Валерий Ильичев - Страсти по изумрудной броши
— Да уж, ставить негде. Мне только работу лишнюю дает. Каждую неделю не успеваю пыль стирать. Да еще хозяин требует осторожности, чтобы, не дай бог, мягкое серебро окладов не погнуть.
Вперед выступил длинноволосый искусствовед:
— А можно я вот этот иконой полюбопытствую: уникальный образ.
— Возьми, погляди. Это профессор недавно в дом принес. Все не налюбуется.
Длинноволосый взял икону, дрожащими руками перевернул ее и, увидев плохо стертый музейный номер, утвердительно кивнул головой. Сотов с радостью осознал: «Удача! Это образ "Скоропослушницы", похищенный из музея. Жаль, что нельзя в отсутствие хозяина ее сразу изъять. Сначала надо получить санкцию на обыск и допросить профессора. Еще неизвестна его роль в этом деле. Может, вор на заказ работал».
Резко зазвонил мобильный телефон. Носов со двора предупредил:
— Профессор во дворе нарисовался. Уходите.
— А мы здесь уже закончили. Придержи его на пару минут.
Сыщик остановил Голубева у подъезда:
— Я сотрудник милиции. Предъявите ваши документы!
— А в чем дело? Я тут живу на седьмом этаже.
— Вы схожи по приметам с бежавшим основателем мошеннической финансовой пирамиды.
— Да вы что?! Я профессор, преподаю в прославленном учебном заведении. Вот мой пропуск в институт.
Заметив, как мимо проскользнули Сотов с музейщиком, Носов мельком заглянул в документ и милостиво отпустил профессора:
— Извините, обознался. Ваша трость ввела в заблуждение. Можете идти.
В этот момент из подъезда вышел участковый Можаев, и Голубев обратился с жалобой к нему:
— Это черт знает что! Ваш коллега меня заподозрил. Если милиция будет хватать всех идущих по улице с тростью, то в стране тюрем не хватит!
— Не обижайтесь, профессор. Бдительность — наше оружие. Ради таких, как вы, честных граждан мы и стараемся. Я сейчас в вашу квартиру заходил. Предупредил Ксению, чтобы дверь никому не открывала. Не то лишитесь своей коллекции.
— Спасибо за заботу. Я давно собираюсь вторую железную дверь поставить. Жизнь ныне беспокойная: и жуликов боишься, и милиция у всех подряд документы проверяет.
По-стариковски ворча, профессор скрылся в подъезде.
Через два часа, получив санкцию на обыск, оперативные сотрудники изъяли похищенную из музея икону. Голубев сразу назвал перекупщика, постоянно поставляющего ему товар для коллекции. Носов и Сотов немедленно выехали к этому купцу. Тот, избегая неприятностей, чистосердечно рассказал:
— Я в тот день перехватил мужика, подъехавшего на машине к антикварному комиссионному магазину. Он привез икону редкого списка. Я предложил ему сразу заплатить, а не ждать долго в «комке» деньги, выплачиваемые только после продажи. Он назвал приемлемую цену. Я для видимости немного поторговался и расплатился. Он уехал. Я позвонил профессору и сообщил о появлении редкой иконы. И все.
— Номер машины, конечно, не запомнил?
— Обижаешь, начальник. Я антиком не один год занимаюсь. Номер машины у меня в мобильном телефоне зафиксирован.
Перекупщик произнес вслух записанные цифры. И длинноволосый музейщик подскочил на стуле:
— Да это же автомобиль нашего научного сотрудника Грибина. Полгода всего работает. Сказал, что переходит на низкую зарплату для завершения работы над диссертацией. По вечерам, вопреки правилам, оставался изучать материалы в архивах. Как теперь нам в глаза смотреть будет, сволочь?
Радуясь удаче, Сотов поднялся с места:
— Сейчас привезем воришку для очной ставки. Вот и заглянешь ему в очи.
Искусствовед бережно взял икону в руки.
— Не зря ее называют «Скоропослушница»! Вняла нашим просьбам и быстро нашлась.
Носов с сочувствием подумал: «Человек свято верит в помощь Всевышнего. Только быстро найти икону позволили агент Сотова и наши умелые действия. Но и удачные совпадения встречались постоянно в этом деле. Возможно, высшие силы действительно помогали нам».
И Носов охотно поверил, что успешное возвращение старой, почитаемой иконы зачтется ему еще на земле. Сыщик сейчас остро нуждался в удаче. На задержание музейного вора Носов уже не поехал. Надо было готовиться к решающей схватке с Долотовым и его подельниками.
