Сергей Зверев - Крот против оборотня
Антон зло пихнул локтем участкового, воспользовавшись тем, что француженка отвернулась к окну. Пора и блюстителю закона проявить себя в беседе. Документы бы, что ли, проверил! Лейтенант удивленно обернулся на Антона, наткнулся на его свирепый взгляд и, правильно поняв кивок в сторону женщины, уверенно потребовал:
– Простите, мадам, я могу взглянуть на ваш паспорт?
– О-о, я понимаю, – снова обворожительно заулыбалась француженка, – полиция одинакова во всех странах. К тому же у вас всегда настороженно относились к иностранцам, а тут квартира умершего ювелира. Я все понимаю.
Антон еле сдержался, чтобы не подойти и мельком не глянуть в документ, который протянула Валери и который рассматривал сейчас участковый. Он решил придерживаться все той же роли, в которой выступил перед научным сотрудником музея. Он и Анне представился писателем, будет логично остаться им и здесь. Так легче не запутаться, не вызвать подозрений. А дамочка эта интересная штучка! Что-то не очень верилось Антону в версию о поклонении памяти великого мастера. Было что-то во француженке, что намекало на высокомерие. Тем более высокомерие по отношению к русским. А может, и всем нефранцузам.
– Простите, мадам Валери, вы сказали, что работаете в Лувре? – вежливо уточнил он.
– В обществе принято представляться, – вдруг осадила его дама, – если вас не представили женщине другие. Не забывайте, что я назвала себя.
– Лейтенант полиции Курочкин, – боднул головой воздух участковый в неумелой попытке выглядеть учтивым.
– Курочкин? Курочка? – Француженка наморщила лоб и весело посмотрела на полицейского, а затем повернулась к Антону: – А вы?
Как-то неуловимо эта красивая женщина держала в руках все нити общения. Это раздражало, но и завораживало.
– Меня можете называть Антоном. Я – писатель, готовлю работу по ювелирному искусству Европы раннего Средневековья. Господин Чебыш был признанным специалистом…
– Не нужно оправдываться, – перебила его Валери. – Разумеется, у вас был повод договориться с полицией и попасть сюда. Да, это храм великого мастера, здесь все дышит искусством, древним творчеством. Ну что же, будем считать, что мы этому храму поклонились. Жаль господина Чебыша, но все мы смертны!
Антон покосился на молодого участкового, который явно искал доводы, чтобы выставить француженку из квартиры. Впрочем, дама, кажется, и сама решила покинуть квартиру, чем-то явно удовлетворенная. Это Антон уловил. Или ему так показалось чисто интуитивно. В любом случае француженку отпускать не стоило. И повод для негласной ее разработки есть, и легенда располагает. Как все удачно получилось! Единственное непонятное во всей этой истории – зачем дама заговорила, если поняла, что в квартире полиция? Зачем ей было подавать голос, если она могла спокойно удалиться, пока ее никто не заметил?
– Раз вы интересуетесь творчеством европейских ювелиров, Антуан, – приглашающе улыбнулась Валери, – могу предложить вам приятную беседу за стаканчиком вермута в ближайшем кафе. С большим удовольствием расскажу вам все, что знаю в этой области. А заодно и пообщаюсь с русским писателем. Представляете, – взяла она его под руку, явно игнорируя участкового, – я не знакома ни с одним русским писателем. Это такое интересное знакомство.
– Вы уходите? – как-то облегченно пробурчал лейтенант.
– Да-да, – оживившись, обернулась к нему француженка, – мы уходим. Спасибо вам, господин инспектор, можете закрывать.
В молчании они спустились на улицу. Выйдя из подъезда и опустив на лицо свои солнечные очки, француженка снова огорошила Антона.
– А ведь вы меня обманули, Антуан, – посмотрела она ему в глаза сквозь темные стекла. – Сознайтесь, что вы никакой не писатель! Вы полицейский, да?
– Мадам, – запротестовал Антон и для пущей убедительности приложил обе руки к груди, – вы ко мне несправедливы! И потом, разве я похож на полицейского?
– Очень похожи! – оглянувшись с видом заговорщика, заявила женщина. – Вы похожи на полицейского, который заинтересовался моей персоной и пытается выведать у меня о моих отношениях с умершим Чебышем.
