Татьяна Полякова - Караоке для дамы с собачкой
— Он еще и талантливый.
— Неудивительно. Есть в кого.
— Скажи на милость, почему так: мы с тобой близкие люди и каждый раз непременно говорим друг другу гадости, — посетовала я.
— Я проникся, — кивнул Дед. — А теперь кончай маскарад и просто скажи, что тебе надо.
«А почему бы и нет?» — подумала я и в самом деле сказала:
— Сегодня Ларионов встречался с Тагаевым.
Дед нахмурился, откинулся на спинку стула и посмотрел на меня с большим неудовольствием.
— Ты что, следила за ним?
— Я всегда считала его гнидой.
— Я тоже невысокого мнения о твоих друзьях.
— А он твой друг? — не осталась я в долгу.
— Он начальник моей охраны. А ты спятила. — Он схватил салфетку, но тут же в досаде бросил ее. — Кто-нибудь еще знает?
— Только я.
— Немедленно прекрати это. Оставь Ларионова в покое.
— Игорь, — сказала я. — Очень скверно чувствовать себя пешкой в чужой игре. Было бы здорово, если бы ты намекнул…
— Я сказал достаточно. Оставь Ларионова в покое.
— Допустим. Что дальше?
— Забудь о том, что ты видела. — Он стиснул мне пальцы, потом разжал руку и погладил мою ладонь. — Детка, — сказал он со вздохом. — Я тебя очень люблю и надеюсь, что ты меня любишь. Мы с тобой очень близки. Но я знаю, что у тебя есть собственное мнение и оно часто не совпадает с моим. Будь иначе, я бы тебя так не любил.
— Поэтому ты мне не особо доверяешь, — закончила я с усмешкой.
Он поморщился:
— Мне не нравится такая постановка вопроса.
— Еще бы. А что мне прикажешь делать?
— Выполнять свою работу. Разберись, что там за свистопляска вокруг Никитина. А теперь, если не возражаешь, я бы хотел спокойно пообедать.
Вот так всегда. Конечно, я не ожидала, что он откроет мне душу, не такая уж я дура. Ну хоть намекнуть на свои гениальные планы он мог бы, чтоб я не тыкалась впотьмах. Что ж, играем втемную. Не привыкать. В этом, кстати, есть свои преимущества, можно действовать по обстоятельствам, не дожидаясь высочайшего соизволения. Сам напросился. Я злилась, и даже прекрасный обед меня не радовал. Дед взглянул на часы и сказал:
— Мне пора.
— Возможно, я опять нарушаю правила, но Ларионов сегодня встречался также с неким господином Филипповым, бизнесменом из Москвы. Это я на всякий случай сообщаю. Потом с этим Филипповым встречался Тагаев.
Дед задумался, стало ясно: это для него новость.
— Что собираешься делать? — спросил он через пару минут.
— Поговорить с Тагаевым, — пожала я плечами. — Тут еще какая-то мутная история с фотографией, которую ему якобы показала убитая.
— Что ж, не мне тебя учить… — Дед поднялся, поцеловал меня несколько рассеянно, из чего я заключила, что мыслями он ушел далеко. — Обо всем сразу же докладываешь мне. И поосторожней, пожалуйста.
Он ушел, а я сказала своей собаке:
— Не поверишь, как меня достали эти тайны. Макиавелли хренов. Чего нос воротишь? Макиавелли — это не ругательство. Был такой дядя, наши политики у него опыт перенимают. А дураки, вроде нас, получают по ушам. Но мы к этому делу привыкшие. Справимся.
Ох, как я была зла на Деда. А еще больше на себя. В самом деле, что мне мешает бросить все и попросту смыться? Оказалось, многое мешает. К примеру, то, что убитая женщина верила, что я найду убийцу. Чего уж об остальном говорить. Да и любопытство разбирает, что за хрень творится в Датском королевстве.
— Поедем к Тимуру, — сказала я. Сашка шевельнул ушами и завозился в сумке.
Я отправилась в «Шанхай», надеясь застать там Тагаева. Звонить ему я сочла излишним, вдруг он не придет в восторг от моей затеи и постарается избежать встречи.
Выезжая на площадь, я увидела толпу граждан. Не сказать, что слишком большую, но и не маленькую. Толпились не просто так, а под музыку. Дюжий молодец гнусаво пел что-то кабацкое, что сейчас принято называть шансоном. Молодец, помахивая ручкой, ходил по наскоро сколоченному помосту под плакатом "Казино «Пирамида», далее шли буквы помельче. Напрягать зрение и разглядывать я не стала. Тут что-то здорово бабахнуло. Я втянула голову в плечи, оказалось, зря — бабахнул салют, в темном небе расцвели экзотические цветы, жаль, почти сразу исчезли. Но тут же вновь бабахнуло, и далее минут пятнадцать сие продолжалось без перерыва.
Обалдев от всего этого великолепия, я притормозила, решив не принимать близко к сердцу знак «остановка запрещена», потерла нос и сказала Сашке:
— Смотри, пес, это то, что называется «деньги на ветер».
