Инна Тронина - Их «заказали» в кафе
— А я ничего подобного и не говорил, — мягко заметил Артур. — Просто я хочу разобраться, кому помешала Илона уже после того, как её шефа не стало. Из квартиры не пропало ни одной ценной вещи — значит, банальное ограбление исключается. Если девушка болела СПИДом, а это должна подтвердить экспертиза, ей оставалось жить не так уж много. Значит, тому, кто за ней стоял, стал опасен осведомлённый свидетель. Конечно, всё может быть не так, и гибель Илоны не связана с её взаимоотношениями с вашим супругом, — поспешил Артур сгладить впечатление от собственных слов.
Но бытовая версия трагедии Субочей таяла, как снег под весенним солнцем. Сначала Евгений только подозревал, что болен. Потом, видимо, получил квалифицированное подтверждение. И, в конце концов, одним выстрелом решил все вопросы. Но вряд ли он оставил кому-то распоряжение исключительно в отместку ликвидировать Илону. Будучи человеком рациональным и трезвомыслящим, он лично понимал, что и сам виноват в случившемся. Сознавал, что гибель бывшей секретарши не излечит его жену. Значит, Илону уничтожил тот, кто боялся её откровений в милиции и в прокуратуре. То, что с секретаршей погибшего бизнесмена рано или поздно захотят побеседовать, ни у кого не вызывало сомнений.
А ведь о чём-то похожем думал Артур в Теннисном клубе, сидя за столиком с братьями Старшиновыми. Опять не выходила замкнутая система, потому что только из-за претензий вдовы Гавриила Степановича Наталья Швец никогда не приняла бы яд. Её тоже убрали, вынудив раздавить зубами ампулу с цианистым калием. В противном случае, вероятно, пообещали куда более жуткую смерть. Девочки-шлюхи не умеют хранить секреты и потом подлежат безусловному уничтожению.
Вполне вероятно, что Илона Имшенник не пожелала кончать с собой, и ей помогли. А раз есть предположение, что Илона и Валентина пригрелись под одной «крышей», и обе погибли при загадочных обстоятельствах, то несложно предположить серию. Надо только выяснить, не имела ли отношение к тому же самому кафе Наталья Швец. На это особенно много времени не уйдёт, потому что адрес гостеприимного заведения Артур уже знал. Светлана Мартыненко после некоторого замешательства согласилась показать ему знаменитую кафушку.
У Субоча, Железнова и Старшинова были враги. В каждом случае, по крайней мере, одно имя всплывало сразу. Лёша Крыгин и его хозяева-бандиты имели к Евгению Субочу претензии в связи с его отказом сбывать за границей и в России краденый антиквариат. Бывшая жена Кирилла Железнова Юлия, по словам Голланда, поклялась любой ценой разрушить его новую семью. Осуждённый Гавриилом Степановичем авторитет Грошев объявил желание размазать по стене чересчур принципиального слугу закона. И если первая жертва пошла на суицид, узнав о позорной и неизлечимой болезни, почему бы и двум другим не убить себя по той же причине?..
Тураев не слышал, что ему говорила Анжела. Может быть, просила уйти. В спальне не было часов, и Артур не мог понять, сколько времени просидел здесь. Скорчившись на пуфике, он смотрел в одну точку, боясь упустить медленно выползавшую из глубин мозга догадку.
Надо проконсультироваться с экспертами и узнать, можно ли наверняка установить наличие вируса СПИДа в организме уже похороненного Евгения Субоча. Эксгумация, конечно, нежелательна, но ради установления истины, с согласия Анжелы, можно пойти и на это.
Лучше всего было бы разыскать лечебное учреждение, где предпринимателю поставили роковой диагноз, и получить официальный документ. Тело Илоны Имшенник находится в морге. Тётка ждёт, когда прибудут родители, пожелавшие увезти дочку на родину. Эксперты сейчас работают с трупом Натальи Швец, отец и брат которой завтра прилетают из Волгограда. Валентина Черенкова для экспертизы, к сожалению, потеряна. Покой Старшинова и Железнова тоже не хочется тревожить. Лучше сейчас вплотную заняться борделем.
А что он докажет, даже если все перечисленные лица окажутся инфицированными или больными? Три проститутки где-то подклеили СПИД, наградили клиентов, а те психанули и покончили с собой. Самоубийцей впоследствии оказалась лишь одна из девиц, другую удавили, а третья стала жертвой несчастного случая на съёмной квартире.
Кстати, факт демонстративного ухода в мир иной Натальи Швец тоже ни о чём не говорит. Лилия Олеговна вряд ли скажет больше, чем при первом допросе; её могли и не посвящать в тёмные дела. Наталья приняла имя предыдущей целительницы, которая, подкопив деньжат, внезапно уехала на жительство в Штаты.
