Татьяна Полякова - Час пик для новобрачных
Вскоре я оказалась в зале периодики областной библиотеки с подшивками местных газет. Их количество вызывало у меня трепет, я решила, что искать надо, начиная с газет трехлетней давности, до убийства в Лоскутове. С Бычковым Глеб встретился где-то через месяц после этого, значит, не позднее января. Отбросим десять месяцев, что он прожил в законном браке с Надеждой… Вздохнув, я принялась изучать газеты. Довольно любопытное занятие. Я листала их, постепенно уходя в собственные воспоминания, не замечая, как быстро идет время. Когда глаза начало ломить от напряжения, а на столе оказалась гора новых газет, я взглянула на часы и совсем было собралась отказаться от своей затеи, но, вытащив наугад подшивку, решила закончить свои изыскания, когда закроют библиотеку, и вновь принялась листать пожелтевшие страницы.
Заметка была маленькая, если б не фотография, я бы наверняка ее пропустила. В заметке сообщалось о похоронах Людмилы Петровны Грачевской, видного общественного деятеля и так далее, безвременно ушедшей от нас… Женщина погибла в автомобильной аварии в возрасте тридцати семи лет, и было это десять лет назад. На фотографии возле гроба среди скорбящих родственников и друзей стоял Глеб. В сильнейшем приступе горя он закрыл лицо ладонью, должно быть, безуспешно пытаясь справиться с рыданиями, но я все равно его узнала. То есть я не сомневалась, что это он, мой муж… Погибшей было тридцать семь лет, Глебу двадцать семь — двадцать восемь. Брак явно неравный и должен был вызвать кривотолки.
Я внимательно вглядывалась в фотографию и вдруг поняла: Глеб здесь вовсе не блондин, у него седые виски. Вот это да! Я полистала газеты. О самой аварии заметка была помещена тремя днями раньше. Женщину похоронили через несколько дней, значит, никаких подозрений ее гибель не вызвала.
Если гибель жены, или кто она ему там была (скорее всего жена, среди скорбящих он на первом плане), — дело рук Глеба, значит, он опять смог выйти сухим из воды. Десять лет… Сколько еще было женщин в этом промежутке? Или некоторое время он выжидал, пока не подвернулась Надя из Ярославля? Вряд ли. Чересчур деятельная натура. Я кое-что выписала себе в записную книжку, решив заняться поисками с утра. Возможно, с кем-то из знавших покойную удастся встретиться.
Я вернулась в гостиницу, поужинав в том же кафе, устроилась в номере у окна и таращилась в небо без особых мыслей. В комнате стало темно, а я продолжала сидеть, мне не хотелось подниматься, чтобы лечь в постель. Мне ничего не хотелось. Может быть, только плакать, но на свете нет ничего бесполезнее слез.
Выйдя из такси, я не спеша огляделась. Меня поджидал сюрприз: теперь на первом этаже располагалась компьютерная фирма, я вошла и, немного поболтав с молодым человеком, выяснила, куда переехали прежние хозяева, и порадовалась, что не отпустила такси. Грачевская являлась председателем некой общественной организации. После ее гибели для организации, как видно, настали тяжелые времена, теперь они занимали бельэтаж старенького здания едва ли не на окраине.
Я вошла и долго бродила по пустым коридорам, прежде чем услышала стук машинки за одной из дверей. Я заглянула в маленькую комнату с пыльными занавесками на окнах и увидела женщину лет пятидесяти за письменным столом. Я поздоровалась, женщина подняла голову и посмотрела на меня с улыбкой.
Видимо, посетители здесь были редкостью и потому не раздражали.
— Вы кого-то ищете? — спросила женщина.
— Я хотела бы встретиться с кем-то, хорошо знавшим Грачевскую Людмилу Петровну.
— Людмилу Петровну? — повторила женщина, вроде бы сомневаясь в моих словах.
— Да. Ведь исполнилось десять лет с момента ее гибели, и мы бы хотели…
— Да-да, скоро десять лет, как ее не стало. Присаживайтесь. Я работала с Людой очень долго, вам не найти человека, знавшего ее лучше, чем я.
Ободренная таким приемом, я устроилась напротив и в течение часа слушала женщину, которую звали Анна Витальевна. Ничего интересного я за этот час не узнала, но изо всех сил изображала величайшее внимание, никто на протяжении данного времени нас ни разу не побеспокоил, даже в кабинет не заглянул. Я поняла, что могу сидеть здесь до самого вечера, не почерпнув для себя ничего полезного, и решилась приступить к вопросам.
— А как сложилась личная жизнь Людмилы Петровны?
