Чингиз Абдуллаев - Его апатия

Но что он сможет сказать сыну убийцы? О чем они могуи говорить? Дронго нахмурился. Судя по всему, мальчик слышал весь разговор. Мать и бабушка кричали, не слишком заботясь о том, что их услышат. Если Руслан все слышал—значит, разговор будет сложным, почти мужским. И отказывать мальчику в нем нельзя.

—Я не могу позволить тебе приехать ко мне одному,—сказал Дронго.—Может, завтра утром я сам к вам приеду?

—Еще совсем не поздно,—настаивал Руслан.

—Сделаем так,—предложил Дронго,—я закажу такси, которое подъедет к твоему дому, ты сядешь в него, и тебя привезут ко мне. А потом я отправлю тебя домой. Договорились?

—Да—сразу согласился Руслан.—Но я могу приехать на автобусе. До одиннадцати еще ходят автобусы.

"Мальчик рано повзрослел".—подумал Дронго.

—Нет, лучше я пошлю машину,—возразил он,—пока ты доберешься на автобусе,  я уже буду спать,—соврал он.

—Хорошо,—сказал Руслан,—только я сам заплачу за такси.

—Договорились.—Дронго понимал, что отказ может оскорбить подростка.—Но учти, что твой отец специально дал мне денег на такой случай,—снова соврал он.

—Он дал вам денег?—не поверил Руслан.

—Немного, но дал,—ответил Дронго.—Поэтому не нужно проявлять характер, разреши мне заплатить из денег, выданных твоим отцом.

—Когда придет машина?—спросил мальчик.

—Наверное, через полчаса. Только ты постарайся выйти из дома незаметно, чтобы не беспокоить маму и бабушку.

—Я так и сделаю,—заверил его Руслан,—до свидания.

"Только этого не хватало,—подумал Дронго.—Теперь придется выступать еще и в роли воспитателя. Что я скажу этому мальчику? Рассказать ему все, что язнаю? Но такая чудовищная новость может просто раздавить мальчика. Не говорить ему правды нельзя, а говорить правду невозможно. Дилемма настоящего родителя. Что можно говорить подростку, а чего нельзя говорить ни при каких обстоятельствах?"

Дронго заказал такси, объяснив, куда именно нужно подъехать, и пообещав водителю двойной гонорар за поездку в отдаленный район города. После чего он снова вышел на балкон. Если все будет нормально, мальчик появится здесь только через час. Дронго вернулся в комнату и набрал номер Анатолия Потребеева. Ему пришлось долго ждать, пока наконец в трубке не раздался голос:

—Я вас слушаю.

—Извините, что беспокою вас так поздно,—сказал Дронго, взглянув на часы: было около десяти, а в Москве—около одиннадцати.—Это господин Потребеев?

—Да. С кем я говорю?

—Я помощник адвоката Голикова, защищающего вашего друга Омара Нагиева. Алло, вы меня хорошо слышите?

—Слышу,—глухо ответил Потребеев.—Что вам нужно?

—Может, вы меня не поняли? Я представляю интересы вашего друга.

—Я все понял,—несколько раздраженно сказал Потребеев.—Объясните, что вам нужно.

—Мне необходимо с вами встретиться.

—Зачем? Я ничего не знаю о случившемся в Ростове.Не имею ни малейшего понятия.

—И все же мне нужно с вами переговорить,—настаивал Дронго.

—Не вижу смысла,—ответил Потребеев.—Ничего нового я вам не сообщу.И Омару помочь не смогу, к сожалению.

—Вы приезжали в Киев, к его бывшей супруге...

—Ах вот вы о чем! Да, приезжал. По просьбе самого Омара. Но это сугубо личное дело. Мое и супруги Омара, и не имеет никакого отношения к судебному процессу в Ростове. Вы звоните из Ростова?

—Нет. Я говорю из Киева.

—Тогда все ясно. Вас просили позвонить родственники Лены? Ее мать или брат?

—Меня никто не просил вам звонить. А номер вашего телефона я получил от Фатимы, сестры Омара. Алло, вы меня слышите?

—Слышу.—Очевидно, Потребеев обдумывал его предложение.—Позвоните мне завтра днем, может быть, я смогу с вами встретиться,—наконец сказал он.—А вы действительно его адвокат?

—Я помощник адвоката,—пояснил Дронго.

—Никогда о таком не слышал,—признался Потребеев.—Думал, что помощники бывают только у прокурора. Учтите, что, если вы меня обманываете, разговора у нас не получится.

—Учту,—ответил Дронго.

—Как вас зовут?—спросил Потребеев.

—Меня обычно называют Дронго.

—Хорошо, господин Дранко, перезвоните мне завтра. До свидания.

Дронго усмехнулся. Он уже давно привык к тому, что его называли югославским именем, переделывая его кличку, и не стал поправлять своего собеседника. Если Потребеев никогда не слышал о Дронго, то это неплохой знак. Значит, он не так близок к криминалу, как можно было подумать после всех сегодняшних разговоров.

Он спустился вниз и купил в буфете несколько бутербродов. Будет чем встретить мальчика, а заодно и самому поужинать. Еще он взял пару бутылок минеральной воды, кока-колу и лимонад, не зная, что именно предпочитает Руслан. Затем вернулся в свой номер. Он не хотел признаваться самому себе, что нервничал перед этим разговором.