— Анжела, вы сказали всё, что хотели? — Артур медленно поднялся, надел плащ. — В некоторых случаях главное — выговориться…
— А чем делу-то поможешь? — горько усмехнулась Анжела и тоже встала. — Постарайтесь забыть мою истерику — это больше не повториться. Главное, так обидно — хуже смерти! Я отдам вам деньги и попрошу охранника выпустить вас из дома. — Кутаясь в шаль, Анжела прошла к двери и обернулась. — Я сначала была потрясена случившимся, но сейчас уже начала привыкать к своему новому положению. Рано или поздно об этом узнает весь столичный бомонд, и я стану отверженной. А вы молодец — смотрите на меня так, будто ничего не произошло. Да, ещё об одном я хочу сказать обязательно… — Анжела внимательно взглянула Артуру в глаза, и он не отвёл взгляд. — Вы можете не волноваться за здоровье Арнольда Альбертовича. Мы не подарили друг другу ни одного поцелуя. Признаться, раньше я об этом даже жалела. А сейчас очень, очень рада. Поверьте!
— Благодарю вас.
Тураев кивнул и вышел из спальни следом за Анжелой, от всей души радуясь за Нолика. Ещё не покинув квартиру Субочей, он уже начал строить планы на завтрашний день.
* * *На обочине Ленинградского шоссе, неподалёку от Кольцевой дороги, Тураев обратил внимание на девчонку-подростка, возникшую будто бы из-под земли. Он проводил в аэропорт Голланда и возвращался в Москву, думая о том, что так по-идиотски отпуск никогда ещё не проводил.
Тихий сиреневый вечер настраивал на лирический лад. Артур окончательно решил завтра, в воскресенье, поехать в область, побродить по лесу, посидеть у реки, выпив бутылочку пива под жареный пирожок. И, пусть на несколько часов, но забыть обо всех этих самоубийцах, проститутках, скорбящих родственниках и обо всём прочем, что отравляло жизнь. Артур любил осень и не мог допустить, чтобы эта прекрасная пора промелькнула, как мираж, и вернулась лишь через год.
Девчонка, одетая в грязную, потерявшую естественный голубой цвет джинсу, показалась Артуру знакомой и в то же время сильно изменившейся. Прямые, совершенно белые волосы до плеч, хайратник — кожаный ремешок на лбу, обилие фенечек и дешёвые перстни на пальцах указывали на определённый стиль жизни юного существа. Правда, романтическую картину несколько портил фингал под левым глазом. Тураев, который около года поработал в подразделении по борьбе с наркотиками, привычно установил у девчонки страсть к марихуане — по броскому украшению красно-жёлто-зелёного цвета, висящему на шее.
Отпетое дитя жаждало остановить именно его тёмно-алый джип «Мерседес-Гелендваген», а на все остальные «тачки» не обращало никакого внимания. Доселе гуляющая где-то в стороне от дороги по мятой траве, она вдруг бросилась почти под колёса джипа с такой решимостью, что Тураеву пришлось резко тормозить.
— Здрасьте, товарищ капитан! — широко улыбнулась девчонка. — Не узнаёте? Я — Инга Кулешова с Рязанского проспекта. Вы три года назад моих предков сажали. Я сейчас с бабкой живу…
— Да, твоих родителей трудно забыть! — Тураев открыл дверцу. — Но мы долго не виделись — с тех пор я стал майором. Куда тебя подвезти? Или здесь повспоминаем минувшие дни?
— До Нового Арбата, если можно. Не думайте, я чистенькая, только вчера в баньке была. А что прикид такой, так это — дело принципа.
Инга не соврала — её волосы действительно пахли шампунем. Усевшись рядом с Тураевым, она приосанилась, задрала вздёрнутый на кончике нос и приняла вид пресыщенной жизнью бездельницы. Но уже через минуту сунула замёрзшие ладони под мышки и засопела.
— Вижу, дома ты не часто бываешь.
Артур чувствовал, что Инга хочет с ним пообщаться, но ей требуется время, чтобы собраться с духом. В те годы, когда капитан Тураев сделал всё, чтобы изолировать от общества супругов Кулешовых, джип уже существовал, поэтому Инга и запомнила его. Номер, правда, изменился, но девчонка ориентировалась по внешнему виду — таких автомобилей в Москве было не так уж много.
— Да бабка тоже закладывает. Я две недели дома не появлялась, — беспечно отозвалась Инга. — Живу у друзей. Сейчас на Хлебном клёвая компания собралась, и меня пригласили. А вам ведь по пути, правда?
— Правда. Вообще-то ты слишком много про меня знаешь, — с шутливой угрозой в голосе заметил Тураев. — Надо бы тобой заняться.