Через два дня Носов, получив на почте копии материалов, появился в кабинете Грошева и сообщил:
— Вы посоветовали продолжить разработку Долотова. Но мне удалось восстановить видеоматериалы. С учетом прежнего неудачного опыта я позаботился сделать больше копий. И попытки их уничтожения обречены на провал. Хотите посмотреть?
— Не надо включать дурочку, полковник. Сам отлично понимаешь, что я знаком с их содержанием. Буду с тобой откровенен. Ты не победил, а обрел бомбу, способную порвать тебя на куски. Поскольку дело касается важных персон, то вести с тобой переговоры я не уполномочен. Сейчас поедешь в главк объясняться с генералом. Тебя там уже ждут. Мой совет: будь благоразумен и торгуйся до определенных пределов. Иначе вместо пышки получишь синяки и шишки. Умный человек поймет, а глупцу любые советы не в пользу. Я сказал, ты, надеюсь, услышал. Все, иди.
Выйдя из кабинета начальника, Носов с досадой покрутил головой: «Грошев искренне считает, что я пытаюсь использовать материалы в личных целях. Ему и в голову не приходит, что я хочу очистить милицию от предателей и мздоимцев. А если он прав, и мне нечего играть в Дон Кихота, атакующего ветряные мельницы? Да и что я могу попросить у генерала в обмен на отказ от использования собранных материалов? Тьфу ты, чертовщина какая! Я уже, кажется, готов уступить, если предложат приемлемые условия. Да, слаб человек».
Так и не приняв окончательного решения, Носов приехал в главк. Седовласый генерал встретил его приветливо, словно знал уже много лет:
— Приветствую тебя, Николай Иванович! Спасибо, что, несмотря на занятость, нашел время приехать. Я ведь об оперской нагрузке знаю не понаслышке: сам в молодости гонялся за урками. Неблагодарная работа. Садись, располагайся. Я за свою долгую жизнь и в Средней Азии успел послужить. Многие из их местных обычаев имеют глубокий смысл. А потому, по вековой народной традиции, перед началом разговора выпьем по чашке чая. Это смягчит наши сердца, поможет установить доверие и прийти к мирному соглашению. Я всегда сам завариваю чай по старинному рецепту. А ты пока отдохни с дороги и не мешай мне священнодействовать.
Наблюдая, как генерал, скинув китель, готовится к чайной церемонии, Носов с тревогой подумал: «Мягко стелет начальство, да жестко будет спать. Раз уж человек такого ранга вызвал меня к себе, то дело гораздо серьезнее и касается не только майора Долотова. Но неужели генерал решится на предельно откровенный разговор?»
Но опытный милицейский чиновник предпочел говорить иносказательно. Осушив свой стакан, шумно выдохнул, словно выпил водки, и неторопливо начал:
— В детстве мне очень нравилась сказка о силе природных стихий. В ней тучи закрывали солнце, ветер разгонял тучи, а дождь побеждал засуху. Примечательно, что каждая стихия после временной победы начинала считать себя самой сильной.
Но ее всегда побеждало другое природное явление. И я еще мальчишкой понял, что стать выше других можно только на короткое время. Так и среди людей. Я знаю, сотрудники меня боятся, считают всемогущим и страшным в гневе. А ты спроси, есть ли кто выше меня, кого я сам боюсь расстроить? Да, конечно есть. И я не хочу из-за твоего излишнего рвения быть назначенным мальчиком для битья. Да и ты сам наверняка не пожелаешь зачеркнуть три десятка лет своей безупречной службы. Ведь так? А времени на раздумья у тебя нет. Так что скажешь?
— Хорошо, я отдам вам все собранные мной материалы.
— Они мне без надобности. Я и так своими глазами вижу, что вокруг происходит. А потому обойдемся без излишней детализации. Сам знаешь, многие знания рождают печали. В ответ на твою лояльность серьезные люди готовы забыть мелкие неприятности, причиненные тобой. Останешься на своей должности.
— У меня есть еще одно условие: прекратите уголовное преследование моих оперов, проколовшихся при задержании мошенников.
— Я в курсе дела. Это легко решаемый вопрос. Сегодня же дам указание, и следователь официально прекратит производство по делу. Но и у важных персон есть особое условие: оставь в покое Долотова. Пусть опер продолжает спокойно работать на своем месте. Вы с ним, как в море корабли, должны идти параллельными курсами во избежание столкновения. Все, я рад, что мы друг друга поняли, аудиенция закончена.
После ухода Носова генерал набрал номер вертушки:
— Все в порядке. Дело улажено. Полковник в пенсионном возрасте и благоразумно хочет избежать неприятностей. Мы с ним обо всем договорились. Не стоит благодарности. Вы тоже для меня многое делаете, а я добро помню.