Обычно Дронго знал, что и как он будет говорить на предстоящей ему беседе и не опасался своих собеседников. Но сегодня исключительный случай, он должен был разговаривать с подростком о весьма серьезных вещах, стараясь не причинить ему боли. И это была самая трудная задача в сегодняшней встрече.

Примерно через сорок минут он спустился вниз еще раз. Машина явно опаздывала, и он начал волноваться. "Нужно позвонить в диспетчерскую и узнать, где они могли задержаться". —подумал Дронго. И в этот момент увидел подъезжавшее такси. Из салона автомобиля вышел Руслан. Он был в той же куртке и в прежних джинсах. Очевидно, Николай Бондаренко прав: семья Омара не жила на широкую ногу. Дронго подошел к водителю и заплатил за проезд, добавив щедрые чаевые.

—Вы можете приехать через час?— спросил Дронго шофера.

—Приеду,—кивнул тот, явно обрадованный размером чаевых,—ровно через час буду здесь.

—Спасибо.—Дронго вошел в гостиницу, пропустив вперед мальчика. Они поднялись на его этаж, прошли по коридору к номеру. Руслан настороженно смотрел по сторонам, словно опасался подвоха. Дронго чувствовал его состояние и поэтому ничего не говорил. Когда они наконец  оказались в комнате, он махнул рукой в сторону кресла—присаживайся,мол,—и указал на тарелку с бутербродами.

—Будешь есть?—спросил Дронго.

—Нет,—неуверенно ответил Руслан, глядя на бутерброды и бутылки с водой.

—Значит, будешь,—ответил Дронго.—Выберешь сам—с колбасой или с сыром. И давай без комплексов. Ты меня не объешь.

—Где можно помыть руки?

—В ванной,—улыбнулся Дронго. Он чувствовал себя почти воспитателем.

Руслан вернулся из ванной и, взяв один из бутербродов, принялся быстро есть. Дронго открыл бутылку кока-колы и тоже устроился за столом.

—О чем ты хотел меня спросить?

—Об отце,—не задумываясь, ответил Руслан.—Он в последние несколько месяцев к нам не приезжает. Обещал приехать, но не приезжает.

—Я знаю,—тихо ответил Дронго. Он тоже взял бутерброд, чтобы не смущать парня. И хотя ему совсем не хотелось есть, тоже принялся за еду.

—А потом я узнал, что его посадили за убийство. Он действительно убил человека?

—Этого я не знаю,—признался Дронго.—Я понимаю, ты можешь мне не поверить. Но я приехал сюда именно для того, чтобы это узнать. Мы с адвокатом пытаемся понять, что именно произошло и насколько виновен твой отец.

—Он ни в чем не виноват.—Мальчик привстал со своего места.—Я знаю, он не убийца!

—Сиди и ешь.—Дронго усадил своего гостя на место и подвинул тарелку с бутербродами к нему поближе.—Мы пытаемся разобраться,—продолжал он,—вот я и приехал в Киев, чтобы навестить вашу семью и узнать некоторые подробности.

—Это все бабушка! Она скрыла от мамы, что ей звонили и писали из Ростова.Она никогда не любила моего отца,—убежденно сказал Руслан.

—Каждая мать хочет лучшего мужа для своей дочери,—возразил Дронго.—Бабущке тоже хотелось, чтобы дочь была устроена, чтобы у тебя был состоятельный и влиятельный папа. Представляешь, как ей было обидно, когда выяснилось, что твой твой отец не может тать крупным бизнесменом вроде ее сына.

—Тоже мне бизнесмен,—заявил с набитым ртом Руслан,—он просто спекулянт. Покупает в Польше на барахолке обувь и привозит сюда, чтобы продать втридорога. Он меня взял в свой магазин, чтобы я помогал продавцам в летний сезон. Люди приходят и ругаются, говорят, что вся обувь настоящая дрянь.

—Но покупают?—спросил Дронго.

—Он продает дешевле, чем другие. Вот люди и покупают эти туфли. Хотя некоторые разваливаются чуть ли не в магазине.

—Соотношение цены и качества,—пояснил Дронго,—непреложный закон рынка.

—А мой отей такими вещами заниматься не мог,—с вызовом сказал мальчик,—поэтому они все его не любили.

—Я тоже не научился таким делам,—признался Дронго.—Знаешь, в самой торговле нет ничего плохого. Если бы не было товарно-денежных отношений, человечество до сих пор бы жило в пещерах. Торговля нужна как один из двигателей прогресса. Но в наших странах произошел невольный перекос. Люди, которые хорошо учились, получали дипломы лучших вузов страны, готовились к научно-исследовательской и серьезной производственной деятельности, вдруг оказались никому не нужны. А другие, бывшие спекулянты, мошенники и воры, с которыми приличные люди прежде даже не здоровались, вдруг оказались востребованными. Представь, что неожиданно открылась распродажа в крупном супермаркете. Кто туда первым побежит? Люди, которые изначально были готовы заработать любым способом, ухватить вещь подешевле и перепродать подороже. Так случилось и у нас, в странах бывшего Советского Союза. Такие, как твой отец, оказались ненужными. Пока они размышляли, что же им делать, другие оказались более проворными и откровенно нахапали все, что смогли.