Владимир Першанин - Золото прииска «Медвежий»
— Медведи здесь водятся? — спросил Кандыбин.
— Набредают иногда, — вороша горящие ветки, ответил я.
— И сюда могут прийти?
— Вряд ли. Нерест давно кончился, чего им возле речки делать? В тайге еды достаточно.
— Жаль, а то медвежатинки бы попробовали.
Он взял лежавший рядом с ним на подстилке карабин и вскинул его, целясь в освещенные пламенем верхушки елей…
— Женька у нас парень лихой, — засмеялся Игорь. — Но лучше без медведей обойдемся. Спустят они с тебя штаны.
— Я за сто шагов горлышко у бутылки отбиваю!
— Брешешь.
— Давай попробуем. Ты помнишь, как я весной Супруна завалил? Даже не вякнул!
— Зато ты много вякаешь! — недовольно буркнул Марат. — Все, хватит на сегодня. Пошли спать.
Я не знал, кто такой был Супрун, но понял, что слова Кандыбина — не пустая болтовня. Качок с белесыми глазами и затылком, уходящим в плечи, действительно кого-то убил, и, наверное, это было не единственное убийство на его счету.
Я снова оказался в компании уголовников, не менее крутых, чем когда-то были Дега или Шмон…
12
Утром, вопреки своему обещанию разбудить всех в шесть часов, Марат поднял лишь меня и Ваганова.
— Пошли прогуляемся, — сказал он, — ребята пусть поспят.
Было, как и вчера, сумеречно, солнце еще не успело перевалить через восточный хребет. Слоистый густой туман плыл над водой. На песке, камнях, нейлоновых крышах палаток крупными каплями выступала влага. Забытая на столе газета насквозь промокла. В заводи с шумом плеснул хвостом крупный хариус. Вдалеке, выше по течению речки, трещала вспугнутая кем-то сойка.
— Марат, возьми ружье, — предложил Ваганов. — Может, что подстрелишь на обед.
— Не надо лишнего шума, — отрицательно покачал головой бригадир. — Пусть лучше Захар рыбу ловить учится.
Мы прошли километра два вверх по течению и определили участки, где в первую очередь начнем промывку. Русло Илима почти не изменилось, я узнавал места, которые отложились в моей памяти тридцать восемь лет назад. Больше стало поваленных деревьев. В некоторых местах нам приходилось карабкаться через завалы.
Солнце, поднявшееся над горами, быстро рассеивало туман. Искрились бьющие между камней речные струи, а поднимающуюся мелкую водяную взвесь окаймляли небольшие яркие радуги. Там, где было глубже, гладкая поверхность речки, как в зеркале, отражала голубое безоблачное небо и зеленую стену деревьев.
За все время пути мы не встретили никаких признаков пребывания людей. Возможно, после нас здесь никто не появлялся. Ни одного звука, кроме журчания воды, не нарушало тишины августовского утра.
— Мрачное место, — оглядываясь по сторонам, проговорил Марат. — Вроде и солнце светит и водичка прозрачная, а как в другом мире.
— Золото, оно такие места и любит, — отозвался Андрей Ваганов. — Укромные, и чтобы люди поменьше шлялись. Сюда же ни на чем, кроме как на вертолете, не доберешься.
После завтрака, нагрузившись лопатами и промывочными лотками, мы отправились на указанные Вагановым места. Мне и Игорю Дорошенко достался участок метрах в ста ниже лагеря. Ваганов с Маратом и Кандыбиным перебрались на другой берег.
Комаров было меньше, чем вечером, но раздеться они не дали. Несмотря на жару, пришлось работать в куртках, густо намазав шеи и лица диметилфталатом.
Загрузив лоток песком, мы принялись за промывку. Игорь работал с азартом, жадно заглядывая на дно лотка, не замечая, что вода порой перехлестывает через края высоких болотных сапог.
— Есть, да?
— Немного есть…
Я осторожно собрал несколько крохотных желтых чешуек и острый, похожий на обломок иголки, кусочек золота. Игорь пощелкал языком:
— Уже веселее! Два года назад мы на Сосьве золото мыли, так за первую неделю вообще ни грамма не нашли. -
— А потом?
Игорь насмешливо посмотрел на меня и раздавил комара, присосавшегося к щеке.
— Потом кое-что намыли…
Три следующих лотка оказались пустыми, потом золото стало попадаться снова, хотя и в меньших количествах, чем в первый раз. К нам подошел Андрей, внимательно осмотрел нашу добычу, которую мы складывали в жестяную банку из-под чая, и сам взялся за лоток. Делал он все куда сноровистее и быстрее, чем мы с Игорем.
— Наклоняйте в эту сторону, чтобы вода шла вот так.
