Бюро заказных убийств - Джек Лондон
– Это жуткое бюро действительно существует?
– Да.
– Откуда ты знаешь, что это не выдумка? Может, ты просто попал под влияние дядиного безумия?
Холл грустно покачал головой.
– Был бы рад ошибиться, но, к сожалению, это чистая правда.
– Откуда тебе известно? – в отчаянии крикнула Груня и судорожно прижала к виску пальцы свободной руки.
– Знаю точно, потому что временно исполняю обязанности секретаря этого самого бюро.
Груня отпрянула и, если бы Холл не удержал ее силой, выдернула бы руку и убежала.
– Значит, ты член банды, которая охотится на дядю Сергиуса?
– Нет, я всего лишь занимаюсь финансами. А что, твой… дядя рассказывал о бюро?
– О, множество раз, всякие бредовые истории. Психика его до такой степени расшатана, что он утверждает, будто бы сам это бюро создал.
– Увы, так и есть, – твердо сказал Холл. – В том, что мистер Константин действительно не в себе, сомнений нет, и тем не менее организовал бюро и до последнего времени успешно им руководил именно он.
Груня опять возмущенно попыталась вырвать руку.
– Сейчас ты подтвердишь, что на самом деле заплатил дяде пятьдесят тысяч долларов за его же убийство?
– Да, заплатил. Всецело подтверждаю.
– Но как ты мог? – со стоном проговорила Груня.
– Послушай, милая, – принялся умолять ее Уинтер. – Ты не знаешь всех подробностей, а потому многого не понимаешь. Когда я оплачивал заказ, я даже не подозревал, что мистер Константин – твой отец…
В ужасе он умолк, но Груня произнесла с каменным спокойствием:
– Да, он мне тоже об этом сказал, но я сочла его слова бредом сумасшедшего. Продолжай.
– Так вот, тогда я еще не знал, что он твой отец, как не знал о психическом отклонении, а потом, когда узнал и все понял, принялся умолять отказаться от задуманного, но он уже ничего не слушал и стоял на своем. Все, все они сумасшедшие. А сейчас мистер Константин затеял какое-то новое безумство. Ты чувствуешь, что произойдет что-то страшное. Расскажи о своих подозрениях: может, удастся предотвратить несчастье.
– Если бы только подозрения! – Груня прижалась к нему и заговорила шепотом, чтобы не услышал никто из прохожих. – Мы оба должны многое друг другу объяснить. Но прежде об опасности. Едва приехав в Сан-Франциско, сама не знаю почему, я первым делом побежала в морг, а потом обошла все больницы и действительно обнаружила дядю… то есть отца в немецком госпитале с двумя тяжелыми ножевыми ранами. Он признался, что получил их от одного из своих исполнителей…
– Это был Хардинг, – сразу догадался Уинтер. – И произошло это в пустыне Невада, возле городка Виннемукка, в поезде.
– Да-да, именно так он назвал то место.
– Видишь, как четко все совпадает, – заметил Холл. – Слава богу, мы, в отличие от этих безумных, способны мыслить и рассуждать здраво.
– Да. Но позволь продолжить. – Груня доверчиво сжала его руку. – Нам надо многое поведать друг другу. Дядя, то есть отец, чрезвычайно высокого мнения о тебе, но сейчас не об этом. Я сняла меблированный дом на вершине холма Ринкон и, как только разрешили доктора, перевезла его туда. В этом доме мы жили последние несколько недель, пока дядя… точнее, отец не поправился. Он и в самом деле мой отец! Трудно поверить, но придется… если только однажды не проснусь и не пойму, что просто видела страшный сон. И вот уже несколько дней дя… отец собирает вещи. Сегодня все уже готово к отъезду в Гонолулу. Он отправил багаж на пароход, а мне велел переселиться в отель. Я ничего не знаю о взрывах, кроме тех разрозненных сведений, которые когда-то встречала в книгах, но все равно уверена, что он заминировал дом. Что-то копал в подвале. Вскрыл стены в большой гостиной, а потом снова привел в порядок. Сегодня из дома вывел кабель и подтянул к зарослям кустов возле ворот. Явно что-то сегодня произойдет. Тебе ничего не известно?
Холл вспомнил, что Джон Грей сегодня не явился на заранее назначенную встречу.
– Отец сказал, что присоединится ко мне в отеле «Фермонт» ближе к ночи, – продолжила Груня, – или завтра утром на пароходе. А тем временем…
Однако Холл уже разгадал жуткий замысел и потащил Груню к выходу из сквера – туда, где на углу была стоянка такси, – объяснив на ходу:
– А тем временем надо как можно быстрее попасть в тот дом. Твой отец планирует собрать подчиненных и уничтожить сразу всех. Надо попытаться предотвратить очередное жуткое преступление!
– Если только его самого не убьют, – пробормотала Груня. – Трусы! Подлые трусы!
– Прости, дорогая, но эти люди вовсе не трусы, напротив: смелые до безумства, хотя и немного странные, – но поверь: при близком знакомстве их невозможно не полюбить. Но надо спешить: уже и так слишком много смертей!
– Но они пытаются убить моего отца!
– А он намерен уничтожить их, не забывай об этом. К тому же подчиненные действуют по его личному приказу. Конечно, и он, и все они психи, фанатики, но нам от этого не легче. Ну же, постарайся идти быстрее! Пожалуйста! В эту минуту они наверняка собираются в заминированном доме. Может, еще удастся их спасти. Или его… кто знает?
– Ринкон-Хилл, – бросил Уинтер к таксисту, помогая Груне сесть в машину. – Время – деньги: понимаете? Гоните что есть силы, не жалейте покрышек: я все оплачу!
Ринкон-Хилл – в прошлом богатый аристократический квартал Сан-Франциско – возвышался в своей нынешней благородной дряхлости над грязью и теснотой обширного рабочего района к югу от Маркет-стрит. У подножия холма Уинтер расплатился с таксистом, схватил Груню за руку и легко потащил вверх по пологой горе. Несмотря на не слишком поздний вечер – было не больше половины десятого, – пешеходов они не заметили, разве что Холл увидел вдалеке темную фигуру: кто-то мелькнул в круге падавшего от фонаря света, и поспешно увлек Груню в укромный переулок. Уже через несколько минут был вознагражден за осторожность: по улице характерной легкой кошачьей походкой быстро прошел Хаас. Они продолжили путь, отставая от него примерно на половину квартала, а на вершине холма, при свете очередного фонаря, увидели, как Хаас без напряжения перепрыгнул через старомодную железную ограду.
– Это и есть наш дом, – прошептала Груня Уинтеру на ухо и
