Владимир Колычев - Белая волчица
– Давно уже, лет пять назад. Или даже больше. Красивая баба, молодая. Задушили ее.
– Кто?
– Чего не знаю, того не знаю.
– А Штриха знаешь?
– Штриха знаю. С одного двора мы, хотя он постарше будет. С него тут у меня когда-то все и началось, пошло-поехало. Начальник, ты обещал!.. – вскинулся Демон.
– А Лукомора здесь не было?
– Нет, Лукомора не было. Врать не стану.
– Кого еще Штрих привозил?
– Мужика какого-то. Документов при нем не было. Кто такой, не могу сказать.
– Щепкин позавчера Калинина привозил.
– Да, у этого документы имелись.
– Что еще было?
– В лопатнике права, техпаспорт, всякая хрень. Все, к черту, сгорело! Фотка только осталась!
– Какая фотка?
– Девчонка там была! – Демон восторженно закатил глаза. – Я попросил, Колян отдал.
Снимок лежал у Ворсобина под подушкой. Небольшая фотография, пять на семь. Девушка на ней модельной внешности, с распущенными волосами, в купальнике. Она улыбалась ярко, с задором. Да и сама просто прелесть, залюбоваться можно. Глаза – это нечто. Поза соблазнительная, но не развратная. Изящное гибкое тело, стройные длинные ноги.
Скорее всего, Калинин знал ее. Во всяком случай, Одинцову так показалась. Он решил, что девушка, запечатленная на снимке, не профессиональная модель, хотя мог и ошибаться.
На обороте фотографии был выведен авторучкой номер телефона. И все, больше ничего.
Ворсобину нашли подмену, а его самого забрали в управление. В той же машине увезли и самый настоящий труп. Максим брал его напрокат из морга, под личную ответственность.
Гриша согласился подвезти покойника к кочегарке, но с одним условием. Обратно тело должна была доставить служебная машина. Одинцов его не обманул. Да ему и самому не улыбалось возвращаться в город в одной тачке с покойником.
– Ну что, с уловом, ребята! – сказала Максим, когда джип выехал за пределы военного городка. – Дернули за веревочку, трупы и посыпались. Разгребать теперь будем.
– Не надорвемся? – думая о чем-то своем, проговорил Кустарев и тускло улыбнулся.
Одинцов задумчиво посмотрел на него. Похоже, парень реально влюбился в Киршанову. Он какой-то сам не свой, потерянный, что ли. Любовь окрылять должна, а Гриша, напротив, как в воду опущенный. Может, за Лену свою переживает? Что-то знает про нее, но не хочет говорить?
Майору последние дни было не до Киршановой. Да и сейчас времени на нее не хватит. Кустарев это понимает. Наверное, потому и радуется.
– Если не надорвемся, богатый урожай будет, – сказал Максим.
В это время в кармане у Кустарева запиликал телефон. Он вытащил его, глянул на дисплей, приложил к уху.
– Да, Костя, привет!.. – Гриша замолчал.
Он слушал собеседника довольно долго, минуты две. В течение этого времени парень не однажды порывался вклиниться в его монолог, но тот, похоже, строчил как из пулемета с бесконечной лентой.
– Да, спасибо, Костя. Хорошо, позвоню. – Гриша отключил телефон, опустил его в карман своей дубленки и сказал: – Вот все и выяснилось.
Майору непонятно было, то ли радуется он этому, то ли, напротив, печалится.
– Что выяснилось?
– Лена мне недавно сказала, что Аникеев, Эрихов и Калинин занимались автоподставами.
– Та-ак! – оживился Одинцов.
– Людей на деньги разводили. И неприятности с милицией у них были. Дела на них не заводились, но инциденты случались. Я Косте Розову звонил, он поднял информацию. Все верно, были такие моменты. Насчет Калинина неясно, а Эрихова и Аникеева взяли на заметку. Автоподставами они действительно занимались, Лена не соврала.
– Значит, она их знала?
– Знала. Сначала не хотела признаваться, но я ее все-таки дожал. Сразу сказать не мог, информацию проверить надо было.
– Киршанова с ними работала?
Кустарев поджал губы и ничего не сказал.
– Я, кажется, вопрос задал.
– Да, работала. Психологом.
– Не понял.
– Аникеев брал клиента на испуг, потрошил, а она потом подходила к нему и успокаивала. Дескать, извините, что так произошло, но у ребят не было другого выхода. Связываться с ними опасно. Она просила людей не обращаться в милицию.
– Теперь понятно. Жилеткой для клиента работала. Это если в частности брать. А если в общем, то ты и сам знаешь, как это называется.
– Знаю. Но уголовного дела нет, Лена не в розыске. А как это все называется, она и сама в курсе. Поэтому и сбежала от Аникеева. А он на законах мафии помешан, к смерти Лену приговорил. Случайно ее нашел, выследил…
– Случайно?
