Татьяна Полякова - Мавр сделал свое дело

— Ну что? — спросила Вера. — Назначил тебе свидание?

— Мне кажется, я ему не нравлюсь, — засмеялась я. — Боюсь, его сердце уже занято.

— Брось, — косясь на Машу, продолжила болтать Вера. — Твоя красота не оставит равнодушным ни одного мужчину. Правда, Андрей? — толкнула она в бок брата.

— Что? — поднял он взгляд от книги. — А.., да, конечно, Оленька очень красива. — И вновь уткнулся в книгу. Вера только рукой махнула.

Кирилл отправился купаться, я в его сторону старалась не смотреть. Устроилась на лежаке, дав себе слово получать удовольствие от импровизированного отпуска. На пляже нас и нашла Танька, вернувшись из города где-то около семи. Мы как раз собирали вещи. Кирилл ушел раньше, но в какой момент, я не заметила. Танька выглядела чрезвычайно деятельной и, как только мы оказались в моей комнате, сообщила:

— Я позвонила в милицию.

— Зачем? — не сразу поняла я.

— Как зачем? Чтобы они вывели на чистую воду эту подозрительную семейку. Машка трахалась со своим любовником, а ее муженек спокойно убил Ирину.

— Ты им это сказала? — спросила я, в который раз удивляясь, за что Таньку считают в семье умной.

— Разумеется. Теперь они зашевелятся…

— И про меня сказала? Про то, что я ее видела?

— Про тебя нет. Зачем? Я просто сообщила, что видела, как она предавалась пороку, но себя не назвала.

— А звонила откуда?

— Из телефона-автомата. Ты думаешь, у меня ума не хватит соблюдать конспирацию?

— Я думаю, у них тоже хватит ума сообразить, кто звонил, — вздохнула я. — Если учесть, что все родственники в это время были здесь и только ты в городе…

— Да пошли они, — отмахнулась Танька. И свирепо добавила:

— Пусть докажут.

Это моего настроения, естественно, не улучшило. Я хотела рассказать ей о знакомстве с Кириллом (если это можно назвать знакомством), но передумала. Сам Кирилл не шел у меня из головы, что было довольно странно. В конце концов я решила, что своим нежеланием знакомиться со мной он меня просто заинтриговал. Была в нем какая-то тайна, которую очень хотелось разгадать. Конечно, появлялись и вполне здравые мысли, например, что он самовлюбленный болван, вот и вся тайна, однако здравомыслие тут же отступало. В общем, я витала в облаках, пока Танька гадала, кто из родственников убил Ирину. Больше всех шансов быть убийцей имел Виталий. Но и остальным Танька по доброте душевной не отказывала.

— Убийцу видел Леопольд, — напомнила я. — Он придет утром, и мы его как следует выспросим. Вдвоем мы должны с ним справиться, — помедлив, добавила я. Танька кивнула.

— Значит, в доме он искал клад.

— Неизвестно, что он так называет. Я же говорю, у него есть ценные мысли о мировом господстве.

— Это по малорослости. Чем мельче мужик, тем его сильнее тянет в Наполеоны. А деньги точно где-то в доме. Не может не быть денег. Это даже нелогично. Если не деньги, то бриллианты. Не мог же он в самом деле все потратить?

— По мнению одного выдающегося человека, денег у дяди не должно быть вообще. Так что даже не ясно, на что он построил дом.

— Откуда такие гнусные измышления? — насторожилась Танька.

— От Эдуарда Васильевича,

— Твоего приставучего хозяина? Он клевещет на мою родню. Как это не было денег? И карлик что-то искал. Надо и нам поискать. Они точно где-то в доме. — Танька говорила все увлеченнее, глаза ее пылали, стало ясно: золотой лихорадки нам не избежать.

— Думаю, все не так просто, — вздохнула я, чтобы хоть немного остудить ее пыл.

— А по мне все яснее ясного. Дядя был консервативен, банкам не доверял и хранил деньги в матрасе.

— Тогда бы о них знала Ирина.

— Не обязательно. Он их мог и от нее прятать. Скупердяй. И прислуги в доме не держал, боялся.

— Слушай, — внезапно решилась я, — мне приснился тот парень, с которым я видела Машу.

— Так ты же говорила, что его не видела, только слышала голос?

— Я и во сне не видела его лица.

— Да? И что? Он тебе сказал, где искать клад?

— Танька, ты можешь думать о чем-нибудь другом?

— Нет. А ты?

Я стянула с себя платье и продемонстрировала свои плечи Таньке. Если бы оказалось, что синяки вдруг исчезли, меня бы это ничуть не удивило. Однако сестрица синяки разглядела.

— Как тебя угораздило?

Я рассказала ей свой сон. Танька слушала меня с очумелым видом, потом усмехнулась:

— Ты все это выдумала.

— А синяки?