Он показал, как правильно держать лоток. Собрал на ладонь три добытые чешуйки золота и, бросив их в банку, скомандовал:
— Переходите шагов на двадцать выше.
К вечеру у меня одеревенела поясница. Игорь, тоже уставший, едва ворочал лопатой. Мы сменили уже третий участок, и лишь одна промывка оказалась по-настоящему удачной. Вместе с чешуйками нам попался маленький самородок, величиной с абрикосовую косточку. Весил он больше, чем вся дневная добыча.
Вечером у костра Марат с Вагановым взвесили на складных весах добычу. Сто девять граммов золота. Из них семьдесят четыре намыли мы с Игорем.
— Новичкам везет, — разглядывая самородок, сказал Андрей. — Передовики! А вообще слабовато. Ты, Захар, хвалился, что за полтора дня почти килограмм намыли.
— Намыли, — подтвердил Захар. — Поэтому в такой тайне все и держали. Думали, как освободимся, соберемся: Алдан, Дега, я — и поковыряемся на Илиме.
— Ну и что помешало? — ссыпая добычу в кожаный мешочек, спросил Кандыбин.
— Судьба-индейка, — засмеялся Захар. — Хотел стать миллионером, да не вышло. Сначала Малек Дегу застрелил, через полгода Алдана на пересылке зарезали. Мощный был вор! На всю Якутию известный, а не уберегся. Остался я один. Освободился в шестьдесят втором, запил-загулял, пошли, как водится, новые дела, снова загремел на семь лет. Вот так она, жизнь, и катилась. Только в этом году и сумел собраться.
— Хрен бы ты сюда собрался, если бы хозяин денег не отстегнул, — проговорил Марат. В голосе его звучало раздражение. — Знаешь, в какую копеечку нам эта прогулка вылезла?
— Знаю…
— Может, врешь про тот килограмм? Намыли десяток чешуек, и глаза от жадности на лоб полезли.
— Клянусь, не вру. Зачем бы нам тогда понадобилось Лунька и еще троих зеков мочить? Алдан начисто все хвосты отрубал. Чтобы ни одного свидетеля!
— Может, после вас кто-то здесь побывал?
— Сюда невозможно добраться.
— А ты как думаешь, Андрей? — Марат повернулся к Ваганову.
— Непохоже, что кто-то здесь ковырялся. Следов никаких не видно. Да и можно неделю вокруг да около крутиться, и лишь потом фарт попрет. Для первого дня мы неплохо намыли. Другие речки победнее были.
— Один вертолетный рейс да билеты сюда оправдать, пять раз по столько намыть надо, — буркнул Марат. — Не говоря уже о других расходах. А бумажки эти с печатями, думаешь, задаром достались?
Он смотрел на Захара. Старик ежился и разводил руками:
— Ей-богу, все нормально будет… Есть здесь золото.
— Золото есть, — подтвердил Ваганов. — Будем искать.
Как я понял, когда-то авторитетный вор Захар сидел на мели. Никому не нужный старик, страдающий диабетом и гипертонией… Выйдя каким-то образом на Монгола и сумев его заинтересовать, Захар надеялся в случае удачи поправить свое финансовое положение. Но я был уверен, что вряд ли одряхлевший вор получит много, даже в случае удачи. А если россыпь окажется совсем мелкой, то Марат, разозлившись, может вообще бросить старика на Илиме. Выбирайся как хочешь! Такие намеки за эти дни я слышал не раз. Почтения к бывшему вору никто из компании Марата не высказывал.
— Смотри, Захар… старайся! — Кандыбин, зевая, ласково шлепнул старика по плечу своей огромной пятерней. — А то обидимся. Хреново тогда тебе придется!
От Захара сейчас уже ничего не зависело. Все равно золото искать не ему. Но то, что Захар нервничает, было хорошо заметно…
Мы молча разошлись по палаткам. Сквозь туман неярким пятном светила луна. Костер уже прогорел. Захар, сгорбившись, сидел возле тлеющих углей. Жалости к нему я не испытывал.
Как я и подозревал, ни через пять, ни через семь дней вертолет не прилетел. Никто меня возвращать домой не собирался.
— Работай, Стас, — поморщился в ответ на мое предположение Марат. — Отпуск идет, кормежка бесплатная. Плюс пять процентов с добычи, твои законные…
— Ну и сколько мне здесь торчать с вами?
— Не можем мы каждый день вертушку взад-вперед гонять, — изобразил нечто вроде сочувствия бригадир. — Дорого слишком. Недели через полторы будет вертолет, и тогда отправим тебя домой. С полными карманами денег!
Он усмехнулся и подмигнул мне.
Дни на Илиме были похожи один на другой. Мы просыпались в шесть часов утра, завтракали макаронами с тушенкой или консервированной колбасой и шли мыть золото. Обед, короткий отдых и — снова работа до темноты.