– Именно так. Она скрытно жила, старалась лишний раз на улицу не показываться, но случай – такое дело.
– И с крыши Аникеев случайно упал?
– Не знает она, как Аникеев упал. Может, дружки помогли. Вдруг конфликт у них произошел? – предположил Кустарев и пожал плечами.
– Из-за чего?
– Аникеев ее убить хотел, а вот все остальные – нет. Чувства у них были к Лене. – Последние слова Кустарев произнес едва слышно.
– У кого чувства были?
Гриша махнул рукой, не желая говорить на эту тему. У него самого наверняка возникли самые пылкие чувства к Лене Киршановой. Если так, то его можно понять.
– А Охоткина зачем убили?
– Может, так оно и было, но не исключен и несчастный случай, – сказал Кустарев. – Если приключилось первое, то надо учитывать, что Аникеев действительно владел гипнозом. В принципе он мог убить, вернее, подстроить происшествие с летальным исходом.
– Зачем?
– Я не думаю, что из-за Юдаевой. Она для него ничего не значила, да и все прочие женщины тоже. Лена так сказала.
– Может, заказное?
– Есть такая вероятность, – не стал отрицать Гриша. – Когда Лена с ними была, они заказными убийствами не занимались. Она уже больше двух лет назад от них ушла. За это время все могло произойти.
– Допустим, Аникеев получил заказ, вышел на Охоткина, втерся в доверие к Юдаевой, – вслух подумал Одинцов. – Пока наводил к Охоткину мосты, наткнулся на пропавшую Киршанову, вычислил, где она живет, сделал зарубку на носу. Он закончил с Охоткиным и отправился к ней. А там вдруг страсти вокруг нее закипели. А ведь я эту красавицу даже не видел, – удивляясь самому себе, сказал Максим.
– Так вы же знаете ее приметы.
– Русые волосы, полумесяц под косой, серое пальто, кондовые сапоги. Красивая?
– Не модель, но, да, красивая.
– А почему не модель?
– У модели яркая красота, вызывающая, а Лена тихая, скромная. Серая мышка. Нет, не совсем, конечно, но тихая. Вызова в ней нет. Ни в одежде, ни в походке.
– А раньше она какая была?
– Это когда с Аникеевым работала? Не знаю. А что? – Кустарев настороженно глянул на Максима, как будто учуял подвох.
– Может, я тебя обманываю? Вдруг я уже видел твою Лену? А ну-ка, скажи! – Одинцов достал фотографию из портмоне Калинина, показал Грише и тут же пожалел об этом.
Машину вдруг резко повело в сторону. Максим увидел столб, который стремительно надвигался на них. Кустарев справился с управлением в самый последний момент. Одно мгновение отделило их от катастрофы.
– Эй, ты чего?
Гриша выровнил машину, съехал на обочину и ударил по тормозам. Он выхватил у Максима фотографию, вцепился в нее взглядом. Глаза у него на лоб не лезли, но волосы заметно вздыбились.
– Откуда у вас это? – вибрирующим от волнения голосом спросил он.
– У Калинина в бумажнике было. Это Лена?
– Да, похожа. Я даже не думал, что она может быть такой красивой.
– Фотомодель.
– Здесь – да.
– Такая вот она в прошлом была.
– Да Лена и сейчас не хуже, если ее оживить…
– Оживить?
– Есть люди, которые не в себе, а она как раз наоборот, вся где-то там. Ничего ей в этой жизни не нужно. Как гербарий.
– Но за себя она борется, – заметил Одинцов. – Могла бы сразу сказать, что знает Аникеева.
– Зачем? Чтобы его убийство на нее свалили?
– Вот я и говорю, за себя борется. У тебя серьезно с ней?
– Очень. Если надо, я со службы уйду, – сказал Кустарев, опуская голову.
– Не понял! – оторопел Одинцов.
Он не хотел терять такого опера. У него не было никаких претензий к этому парню.
– Ты так не шути, брат! – Даже Ожогин забеспокоился и положил руку на плечо Кустарева.
– Да какие шутки. Я же все понимаю. Лена состояла в организованной преступной группировке.
– Ошибка молодости.
– Нет, там не только ошибка. Аникеев воздействовал на нее. Он же больной на всю голову! Далась ему Лена! Нет, полез к ней! Убить хотел. Вдруг он и с Охоткиным счеты свел?
– Какие счеты?
– Может, поругались просто? Говорю же, он на голову больной! И Эрихов с Калининым такие же долбанутые! – не на шутку разошелся Кустарев. – Какого хрена они на рожон поперли? Ясно же было, что не просто так их к дому подманивают. Глухое место, ночь, а они поперлись!..
