной персоной. Приветливо улыбаясь, он вытряхивает намокшую шляпу, поправляет галстук и заводит разговор о моем самочувствии. Далась всем эта тема! Должно быть, вид у меня действительно неважный.
– Если прихватит радикулит, – Карташевский энергично жестикулирует, – пиши пропало.
