Елена Миронова - Возвращение
Она допила сок и беспечно спросила:
— Ты переживала, когда эта девушка так ужасно погибла? Она же была твоей знакомой!
— Переживала? — фыркнула Мила, чуть не сдунув весь соус с листьев салата. — Да нет, конечно! Она не стоила того!
Жанна вцепилась в вилку, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. Какая тварь! Неужели она, Жанна, не стоила хотя бы лёгкой грусти этой дряни? Ведь, собственно говоря, Мила должна чувствовать свою вину в её смерти, ведь именно она сделала так, что Жанна покинула Павла и оказалась в опасности! А теперь она говорит об этом так спокойно и равнодушно, словно Жанна и не человек вовсе, а так, букашка какая-то…
Именно тогда, в тот момент, она и поняла, что накажет Милу. И не столько за то, что она сделала, а за то, что она ничуть не раскаивается и не сожалеет. Эта гадина полностью уверена в своей правоте и безнаказанности, а этого спускать нельзя. Но накажет она её потом, после того, как выполнит задачу, поставленную перед ней Шахидом. И, кроме того, месть — это блюдо, которое надо есть остывшим.
Жанна почувствовала, что не может больше ни секунды находиться с этой холодной, равнодушной, презрительной женщиной.
— Мне пора, — воскликнула она, сдёргивая с вешалки, стоящей рядом, плащ.
Мила удивлённо следила, как Жанна, цокая каблуками, перебежала улицу и щёлкнула брелоком сигнализации у своего «форда». Отъехав от кафе, Жанна немного успокоилась.
Ей было неприятно встречаться с Милой, но дело того стоило. Она постепенно даже втянулась в общение с той, ей доставляло удовольствие интриговать, искушать, соблазнять. Всякий раз она предоставляла Миле выбор, но Мила послушно шла за ней, как собачка за сахарной косточкой. Жанна была настоящим дьяволом, а Мила почти продала ей свою душу. Вот только её желание взамен души Жанна ещё не выполнила.
Но зато она теперь знала каждый шаг Милы, и всё, что происходит в семействе Резников. Знала всё до мелочей. Она легко вытягивала из Милы любую ситуацию в доме под предлогом аналитической разборки, хотя по большому счёту ей было наплевать на всю эту семейку. Но не зря же говорят: кто владеет информацией, владеет миром.
Жанна хотела владеть не миром, а всего лишь ситуацией. Это её вполне устраивало. Чтобы как следует подготовиться к дальнейшим действиям, она должна многое знать. И она это знает. Она выбрала отличный момент. Как раз сейчас Резник переживает из-за нового члена семьи, они с женой отдалились, постоянно ругаются, по словам Милы. Значит, она, Жанна, будет в самый раз. Так сказать, попадёт в струю. Потому что человек совершает ошибки гораздо реже, если у него прочный, надёжный тыл — дом. Если же атмосфера в доме несколько иная, значит, у человека нет отдушины, соответственно, он всегда находится в напряжении. А вечно находиться в подобном состоянии невозможно, нужен отдых. И, когда Резник расслабится — а он неминуемо это сделает, Жанна уже будет тут как тут, и воспользуется его слабостью.
Правда, она ещё не знала, что именно будет делать, и пока что наводила справки и впитывала в себя информацию, которая обязательно пригодится ей в дальнейшем.
Она незаметно выспрашивала у Милы, какую музыку слушает Резник, какие книги читает, какие блюда предпочитает, какой стиль в одежде, и запоминала всё, что касается главы семьи. Остальные ей были не нужны. Даже Павел…
Как он мог жениться на этой гадюке, к тому же и года не прошло, как Жанна оставила его! Как он мог так поступить, хотя клялся ей в вечной любви?
Жанна прервала саму себя, напомнив, что Павел получил известие, что она погибла, сгорела в машине. И всё равно для женитьбы было слишком рано. Если бы он любил её настолько, насколько говорил об этом, то вообще должен был уйти в монастырь, посыпав голову пеплом. Или не жениться никогда. Или, если и жениться, то не так скоро, и, уж конечно, не на Миле.
Эта женщина была чрезвычайно противна Жанне, и ей приходилось сдерживать себя, чтобы не двинуть гадине в челюсть. Она представляла, с каким удовольствием избила бы её, трепала её за волосы, царапала лицо. Но, увы, ничего такого она сделать не могла — пока.