— Где-нибудь нечаянно приложилась, а теперь морочишь мне голову.

— Зачем мне это? — начала злиться я.

— Ну, не знаю. Только я тебя сразу предупреждаю: во всякую там чертовщину я не верю и тебе не советую.

— Я тоже не верю. Но синяки как-то появились.

Танька присмотрелась ко мне повнимательнее.

— Ты ведь не стала бы врать сестре? — Я закатила глаза, демонстрируя отношение к чужому недоверию, а Танька задумалась. — Тут два варианта: либо ты сама их себе наставила, во сне сильно надавив пальцами… А что? Оттого и сон снился дурацкий, потому что ты себе больно сделала. Либо они у тебя раньше были, и ты их просто не видела, а утром, увидев, решила, что они появились ночью. И не забивай себе голову, — повысила она голос. — И мне тоже. Давай сосредоточимся на кладе. Где ты, говоришь, застукала карлика?

— Возле фикуса, — уныло ответила я.

Само собой, Таньку повлекло в коридор. Поставив меня на страже, она опустилась на четвереньки, тщательно осмотрела стену, потом кадку, потом фикус.

— Он зарыт в земле, — вынесла она вердикт.

— Кто?

— Клад, естественно. Когда все улягутся, надо будет вытащить его из кадки.

— Гениальная идея, — пожала я плечами. Спорить с Танькой мне не хотелось.

Часов до одиннадцати вечера она бродила по дому приглядываясь. Прихватила из гаража кое-какой садовый инструмент и спрятала в нашей комнате за кресло. Чувствовалось, ее переполняет жажда деятельности.

Лишь только все разбрелись по комнатам, она стала вожделенно поглядывать на фикус.

— Слушай, — вздохнула я, — карлик, скорее всего, просто здесь прятался.

— Ничего подобного. Я чувствую, деньги там.

В половине двенадцатого мы уже стояли возле кадки.

— Как бы его выдернуть половчее, — пробормотала Танька.

— Лучше перетащить его в комнату. Если нас здесь застукают…

Мысль показалась мне дельной. Мы ухватились за кадку, и я тихонько пискнула от натуги. Сестрица сделала свирепое лицо и начала демонстрировать недюжинную силу, я только диву давалась.

— Своя ноша костей не ломит, — деловито заявила она уже в комнате, когда я выразила восхищение ее физическими данными. — Попробуем его выдернуть, — любовно поглядывая на фикус, предложила она, но на это даже ее сил на хватило. Когда мы вдвоем уцепились за несчастное растение, только уронили кадку. — Тихо ты, — шикнула на меня сестрица, точно это не кадка, а я упала.

Мы замерли, прислушиваясь, что позволило мне отдышаться. Танька извлекла сельхозорудие из-за кресла, и мы наконец смогли выдернуть фикус. Сестра просеяла сквозь пальцы всю землю и даже корни тщательно рассмотрела, но никаких ценностей не нашла. Фикус вернули на место в гробовом молчании, еще полчаса убирались в комнате. Потом Танька заговорила:

— Значит, он там прятался. А почему там?

— Потому что удобно. Леопольд маленький, а кадка большая.

— Почему он прятался именно в этом месте? Как же я сразу не сообразила.., это же очевидно. — То, что было очевидным для Таньки, оставалось тайной для меня. — Что у нас по соседству с фикусом? — спросила она.

— Стена, — пожала я плечами.

— По соседству три двери. Так?

— Так, — не стала возражать я.

— И одна из них в кабинет Костолевского.

Честно говоря, расположением комнат в доме я не особенно интересовалась, и теперь Танькино предположение показалось мне не таким уж глупым.

— Ты думаешь, он хотел попасть в кабинет?

— Конечно. Куда же еще? Деньги там.

— Я уверена, под кладом Леопольд имел в виду нечто совсем другое, — вздохнула я, но Танька отмахнулась:

— Не морочь мне голову. Идем.

— А если нас там застукают?

— А если нас кто-то опередит?

— В четыре утра придет Леопольд. Он тоже ищет этот клад. Давай объединим усилия. Леопольд лучше нас знает, где стоит его поискать, он же дружил с хозяином.

— Станет он делиться, как же. — Танька решительно направилась в коридор, а мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

Почему-то я была уверена, что кабинет заперт и что Танька немного постоит возле двери и успокоится, но дверь легко открылась, изнутри в замке торчал ключ. Сестрица не преминула им воспользоваться.

— Теперь не застукают, — удовлетворенно шепнула она. — Если что, в окно вылезем. Первый этаж.

Я порадовалась, что все остальные спят на втором этаже, по крайней мере не услышат, как мы бродим по коридору. Танька оглядела кабинет, прикидывая, где следует искать сокровища. Включить свет она не рискнула, но огромная луна заглядывала в окно, освещая комнату призрачным светом.