Виктория Платова - Битвы божьих коровок
— Вы с ума сошли, — бросила она. — Это же Aloe Margaritifara, очень редкая разновидность. Совать в цветок бычки — это преступление.
Метелица залился краской, а “прыщавый Дергапут” мстительно хихикнул и злорадно шепнул на всю кухню:
— Уже квалифицирует ваши действия, патрон. Наш человек.
Суперблондинка не обратила никакого внимания на замечание Арика. Она прошлась по кухне, отодвинула Метелицу плечом и вынула окурок из цветочного горшка. Потом достала из своего рюкзака какой-то пакет, надорвала его и принялась ссыпать содержимое пакета в цветок.
— Это еще зачем? — спросил Арик.
— Это подкормка для цветов, — пояснила суперблондинка.
— Все как с ума посходили с этими цветами… Позавчера уборщица тоже над ним убивалась…
— А вы всегда носите с собой землю? — Метелица с интересом наблюдал за смуглыми пальцами гостьи.
Та промолчала, зато снова откликнулся Арик:
— Думаю, всегда, патрон. Надо же куда-то зарывать своих врагов…
Незнакомка не удостоила его и взглядом. Закончив манипуляции с цветком, она протянула листок анкеты Метелице.
— Я заполнила.
— Очень хорошо. Аркадий, покажите девушке ее место работы, а я ознакомлюсь с анкетой.
…Вот уже пятнадцать минут Валентин держал в пальцах заветную бумажку. Он трижды пробежал глазами каждую строчку, и теперь у него непрерывно покалывало в левом боку. Чтобы унять это неприятное чувство, он снова принялся читать. В четвертый раз.
1. Ф.И.О. — КИАЧЕЛИ АНАСТАСИЯ КИРИЛЛОВНА. (Фамилия — грузинская. Грузины — или бандиты, или бизнесмены, или режиссеры. Сплошь творческие профессии. Очень хорошо!)
2. Прежнее место работы — ДОМОХОЗЯЙКА.
(Агата Кристи тоже писала во всех анкетах, что она — домохозяйка. Скромность украшает женщину. Замечательно!)
3. Владение огнестрельным оружием — ВЛАДЕЮ. ОХОТНИЧЬИ РУЖЬЯ.
(Наверняка муженек берет ее с собой на охоту, развлекает экстремальную женушку. Превосходно!)
4. Владение другими видами вооружения — ВЛАДЕЮ. САТИТЕНИ. РУСУЛИ.
(Интересно, что это за фигня такая? Грузинские мечи? Палаши? Кинжалы? В любом случае — зубодробительно!)
5. Владение транспортными средствами — ВЛАДЕЮ. МИНИ-ТРАКТОР “БОБКЕТ-453”.
(У богатых свои причуды, но все равно — очень мило!)
6. Владение единоборствами — ВЛАДЕЮ. ЧИДАОБА. МУШТИС-КРИВИ.
(Ум за разум заходит! Непонятно, но потрясающе!)
7. Знание иностранных языков
(Что ж, это даже хорошо. Такой женщине даже говорить ничего не надо. Обо всем скажут ее глаза… Прелестно!)
8. Фотодело — ФОТОАППАРАТ “NIKON COOLPIX-990”.
(Да, черт возьми! Вы, господин Метелица, вместе с вашим долбаным офисным столиком, и долбаным сейфиком, и долбаным Додиком стоите дешевле, чем крышка объектива от этого фотоаппарата! Восхитительно! Умопомрачительно!.. Парад-алле!..)
Метелица отложил листок в сторону и призадумался. Взять в толк, почему эта женщина-терминатор до сих пор не возглавляет какой-нибудь спецназ, он не мог.,
Из раздумий его вывел звонок по мобильнику. Звонил Додик.
— Я в ментовке, — жарким шепотом сообщил Додик Метелице.
— Поздравляю.
— Приезжай и захвати шестьсот семьдесят рублей. На меньшее они не соглашаются.
— А почему именно шестьсот семьдесят? — удивился Валентин.
— Такса, — бросил Додик и отключился.
…Через сорок минут Додик и Метелица уже выходили из дверей милицейского отделения. Додик плевался и поносил ментов последними словами.
— Ну, хватит, — прервал поток нецензурщины Метелица. — Что еще произошло?
— Ты же знаешь, у нас осталось одно-единственное дело.
— Елизаветы Саластей.
— Ты в курсе, слава богу. Так вот, с утра я следил за ней, поскольку через неделю писать отчет ее винторогому муженьку… А эта дрянь меня вычислила. Настучала ближайшей пэпээске… Ну, меня под белы руки, как кандидата в секс-маньяки… Полный привет! Нет, нужно сворачивать деятельность…
Еще утром Метелица возликовал бы от такого неожиданного резюме. Оно означало только одно: проект экспериментальной кинокомпании “Я и звезды” можно выводить из подполья. Но теперь он почему-то не испытал никакой радости.
— Заняться чем-нибудь другим, — продолжил Додик.
— Я так не думаю, — в голосе Метелицы неожиданно послышался металл.
— Не думаешь?
— Даже больше чем не думаю. Дело в том, что сегодня я нанял нового сотрудника. Вернее, сотрудницу.
