Лев Корнешов - Проводы на тот свет
Никита подождал, пока она ушла, и продолжил:
— И рад бы тебе помочь информацией, но мы застряли на мертвой точке. Только прошу не цитировать меня, я признал этот факт не для печати, а для тебя лично. Советую покружить вокруг нового коммерческого кладбища, которое они хотели открыть. По нашим сведениям все документы уже подписаны — через два дня после отстрела, и на одного Благасова. Чтобы такое сделать, нужны большие деньги крупному, решающему чиновнику и ещё другим, более мелким. Мы это знаем, но доказать ничего не сможем.
— Почему?
— Внешне все законно. Взятка, как тебе известно, доказывается лишь тогда, когда есть желание одной стороны уличить другую. А здесь — из рук в руки по взаимному доброму согласию. И ещё под прикрытием бурного обсуждения в Гордуме, что городу нужно новое кладбище. И оно, действительно, требуется.
— Типичный висяк, — констатировал уныло Алексей.
— Он, родной, — согласился Никита.
— Благасова прощупали?
— Естественно. Вне подозрений. Работала эта тройка компаньонов слаженно, дружно, без раздоров и разборок.
Алексей очень надеялся, что Никита даст хоть какую-то зацепку, но вот — ничего. Он с сожалением сказал:
— Вот и попробуй напиши что-то интересное. Фактов — ноль, придется нажимать на эмоции — стрельба, кровь, почтенные господа, помогавшие безвременно усопшим пройти последний путь и сами ушедшие по нему не по своей воле…
— Вы, журналисты, умеете вышибить слезу, — съязвил Никита, приканчивая шашлык.
Алексей не стал разубеждать приятеля, что старается совсем не для любимого еженедельника «Преступление и наказание».
Вдруг он воскликнул:
— Вот уж сюрприз! Явление девы Ольги народу…
У входа в зал стояла Ольга. Она была ослепительно хороша: в длинном вечернем платье с глубоким декольте, тщательно «оформленной» прической, с маленькой сумочкой в руке. Ольга обвела взглядом зал, увидела Алексея и направилась к их столику — свободно и несуетливо.
— Знакомая? — догадливо спросил Никита.
— Более чем… — не стал таиться Алексей.
— Понятно.
Из-за столика, где веселилась лихая братва, выскочил парень и схватил Ольгу за руку:
— Ух, какая стервочка! — завопил он на весь ресторан. — Причаливай к нам, бля буду!
— Вот и долгожданное битье посуды назрело, — пробормотал Никита, поднимаясь из-за столика.
— Ты сиди, — сказал ему Алексей. — Девушка моя… Ты при должности, а я человек свободный.
Испуганная Ольга упиралась: «Отпусти, скотина». Потом отвесила парню слабенькую пощечину.
— Царапается, кошечка! — пришел в восторг парень. — Не вывернешься, блядюшечка!
Алексей в три быстрых шага оказался возле распаленного пьяного парня и вырывающейся от него Ольги.
— Отпусти её, — негромко сказал парню.
— Гля-бля! — заржал парень. — Житуха надоела?
Похоже без любимого и простым «народом» и интеллигентами словечка из него не выскакивало ни одной фразы.
Алексей ткнул его двумя растопыренными пальцами левой руки в шею, а правой быстро откинул борт пиджака, открывая «макарку» в наплечной кобуре. Парень навзничь упал на пол и захрипел, задергался без воздуха. К ним, опрокидывая стулья, ломился ещё один из веселой компании.
— Замочим всех! — предупредил негромко Алексей, бросив ладонь на рукоятку пистолета.
Никита у своего столика развернулся к застывшим в изумлении остальным парням, тоже сунув руку за борт пиджака. Парни оказались у него под прицелом.
— Замочим! — повторил Алексей. И негромко сказал Ольге:
— Иди за наш столик, мы Тут побазарим по-свойски. Ольга без сил опустилась на стул. В общем, она держалась хорошо, но в глазах у неё плескался страх.
— Живете без понятий? — грозно спросил Алексей того, что прибежал на помощь незадачливому ловеласу.
— Извини, браток, ошибка вышла, — пробормотал парень, казавшийся у четверки старшим, в авторитете.
— Я-то извиню, но честь моя — нет! — злобно прошипел Алексей, умело впадая в легкую истерику.
— Давай разбежимся, — чуть ли не заискивающе предложил «старший».
— Так не пойдет! — Алексей окончательно вошел в роль. — Полштуки баксов девочке на духи — за оскорбление.
— Лады, братан, — ошеломленный парень под бдительным взглядом Алексея достал из кармана пятьсот баксов.
