Андрей Троицкий - Бумер-2: Клетка для кота
– Еб твою мать коромыслом, – сказал попугай, словно издеваясь гостем.
Ирина с непонятной улыбкой встала из-за стола, накрыла клетку с попугаем черной плюшевой накидкой.
* * *Ранним утром дядя Миша Шубин на своем жигуленке подъехал к автосервису "Динамит", но не стал загонять машину в ворота, оставил на обочине дороги, через проходную, мимо сонного вахтера, пускавшего всех подряд, прошел на территорию и поднялся на второй этаж административного корпуса.
Робко заглянул в приемную начальника. Секретарь Марина, не скрывая любопытства, разглядывала физиономию Шубина. Тут было на что посмотреть. Под левым глазом расплылся фиолетовый овал синяка, правый глаз выглядел немного лучше. Отек уже спал, но хорошо видно рассечение над бровью, намазанное зеленкой. Над верхней губой, точно под носом, засохшая болячка, а на правой скуле, залепленная лейкопластырем, образовалась водянистая шишка, похожая на огромный фурункул. Эта клятая шишка никак не спадала.
– Моя фамилия...
Дядя Миша, стремясь побороть робость и чувство неловкости, стоял на пороге, зажав под мышкой папку с документами и деньгами. Ему было неловко появляться в таком виде в приличном месте. С его рожей можно гулять по ночам где-нибудь на безлюдном пустыре, чтобы не напугать своим видом случайных прохожих. Но другого выхода не было. Он сам попросил Постникова о встрече, надо было объясниться, утрясти вопрос с долгами.
– Короче, Павел Митрофанович назначил мне на утро. Ну, вот я и прибыл.
– На утро? – переспросила секретарь. Шеф еще носа не показывал, о назначенной встрече Марина знала, но сейчас ей хотелось во всех деталях рассмотреть испорченную физиономию посетителя. – А вы, кажется, Шубин? Правильно?
– Он самый, – кивнул дядя Миша.
– Ой, надо же... А я вас сразу и не узнала, – Марина покачала головой. – Смотрю на вас и думаю: вы это или не вы.
Шубину хотелось сказать, что это не он. Развернуться, уйти отсюда и навсегда забыть дорогу в "Динамит".
– Что у вас с лицом?
– Да вот... Ну, это долгая история.
– Кто же вас так обработал? С женой поцапались?
– Да вот обработали какие-то молодцы, – ответил дядя Миша. – Что б им пусто было. А жены у меня нет.
– Нету жены? – Марина сделала большие глаза, будто эта новость поразила ее в самое сердце. – А где же она? Уехала?
– Она умерла несколько лет назад.
– Ой, простите, – Марина уже во всех деталях рассмотрела Шубина, ей стало скучно и неинтересно продолжать разговор. – Постников еще не приехал. Вы посидите в коридоре, на стульчике. Дать газетку?
– Спасибо, но я буквы с трудом разбираю. Левый глаз что-то плохо видит. После той обработки.
Он вышел в пустой коридор, но не успел приземлиться на стул, как появился молодой мужчина в светлых штанах и клетчатой рубашке навыпуск. Постников, он же Постный, подошел к дяде Мише, тряхнул его руку и поманил за собой, но не в служебный кабинет, а в другую комнату в самом конце коридора. Закрыв дверь, усадил посетителя на стул и спросил про здоровье, хотя этот вопрос казался лишним. Все и так понятно: кажется, по физиономии Шубина прошли танковая дивизия, полк солдат и полевая кухня.
Постников уселся за конторский стол у окна, положил ноги на подоконник и, расстегнув молнию барсетки, вытащил толстую записную книжку.
– Я знаю тех парней, которые на тебя наехали, – сказал он. – Это пацаны Толи Гребня. Короче, серьезные парни. Очень серьезные. У меня с ними проблемы.
– Говорят, он еще на зоне, – вставил слово дядя Миша. – Вроде как сидит.
Бригаду беспредельщика Гребня, по слухам, давно разгромили. Пацанов его отстреляли, а бригадира запрятали в тьмутаракань, на далекую зону. Уж года два, как об этом парне ничего не слышно. И вот на тебе, нарисовался. И первым делом наехал на закусочную "Ветерок" Шубина.
– Говорят, что он не скоро вернется.
– А ты больше слушай, что там говорят, – процедил сквозь зубы Постников. – Я тебе отвечаю, что он здесь. И уже собрал новую команду. Скажи спасибо, что дело кончилось парой синяков. Тебя могли запросто замочить в закусочной. Фарш сделать и котлет налепить.
Сказать спасибо было некому и не за что, поэтому Шубин промолчал. Четвертый год он ежемесячно платил Постному деньги за то, что тот позволял работать на трассе и якобы обеспечивал защиту бизнеса. Местечковый авторитет Постный окучивал всех здешних предпринимателей, собирал деньги и организовывал наезды на тех, кто не хотел платить по его счетам. Кроме того, у Постного был свой легальный бизнес. Пара крупных магазинов в городе, несколько торговых точек на трассе, пакет акций асфальтового заводика и автосервис "Динамит", где авторитет разместил свою штаб-квартиру.