Для того чтобы переварить эту новость, Додику Сойферу понадобился заплыв в ближайшую рюмочную. Опрокинув в себя три по пятьдесят “Синопской” и закусив бутербродом со свиной рулькой, Додик спросил:
— Значит, сотрудницу… И кто такая?
— “Кавасаки-Ниндзя ZX-7RR”, — мечтательно произнес Метелица. — Четыре цилиндра, шесть передач…
— Блондинка?
— Не то слово!.. Блондинистее любой блондинки… Блондинистее не бывает… Вот, смотри… — И Метелица протянул Додику анкету.
На изучение анкеты у Додика ушло чуть больше тридцати секунд.
— Что скажешь? — спросил Метелица.
— Пожалуй, это не “Кавасаки…”. — Додик ухватил себя за длинный нос. — Это “Кенворт” <“Кеnwоrth” — марка грузового автомобиля> какой-то, честное слово. В гоночном варианте. Шесть цилиндров, девятьсот лошадок…
— Ты думаешь?
— Я вижу. Знаешь, что такое “Чидаоба”? — Что?
— Национальная грузинская борьба. Про остальное ничего сказать не могу, кроме как про фотоаппарат “Никон”…
— Это я и без тебя знаю. — Метелица заерзал на высоком табурете. — Тысяча девятьсот девяносто гринов — и то в подержанном варианте… А новый…
— И что ты собираешься делать?
— Сохнуть… Ты знаешь, как она пахнет?
— Уже знаю. — Додик, отставной горе-полицейский, видел приятеля насквозь. — Она пахнет местом преступления.
Метелица закашлялся, а Додик снисходительно похлопал его по плечу:
— Дерьмовая идея, друг мой Валентин. Она нам все агентство развалит. Наверняка скучающая шлюха, наследница мандариновой империи. В анкете половину наврала, если не две трети. Ну какая нормальная телка напишет: “Мини-трактор “Бобкет-453”?..
— Не знаю…
— У тебя совсем мозги поехали. А знаешь почему? Потому что жрешь грязную пищу.
— А сам-то? — Метелица выразительно скосил глаза на жалкие остатки противозаконной свиной рульки. — А еще еврей!
— Что ж поделаешь… — Где добропорядочному еврею найти кошерное в этом содомском городе? Где, я у тебя спрашиваю?!
…Когда Метелица и Додик Сойфер вернулись в офисную халупу на Бойцова, они застали откровенную пастораль: новая сотрудница сидела за столом, забросив ботинки на клавиатуру компьютера. А старый сотрудник расположился на полу, сложив ноги по-турецки.
— Знакомьтесь, Анастасия… Это До…
Сойфер незаметно ткнул Метелицу в бок и закашлялся.
— Давид, — представился он, и глаза его подернулись плотоядной пленкой. — Для вас просто Давид… Вы не просветите меня, дремучего, что такое сатитени?
— Боевое кольцо… Что-то вроде кастета… — Девушка растянула в улыбке вызывающе накрашенные губы.
— Понятно. Кстати, а что вы делаете сегодня вечером?
— Клею обои, — подумав, ответила новая сотрудница.
* * *…Пацюк страдал.
Лелеял ангельские царапины на руке и страдал.
Операция по приручению ангела благополучно провалилась. Ему не удалось блеснуть перед Мицуко познаниями в области распротак-его-авторского-кинематографа. Ему не удалось пригласить черного ангела даже на ситро в подворотне. Ему не удалось даже подвезти ее. Мицуко в ужасе бежала. И не просто в ужасе, а в животном ужасе.
До сих пор это оставалось самой главной загадкой. О второй тайне, поменьше, — куда подевался второй персонаж трагифарса, убогая чухонка, — Пацюк и думать забыл.
А вот Мицуко…
Мицуко сбила ему крышу окончательно.
Мицуко — это был диагноз.
То, на что стажер убил остаток субботы, не поддавалось никакому описанию. Спустя час после того, как ангела увез “москвичок" — разлучник, Пацюк позвонил ей домой и досыта наелся длинными гудками. Последующие звонки тоже не принесли никакого результата, хотя Пацюк даже приготовил речь, отдаленно смахивающую на выступление нобелевского лауреата. Во всяком случае, так же как и любой нобелевский спич, его домашняя заготовка была посвящена глобальным проблемам:
"Мне очень жаль, что все произошло именно так”.
"Мне бы хотелось извиниться перед вами”
"Мне бы хотелось загладить вину перед вами”.
"Не могли бы мы увидеться в ближайшее время? Мне нужно кое-что…”
Впрочем, и ребенку ясно, что ему нужно. И не “кое-что”, а все. И сразу. Вот только телефону Мицуко, затаившемуся где-то в Сосновой Поляне, было на это совершенно наплевать. Пацюк не хотел мириться с таким положением вещей. И потому следующим этапом в его прогрессирующей любовной горячке стало посещение парфюмерного магазина. Здесь он, ужасаясь сам себе, купил за бешеные деньги духи “Magie Noire” и радикальную губную помаду “Das Schwarze Perle”. Затем пришел черед магазина белья. Самый дорогой гарнитурчик (черные шелковые трусики и такая же черная коротенькая комбинация) был сметен Пацюком с прилавка. А чтобы гарнитурчик не чувствовал себя одиноким, Пацюк присоединил к нему дружка: легкое кимоно (а как же иначе!), по совместительству являющееся еще и пеньюаром.