Кстати, казино «Пирамида» уже два месяца как принадлежало Тимуру. Чего это он вздумал народ радовать без особого повода? Неужто в самом деле метит в политики?
— Грустно и тягостно видеть, как человек пропадает, — скроив печальную физиономию, молвила я. — У него нет фантазии. Неужели нельзя придумать что-нибудь поинтереснее? Как денег накопят, так обязательно в политики. Впрочем, у меня тоже фантазии нет. Хотя в политики я не лезу, зато вожусь с трупами. Скажи на милость, зачем мне это? — Пес меня не слушал, с глупостями я ему давно надоела, и он перестал обращать на них внимание.
Пару раз вздохнув, все еще сетуя на себя, я поехала дальше. «Хаммер» Тимура красовался на стоянке, рядом с «БМВ», на котором он ездил чаще. Значит, Тагаев в «Шанхае». Китаец на входе был единственным в штате. Не подумайте, что с китайцами у нас проблемы, нет, просто Тимур решил, что для придания ресторану некой экзотичности и одного за глаза хватит. Так вот, китаец, увидев меня, распахнул дверь и поклонился, без улыбки и с величайшей серьезностью. Было время, я ломала голову, пытаясь решить, чему приписать такое его поведение, может, особому расположению ко мне Тагаева? Оказалось до смешного просто: Тагаеву попался неулыбчивый китаец.
— Тимур Вячеславович у себя, — сообщил он с троекратным поклоном.
Я свернула налево, длинным коридором прошла к кабинету Тимура и постучала. Ответа не последовало, я постучала еще раз, потом еще. Китаец слов на ветер не бросает, а он определенно сказал, что Тагаев у себя. Неужто увидел в окно мою тачку и теперь прячется? Тут дверь распахнулась, и Тагаев рыкнул без всякого намека на любезность:
— Чего надо? — Увидел меня и нахмурился. — А… это ты… заходи.
В одежде моего друга был заметен некий беспорядок. Стало ясно: штаны он надевал второпях. Пиджак валялся на столе, но комната была пуста, что, впрочем, не удивило, здесь был еще один выход в коридор. Надевая пиджак, Тимур хмуро кивнул мне:
— Садись.
Я села на диван и наткнулась взглядом на скомканные колготки, которые не только не надели, но и забыли прихватить. Я отвела от них взгляд, пытаясь сделать вид, что не заметила их, но Тагаев колготки уже увидел, подошел и выбросил за дверь. Не скажу что со злостью, но с некоторым раздражением. Потом он сел и уставился на меня, точно я была во всем виновата.
— Извини, что не вовремя, — сказала я с улыбкой. — Колготки мне не мешали.
— Заткнись, — попросил он с печалью.
— Я же извинилась. И вообще, чего ты злишься? Мог бы не открывать. Я еще немного бы попинала ногой твою дверь и ушла. А в том, что ты успешно соединяешь приятное с полезным в рабочее время, я не вижу ничего плохого.
— Не трудись, я уже понял, что ты хочешь сказать. Звучать это должно примерно так: «Мне по фигу, с кем ты трахаешься». Точно?
— Ну… — развела я руками.
— Спасибо, что еще раз напомнила, как я тебе безразличен.
— Хочешь, устрою сцену ревности? Разобью посуду на кухне, выцарапаю твоей девке глаза. Только скажи, внутренне я всегда готова. Могу заехать тебе в челюсть, хотя не жалую экстремальные развлечения.
— Заедь, — кивнул Тагаев, глядя на меня с непонятным выражением.
— Это в том смысле, что мало мне не покажется? Так я тебе на слово верю.
— Заедь, и узнаешь.
— Нет уж, что-то не хочется. Пожалуй, я прощу тебе твои маленькие шалости.
— Лучше не надо.
— Кончай злиться, а? — попросила я исключительно миролюбиво. — Надеюсь, ты не думал всерьез, что я считаю, будто ты проводишь время в посте и молитве. Или есть еще причина злиться на меня, кроме забытых барышней колготок? Кстати, — решила я сменить тему, — на площади грандиозное шоу с фейерверком. Очень впечатляет.
Тимур махнул рукой, давая понять, что это ерунда, по крайней мере, обсуждать сие он не намерен.
— Ты зачем приехала? — сурово спросил он.
— Поговорить. Но вижу, что ты не в настроении.
— И о чем ты собиралась поговорить?
— О Светлане, — вздохнула я.
— О ней уже говорили.
— Точно. Но ты тогда кое-что забыл.
— Да? — Он усмехнулся.
— Да. Светлана показывала тебе фотографию.
— И что?
— Очень бы хотелось знать, что это за фотография. — Я была уверена, что он выдаст мне ту же историю, которой Светлана попотчевала Никитина: мол, у подруги приятель и все такое… Но Тагаев удивил меня, он с усмешкой помалкивал и отвечать явно не собирался. Ни усмешка, ни его взгляд мне не понравились. Было в них что-то, отчего волосы начинали подниматься дыбом. Хорошо, что прическа у меня пышная, не то беда.