— Первый брак был не совсем удачным. Сергей Людочку не понимал. Ему хотелось, чтобы она была обычной женщиной, стирала ему рубашки и готовила обеды, а Люда видела свое призвание в другом и не хотела замыкаться на доме. В общем, они расстались, и долгое время она была одна. А потом появился Кирилл. Вы знаете, это была романтическая история. Они познакомились на отдыхе в Сочи. Их комнаты оказались рядом. Он был без ума от нее. Конечно, роман… Потом отдых подошел к концу, они простились. Людочка была сама не своя, и вдруг он приехал. Представляете, бросил все: работу, квартиру — и однажды позвонил ей в дверь… — “Странно, что не ждал во дворе, — я зло хмыкнула, мысленно, разумеется. — Что ж, сценарий отлаженный, если зрители в восторге, незачем каждый раз менять репертуар”. — Людочка была так счастлива. Конечно, злые языки говорили, что он ей не пара, слишком красив. Людочка сама красотой не блистала, у нее другое: ум и золотое сердце. Кирилл их оценил по достоинству. Он был младше ее на два года и просто боготворил жену. А потом произошла эта ужасная трагедия…
— Кирилл был в городе, когда это случилось?
— Нет, в командировке. Он ведь стал работать в фирме жены, во всем ей помогал. Когда ему сообщили… он поседел за одну ночь. Ужасно…
— Откуда он приехал, то есть где жил до встречи с Людмилой Петровной?
— Из Прибалтики. Сейчас уже не помню, откуда точно. Очень красивый мужчина, воспитанный, умный… Людочке повезло, жаль, счастье их длилось недолго…
— Сколько они прожили вместе?
— Свадьба была в сентябре, а несчастье случилось в июне. Десять месяцев.
Должно быть, Глеб больше не выдерживал прелестей семейного счастья и торопился избавиться от дражайших половин. Что ж, разумно. Несколько месяцев пылкой любви, за это время можно не спеша все подготовить. Опять же окружающим в голову не придет, что муженьку супруга как кость в горле, и сама супруга в эйфории от счастья кое-каких странностей разглядеть не успеет. Я вот не успела, а должна бы…
Мне хотелось зло рассмеяться, но вовсе не ненависть жгла мне душу, а обида. Интересно, я бы тоже разбилась на машине, или меня бы зарезал случайный грабитель, а муж поседел бы за одну ночь от горя?
— Где теперь Кирилл, с ним можно встретиться?
— Он вернулся в Прибалтику через полгода после смерти Люды. Сказал, что не может привыкнуть, здесь все напоминает о ней Квартиру, дачу продал. У Люды ведь никого не было, ни детей от первого брака, ни близких родственников.
"Совсем как у меня, — я вновь усмехнулась. — Значит, на этот раз не было ни бриллиантов, ни наличных денег в доме, или сумма не впечатляла, пришлось ждать, когда можно будет распорядиться наследством”.
— Людмила Петровна была состоятельной женщиной? — спросила я.
— Конечно, у нее были средства, но она помогала очень многим, откликалась на любую просьбу…
Далее мне было неинтересно. Я еще немного поспрашивала о судьбе Кирилла. Перед отъездом в Прибалтику он распрощался с фирмой, за приличные деньги продал все, что мог продать, и исчез. Уверена, что в Прибалтику он так и не вернулся, хотя..
Что ж, я узнала еще об одном эпизоде из жизни своего мужа, и вновь мои разыскания никуда не привели. След обрывался. Через несколько месяцев совсем в другом городе Глеб появится вновь под очередным именем и очередной женщине будет объясняться в любви, женится и исподволь начнет готовить ее трагическую кончину.
"Мне просто повезло, — повторяла я себе. — Мне повезло, что он погиб в аварии”. Но счастливой себя я не чувствовала. Делать мне в этом городе больше нечего, даже если я и найду кого-то, кто десять лет назад часто встречался с Кириллом, то есть Глебом, вряд ли от этого будет толк. Ясно, что город не был для него родным, иначе он просто не рискнул бы появиться здесь под чужим именем. Скорее из упрямства я записала его данные, решив попросить Федора разузнать об этом человеке, и на этом сочла свою миссию выполненной. Мы простились, я покинула кабинет Анны Витальевны, а затем и город.
Какого черта я рыскаю по всей России в поисках следов бурной деятельности погибшего мужа? Зачем мне это? Доказать самой себе, что он мерзавец и мне здорово повезло, что там, на дороге, его машина взорвалась и он сам превратился в головешку? Федор прав, надо прекратить все это, начать жизнь с нуля, забыть… Возможно, я бы так и поступила, не будь этих дурацких угроз и еще одного убийства. Деревягин не шел из головы. Как вообще связать воедино Деревягина, человека с татуировкой и моего мужа? Пока я не разберусь, в чем тут дело, я не успокоюсь, даже если в моей квартире будут бить зеркала каждый день. Я хочу знать о нем все. Не знаю, зачем мне это, но я хочу.