— И без закидонов! — предупредил Алексей. — Вроде того, что будем ждать на выходе…
— Не малолетки, — «старший», наконец, стал обретать достоинство. — Признаем, тебя и твою «щелку» оскорбили — мы компенсировали. Все по понятиям…
Алексею надо было доиграть до конца, он повернулся к Ольге и грозно спросил:
— А ты чего пришвандерилась сюда?
— Я… я, — забормотала Ольга.
— То-то! Только раздор между мужиками вносишь…
Ему было жаль испуганную девушку, у которой страх в глазах сменился слезами, но он помнил, что ещё надо убраться отсюда.
Кореша поверженного братка подняли его с пола, усадили на стул, влили в него стопку водки, и тот стал оживать, замотал головой.
Алексей вернулся за столик. Они с Никитой хмуро выпили, всячески демонстрируя негодование и неудовольствие. Притихший ресторан оживился, зашуршал на разные голоса — до пальбы не дошло, уже хорошо. Братки примолкли, налегли на выпивку и закуску, тихо обмениваясь неслышными Алексею фразами.
Уходить сразу было нельзя, это не вписалось бы в образ созданного Алексеем крутого. Минут через пятнадцать сообразительная Карина без напоминания принесла кофе и счет.
— Уходите через парадный подъезд Дома, — тихо сказала она Алексею. — Я предупредила, вам откроют и выпустят.
Они рассчитались и ушли, не оглядываясь по сторонам: первым шел между столиками Никита, за ним Ольга, замыкал шествие Алексей. Он знал, что братки выскочат вслед за ними и замотаются, забегают у служебного входа в Союз кинематографистов, через который посетители проходили в ресторан.
— Я на машине, — сказала Ольга. — Машину оставила на Брестской.
Через минуту они уже выскочили на Тверскую. Ольга вела машину сосредоточенно, молча. На её личике было выписано искреннее раскаяние и все ещё не оставивший её страх.
— Не мучься, — сказал Алексей. — Ты ни в чем ни виновата. Кто мог предположить, что те придурки настолько агрессивны?
— Ты на меня так крикнул! — жалобно сказала Ольга. И передразнила Алексея: «Ты чего пришвандерилась сюда?» Словечко какое нашел для любимой женщины. — Милые бранятся… — проворчал Никита. — Алексей, ты нас даже не познакомил… — Пожалуйста… Никита Астрахан — мой верный и давний друг. Ольга Тихоновна…
Алексей замялся, ему не хотелось называть её фамилию.
— Любимая женщина журналиста Кострова, — воспользовалась паузой Ольга. Она произнесла это вызывающим тоном, искоса поглядывая на Алексея — как отнесется к её заявлению.
— Оля-ля! — воскликнул Никита. — Малышка бросилась в атаку!
Он критически осмотрел Ольгу:
— Ничего не скажешь — хороша!
— Спасибо! — вежливо поблагодарила Ольга. — Вас куда забросить?
Никита назвал свой адрес.
— А, может, заедем ко мне? — предложила Ольга.
— Не могу, уже поздно, а я человек служивый, завтра с утра на работу.
Алексей не вмешивался в разговор, предоставив возможность им самим договориться.
Через несколько минут Ольга притормозила у одного из домов по Проспекту мира: «Приехали».
Никита попрощался, не без иронии поблагодарил Алексея за приятный вечер. Договорились в ближайшие дни созвониться.
Не спрашивая согласия Алексея, Ольга развернулась, по Проспекту мира выскочила на Садовое кольцо, дальше на Ленинградский проспект. Она вела свое вишневое элегантное «ауди» немножко небрежно, но уверенно.
— И куда мы направляемся? — поинтересовался Алексей.
— Ко мне домой, — спокойно сообщила Ольга. — А если быть точной — к нам домой. Ибо мой дом — это и твой дом…
— Господи, маленькая! — воскликнул Алексей. — Какая же ты торопышка!
— Так меня ещё никто не называл! — восхитилась Ольга. — Торопышка! Очень ласковое словечко!
Алексей подумал, что эта маленькая бесхитростная женщина, искренняя и открытая, становится ему все ближе и ближе. Конечно, она не схожа с бывшей супружницей Татьяной, державшей его в шелковой узде. Но, может, это и хорошо.
Дом, к которому они подъехали, был добротной «сталинской» постройки.
— Папа не любил ничего новомодного, — объяснила Ольга, уловив одобрение, с которым Алексей посмотрел на массивное девятиэтажное здание. Она загнала свою машину на охраняемую стоянку и припарковала её возле солидного черного «мерса». Пожилой охранник в камуфляже бросил подозрительный взгляд на Алексея.
— Это мой муж, Алексей Георгиевич, — объяснила ему Ольга. — Он вправе брать мои машины в любое время.