Но зато Жанна научилась получать пользу от этой визгливой тётки, мнящей себя певицей. Та уже на крючке, и не должна с него сорваться. Жанна, вернее, Ирина, для неё очень много значит. Она стала ей подругой, наперсницей, искусительницей. Жанна приучала Милу, что нельзя скрывать собственные мысли, но делала это лишь для того, чтобы знать правду. И теперь Жанна уже владеет ситуацией. Осталось совсем немного, совсем чуть-чуть. И тогда она сделает то, что приказал Шахид. Вернее, Шахид не приказывал. Он просто сделал племяннице предложение, от которого та не смогла отказаться. А не смогла отказаться не потому, что это предложение было чересчур заманчивым, а потому, что деваться ей было некуда. И Шахид это понимал так же хорошо, как Жанна.
Чтобы сохранить лицо, Жанна вынуждена была согласиться, но именно вынуждена. Зато после того, как всё будет сделано, у неё начнётся новая жизнь.
Она снова договорилась с Шахидом: он с помощью своих людей будет искать Мальчика после того, как она предоставит ему на блюдечке то, что он хочет. И они будут квиты. Жанна заживёт спокойно и счастливо со своей дочерью, а Шахид сможет остаться бессменным лидером общины и укрепить свой авторитет с помощью денег Резника. Это называется — бартерный обмен.
Жанна была уверена, что у неё всё получится. Ради Полины — должно получиться! А пока что придётся терпеть общество Милы, и всякий раз перед встречей с ней менять свой образ, тщательно приглаживать парик, чтобы у той и сомнения не возникло, что Жанна — Ирина просто перекрасила волосы в рыжевато — медный цвет. С помощью макияжа Жанна старалась как можно больше отдалиться от себя настоящей.
Она карандашом увеличивала губы, тщательно пудрилась, чтобы лицо стало на тон светлее, тушью пользовалась золотистой либо зеленоватой, чтобы так называемая подруга не сосредоточилась на её чёрных глазищах, которые вполне могли вызвать ассоциацию с глазами Жанны Гусейновой, и делала ещё массу мелочей, стремясь отдалиться от своего натурального облика. Помимо этого, Жанне приходилось говорить кучу глупостей, рассказывать о вещах, которые она сама никогда не делала, с видом знатока, и делать вид, будто она испорченная, циничная, порочная женщина. Всё это было ей глубоко противно, но цель того стоила. Сегодня Мила пообещала пригласить её в гости к Резникам, и это будет первой серьёзной победой Жанны. Она воспользуется этим приглашением на все сто процентов, а, когда Мила поймёт, в чём дело, будет уже поздно.
Анатолий Максимович Резник накапал себе в стакан валерьянки, и выпил залпом горькое, пахучее лекарство. Конечно, коньяк — куда лучше, только о каком коньяке может идти речь, если так болит сердце? И болит по-настоящему, не то что у Любы, которая жаловалась на боли, чтобы остаться дома и втайне улизнуть к обретённому сыну!
В последнее время его ангел — хранитель будто отвернулся от него, забыл о своём подопечном. Все дела пошли вразнос. И в семье обстановка нестабильная. А теперь ещё и эта жуткая новость: на прошлой неделе арестовали Андрея Почкарёва, начальника отдела экономической безопасности «Теллурика — нефть». Его обвинили в двойном убийстве, якобы совершённом им в Тамбове в прошлом году.
Только что у Резника был адвокат, один из самых известных и респектабельных — Юрий Ваганович Макаров. Он сообщил, что Андрей сделал беспрецедентное заявление для следственной практики: отказался принимать участие в следственных действиях и запретил это своим защитникам. Почкарёв в отчаянии заявил, что следствие проводится необъективно. Самое неприятное, что Резник был уверен в этом на все 100 процентов. Удивительно, что на момент убийства у Почкарёва имелось алиби: он находился отнюдь не в Тамбове, а в столице, и его видело как минимум двадцать человек. Но Генпрокуратуру не интересовало алиби Почкарёва. Резник отлично понимал, что именно её, Генпрокуратуру, интересует: показания на крупнейших акционеров «Теллурика — нефть».
Казалось бы, обычная уголовка, однако с самого начала всё пошло не обычным путём.
Во-первых, Резник уже некоторое время ощущал давление государства на концерн. Оно висело над ним, как Дамоклов меч. Именно поэтому он подстраховался и втиснул Ковалёва в Госдуму.
Во-вторых, с Почкарёва всё только начинается — в этом не было никаких сомнений. Макаров, вытирая потный лоб, рассказывал, как его принимали в суде, и о чём они разговаривали с арестованным Почкарёвым.
— Я провёл вчера в Лефортово целый день, — жаловался адвокат, облизывая губы. — Сначала попросили подождать час, потом ещё и ещё. Мол, кабинетов нет свободных. И только вечером мне дали полчаса на всё про всё. Андрей был словно не в себе, сказал, что его накачали психотропными средствами…
— Ты подал ходатайство?
— О назначении экспертизы? Обижаете, Анатолий Максимович! Сегодня с утра!