Дядя Миша ехал сюда, чтобы в самой деликатной форме высказать Постному свои претензии: раз хозяин "Ветерка" платит за свою защиту, а взамен получает зуботычины и пинки от залетных мордоворотов, то получается, что никакой защиты нет. Значит, и платить не за что. Конечно, о том, что он перестает отстегивать бабки, Шубин заикнуться не смел. Но можно поговорить о другом. Дядя Миша просрочил выплаты, он только закончил ремонт закусочной, поменял кровлю, сделал подвесной потолок, купил кое-что для кухни. Короче, капитально вложился. Однако теперь с учетом набежавших процентов он должен Постному четыре тысячи долларов. Шубин вправе попросить об отсрочке по выплатам долга. Если Постный даст ему передых хотя бы месяца в два, можно будет перекрутиться.
– Я понес убытки, – начал дядя Миша. – Мало того, что меня расписали, чуть насмерть не убили. Черт с ним, у меня шкура дубленая. Потерплю. Так они повара огнетушителем так огрели, что Рифату в больнице семь швов наложили. Он отказывается работать, грозится уйти. Рифат боится, что в следующий раз его убьют, тогда дети останутся сиротами. Кто их будет поднимать? Он хороший повар. Пришлось прибавить ему зарплату...
– Ладно, не гони порожняк, – махнул рукой Постный. – Семь швов. Дети. Подумаешь, какое дело. У меня намечается большая война с Гребнем. Он претендует на мою территорию. И настроен очень серьезно. Теперь конфликта не избежать. А где война, там и жертвы. Понимаешь?
– Понимаю, – кивнул дядя Миша. С этим утверждением трудно спорить. – Чего тут не понять.
Постный считал себя человеком с развитым чувством юмора. Добрая шутка, хороший розыгрыш для него дороже денег. На встречу с Шубиным он согласился, чтобы вернуть часть долга, а заодно уж немного поразвлечься, пугнуть мужика и поднять настроение себе и парням, которые сидели в смежной комнате. Через тонкую фанерную дверь Витя Желабовский и Дима Кубиков слышат каждое слово. И ловят кайф...
* * *Куба и Жлоб с другой стороны двери с трудом подавляли приступы смеха. Жлоб, сидя на краю стула, согнулся пополам и, чтобы не заржать в голос, обхватил ладонями подбородок, зажал себе рот. Куба умел смеяться беззвучно. Он откинулся на спинку кожаного кресла и выдавливал из себя звуки, похожие на кваканье лягушки. Отсмеявшись, прошептал, подражая интонациям своего босса:
– Начинается война с Гребнем. Он претендует на мою территорию. Ни фига себе? А ты хотел старика замочить. Балда. Его еще долго доить можно таким макаром. И шуток он совсем не понимает.
– Я его только на словах хотел мочить, – прошептал в ответ Жлоб. – Только на словах. А ты в натуре едва не замочил.
Жлоб прислушался к разговору за дверью и снова беззвучно затрясся, схватившись руками за живот, который словно судорога свела.
* * *Постников полистал записную книжку, хотя помнил все цифры назубок.
– Ты привез деньги? Ну, которые задолжал?
– У меня с собой две тысячи, – Шубин шлепнул ладонью по папке, лежавшей на коленях.
– Всего две?
– Но я хотел на эти деньги... Я хотел попросить об отсрочке.
– Какая к черту отсрочка? – изобразил на лице негодование Постный. – Моей бригаде нужны новые люди. Нужно оружие, чтобы защищать таких, как ты. А ты говоришь: отсрочка. По-твоему кровь моих пацанов – это клюквенный морс, которым ты торгуешь в своей харчевне? Кровь молодых парней, которую они за тебя проливают, не стоит жалких денег? А?
– Стоит, конечно, стоит, – дал задний ход Шубин. – Но у меня безвыходное положение. После того, как построили столовку в пяти верстах от "Ветерка", выручка упала. На эти две штуки я хотел выставить столики перед закусочной, натянуть цветной тент. И на воздухе готовить шашлыки. Тогда бы доходы увеличились и...
– У всех безвыходное положение, – не дал договорить Постный и снова стал листать записную книжку. – Значит, Гребень хотел увеличить твою аренду на пятьдесят процентов? Так? Очень хорошо. В смысле шиш ему. С этого дня будешь отстегивать мне на двадцать процентов больше с оговоренной суммы. Только двадцать, а не пятьдесят. Усек?
Дядя Миша повздыхал, понимая, что все разговоры бесполезны. Напрасно он только приехал. За своими деньгами Постный гонцов прислал бы. Шубин расстегнул папку, выложил на стол две штуки баксов, завернутые в кусок газеты. Постников пересчитал деньги и напомнил, что на дяде Мише висят еще два штукаря. Если не вернет деньги к началу следующей недели, пойдут ежедневные штрафные проценты и проценты на проценты.
