Где-то в районе Сретенки - Владимир Григорьевич Жуков
— Это банально, — разочарованно произнесла блондинка и предложила: — Сыграем в дурака на раздевание? Кто проиграет — тот снимает с себя вещь.
— Сыграем, — поспешно согласились пожилые мужчины. Они были друзьями много лет. Обманом обыгрывать людей в карточной игре было смыслом их существования. Они были уверены, что вечер, заглянувший густым оранжевым закатом в окно купе, будет великолепным эпизодом в их кочевой жизни.
Поглядывая с хитрецой на самодовольные помолодевшие лица мужчин, блондинка завладела колодой карт, — игра началась. Козыри оказались черви.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Альберт Везбин несколько раз прошёл по коридору от туалета до туалета, смирился с проигрышем денег и остановился у двери своего купе. Он надумал лечь на верхнюю полку и прикинуться глухонемым до завтрашнего утра, до прибытия поезда в Москву. Но планам его помешала появившаяся в коридоре молодая женщина в белом платье просторного покроя, в белых босоножках. Завитки коротких темно-русых волос ее придавали детскость её приятному овальному лицу. В свои двадцать пять лет она выглядела не старше лет двадцати. За спиной молодой женщины двигался, сильно шатаясь, одурманенный чем-то молодой азиат и что-то требовал короткими фразами на родном языке.
— Отстаньте от меня! Отстаньте, или я позову проводницу! — пригрозила темно-русая женщина преследователю. Чёрные глаза её блестели от слёз. Щёки её пылали. Она мысленно умоляла своего ангела-хранителя сделать её невидимой.
— Я сегодня за проводницу, — сказал Альберт и ударом правого кулака в подбородок нокаутировал азиата.
— Привет, — произнесла женщина спокойно, словно не случилось ничего необычного. — Я — Нина. Я еду в Москву.
Тут дверь в купе Везбина отворилась, и в коридор выползли по-пластунски два пожилых мужчины в семейных трусах. Женский ядовитый смех сопровождал мелкие движения их костлявых рук и ног.
— Лара развлекается, — пояснила Нина с многозначительной ухмылкой. — С ней сейчас тебе лучше не встречаться.
— Почему? — не понял Альберт, с удовольствием наблюдая, как обыгравшие его картёжники ползут к туалету.
— Она тебя замучает до смерти, — ответила Нина серьёзно.
Из купе высунула голову раскрасневшаяся Лариса и потребовала:
— Вернитесь импотенты! Давайте играть дальше! Козыри — буби!
— Отстань от нас, — отозвались картёжники, продолжая ползти. — Мы дадим тебе денег, только отстань от нас.
Нина утянула Альберта Везбина за руку в тамбур и поведала скороговоркой:
— Когда-то муж Лары, разжёг в ней страсть к сексу, разжёг и погиб от ножа в бандитской разборке на вещевом рынке. С тех пор, если какой-нибудь мужик тронет ляжку или коленку Лары, она превращается в фурию с ненасытной утробой. Лару знают все женатики нашего города. За это их жёны сговорились покалечить Лару и меня заодно, хотя я редко спала с женатиками. Я с Ларой еду в Москву. В Москве нас ждут великие дела.
— Проституция? — как бы ненароком поинтересовался Альберт.
— Каждый зарабатывает на жизнь, как может, — отозвалась Нина и вскинула голову. В чёрных глазах её мелькнула тревога.
— И я так считаю, — произнёс Альберт веско. — Пойдём, выпьем вина в ресторане.
— Пойдём, — согласилась Нина и поинтересовалась: — Имя своё назовешь или кликухой отделаешься?
— С чего ты решила, что у меня есть кликуха?! — удивился Альберт.
— Я знаю мужчин. Ты из крутых парней, из парней с кликухой.
Альберт Везбин назвал своё имя и отправился с Ниной в вагон-ресторан.
Из двенадцати столиков в вагоне-ресторане был занят лишь один — двое мужчин и две женщины пили за ним красное вино и громко разговаривали.
Альберт усадил Нину за столик подальше от шумной компании, подозвал официанта и попросил:
— Принести-ка нам, друг мой, бутылку самого дорогого вина и самое вкусное пирожное.
— Жаль, что мы завтра расстанемся! — воскликнул женский голос из компании. — Давайте встретимся будущим летом в том же санатории.
— Помнишь, Кэт, как за день до отъезда, ты пьяная залезла на крышу столовой и ругалась с лесным эхом?! — произнёс мужской голос. — Потом разделась и загорала под луной. А когда я к тебе подкрался, ты …
— Об этом неприлично за столом! — запретил женский голос. — Давайте, выпьем за руки массажистов санатория!
— Выпьем! — согласились вразнобой три голоса.
— Помнишь, Мэри, как ты подавилась в столовой вишнёвой косточкой? — задал вопрос женский голос.
Компания дружно хохотнула.
Официант принёс и поставил на столик перед Альбертом Везбиным и Ниной бутылку вина, бокалы и тарелочку с пирожным, получил оплату в евро и довольный удалился к столику с кассовым аппаратом.
В вагоне-ресторане появилась Лариса. В руках она держала пару мужских брюк.
— Что это значит, Лара? — насмешливо спросила Нина и отпила вино из бокала.
— Шампанского! — объявила Лариса официанту, уселась за столик по правую руку от подруги, положила мужские брюки на колени и спросила у Везбина: — Молодой человек, трахни меня. Я докажу тебе и двум шулерам, что секс лучше любой карточной игры!
— Лара, не смей! Лара, он мой! — воскликнула Нина, выскочила из-за столика и руками хорошенько сжала горло подруги. — Врубилась?!
— Твой, твой. Забирай, — поняв, что подруга готова драться за молодого крепкого самца, прохрипела Лариса.
Нина разжала пальцы, чмокнула Ларису в нос и сказала:
— Я люблю тебя.
Альберт Везбин заплатил официанту за шампанское Ларисы и ушёл за Ниной из вагона-ресторана.
Оказалось, в купе с Ниной ехали три невзрачные старушки — родные сестры-погодки. Увидев свою попутчицу с молодым мужчиной, они, сидевшие на нижней полке, сделали морщинистые лица сердитыми. Каждая из них была давным-давно брошенной женой. Каждая из них ненавидела мужчин за кобелизм и жуткий эгоизм.
— Вякните хоть слово — зашибу! — пригрозил зловещим тоном Альберт и поводил кулаком перед крючковатыми носами старушек.
Онемев от страха, сестры-погодки притиснулись к углу, у двери. Зубы их вставных челюстей застучали в такт стуку вагонных колёс.
Нина поспешно выложила из своего чемодана на столик коробочку с презервативами, силиконовые наручники, три разных по цвету парика, тюбик интимного геля…
Всю ночь сестры-погодки просидели на нижней полке, прижавшись друг к другу. Украдкой подглядывая за сексом молодой пары, они глубоко огорчались на быстротечность своей жизни, большую часть которой потратили на развитие в себе духовности.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
На Ярославский вокзал скорый поезд прибыл в безоблачный августовский рассветный час. Выйдя из вагонов, пассажиры неплотной толпой двинулись вдоль состава к зданию вокзала, с тремя разными по форме башенками на крыше. Нина и Лариса в белых просторных платьях покинули купейный вагон, встали на краю перрона параллельного железнодорожного пути. Каждая из них держала в руке чемодан из жёлто-зелёной ткани. Прежде ни разу не бывая в Москве, женщины внимательно посмотрели по