Антон открыл рот для нового потока возражений, но Валери вдруг приложила свою теплую душистую ладошку к его рту и промурлыкала своим бархатным голоском:
– Не нужно! Будьте вы, кем хотите, потому что мне от вас скрывать абсолютно нечего. И наше свидание остается в силе. Только я предлагаю провести его не сейчас, а вечером. Вы не против, Антуан? Вот и отлично! Тогда предлагаю встретиться в восемь вечера на Кузнецком Мосту возле книжного магазина. Знаете? С вас мартини, а с меня рассказы на любую интересующую вас тему. Идет? Так, кажется, спрашивают у русских в подобных ситуациях? Не понимаю, кто куда идет, но звучит красиво!
Антон улыбался этой милой болтовне с видом олуха и кивал головой. Решение он принял и теперь входил в роль парня «не от мира сего». То есть ничего не видящего вокруг, кроме своего творчества и погруженного только в него. Хотя флирт в рамках его легенды будет вполне уместен, ведь объект вписывается в круг интересов «писателя».
Валери неожиданно подмигнула Антону, коснулась многозначительно пальчиком его груди и тут же повернулась к проезжей части, подняв руку. Такси остановилось почти мгновенно, наводя Антона на мысль, что с машиной было договорено заранее. Он смотрел вслед уезжавшей желтой «Волге» с шашечками на крыше и размышлял. Все что угодно можно было объяснить легко и просто, кроме одного – зачем француженка заявилась в квартиру умершего знаменитого ювелира. Тем более что были основания полагать насильственную смерть. Изделия Чебыша во многих зарубежных коллекциях, грандиозное хищение в Пушкинском музее, подделки вместо настоящих украшений, смерть Чебыша, француженка в его доме после смерти. Интересная цепочка событий.
Голос полковника Борисова в трубке ответил почти мгновенно. Такое ощущение, что шеф ждал этого звонка с нетерпением.
– Что у тебя. Говори, я один в кабинете.
– Григорий Максимович, мне нужна информация о некой мадам Валери Роба. Предположительно французская подданная, имеет отношение к выставке драгоценностей из экспозиции Лувра.
– Чего, чего? – Голос полковника явно изменился. – Ну, ты даешь! И как ты на эту мадам вышел?
– Она вышла. Точнее, заявилась на квартиру Чебыша, где я как раз был с участковым.
– Ну-ка, подробнее.
Антон пересказал всю историю в деталях, включая и свою реакцию, и предстоящие намерения. В пересказе все выглядело как-то комично и нелепо, но Борисов слушал внимательно и сосредоточенно. Это было понятно по его молчанию, если бы полковник считал все это чушью, он заявил бы об этом мгновенно.
– Хм, любопытно, – наконец произнес Борисов. – Значит, девочка сама пришла, убедившись, что квартира была опечатана и что внутри полиция. А зачем ей это?
– Например, затем, что она в самом деле захотела посетить квартиру знаменитого мастера. Вы не думаете, что она могла элементарно говорить правду?
– А ты так думаешь? – удивился Борисов. – И это после того, что ты мне рассказал, включая и твои сомнения?
– Она иностранка, и мне трудно судить, что для них нормально, а что нет. Вдруг во Франции так принято поступать?
– Ладно, Антон, я наведу справки об этой даме. Как только будет информация, я сразу тебе перезвоню. Она хоть красивая?
– Я бы сказал, что мастерски красивая, – ответил Антон.
– А что это значит? – поинтересовался полковник, но после короткой паузы догадался. – Хотя понимаю. Наверное, безупречный внешний вид, профессиональная улыбка, умение обольщать в любой ситуации и любого мужчину. Не увлекайся там!
Антон улыбнулся, пряча мобильник. И здесь начинается все точно так же. В Екатеринбурге Быков все упрекал его девушками, здесь новый шеф начинает намекать на то же. Прежде чем повернуть в сторону двора, где стояла его машина, Антон с ожесточением хлопнул себя по лбу. Все-таки попался он в сети чар француженки. Ведь напрочь забыл, что у него сегодня свидание с Анной. Пришлось снова лезть за телефоном и на ходу придумывать оправдание.
– Аня. – Антон впервые использовал уменьшительное от имени при обращении. Это должно было сгладить неприятный момент. – Аня, простите меня. Дело в том, что мне срочно нужно уехать сегодня вечером. Возможно, что меня не будет день-другой. Я очень сожалею, что мы не увидимся, как намеревались…
– Что-то случилось? – спросила Анна, и в ее голосе Антон уловил явное и почти неприкрытое сожаление. – Какие-то проблемы?
– Нет, ничего страшного и серьезного. Хотя как раз серьезное. Это обязательства… я просто договаривался о встрече кое с кем из высокопоставленных чиновников… ну, и теперь отнекиваться нельзя. Работа такая!
