Джон Макдональд - Неоновые джунгли
Сейчас Верн ощущал себя совершенно иным человеком. Не задрипанным рассыльным, который целый день, с утра до ночи, доставляет заказы, униженно благодаря за чаевые, а молодым, полным здоровья и уверенности в себе хозяином жизни.
Между костяшками пальцев его волосатых рук отчетливо выступали небольшие мохнатые пучочки. В юности он ненавидел эти «мохнушки», считая, что они его унижают, делают похожим на животное, но позже одна девушка в колледже назвала их «в высшей степени заманчивым и показательным, хотя и вторичным свидетельством сексуального здоровья мужчины», и Верн изменил к ним свое отношение, даже запомнил эту фразу. Затем не поленился взять в библиотеке и внимательнейшим образом проштудировать целых четыре тома наиболее известных авторов, высказавшихся на эту тему: Фрейда, Юнга, Адлера и Стоклона. И нашел их всех на редкость полезными. Более того, в них чуть ли не слово в слово повторялось то, что он на собственном опыте успел узнать и о людях, и о том, как вызывать у них требуемую реакцию. Естественно, в своих интересах.
Минут двадцать Верн думал только о себе самом. Просто стоял и позволял мыслям бежать так, как они хотят. Первой на очереди оказалась Бонни, чья комната находилась в конце коридора. Вполне отчетливый запах присутствия молодой красивой женщины начал ощущаться в ванной комнате сразу же после ее появления в доме. Косметика, целый набор различных щеток, какая-то особая зубная паста, время от времени то тут, то там длинный медно-рыжий волосок... Однажды Верн взял такой в руки, понюхал, протащил между большим и указательным пальцами и с интересом пронаблюдал, как тот, наэлектризовавшись, превратился в элегантную, подрагивающую бронзовую спиральку... Столь близкое соседство невольно заставляло постоянно думать о ней. Иногда даже во сне. Но вот как именно побыстрее овладеть ею, и не в мечтах, а наяву, яснее не становилось. Может, потому, что Бонни не вписывалась в обычный контекст? Она, безусловно, все видела и понимала, имела большой практический опыт, конечно же была лишена иллюзий, но, тем не менее, в ней оставалось что-то загадочное, совершенно не подпадающее под общие категории.
Именно поэтому, как бы сильно ему ни хотелось, Верн так и не решался приблизиться к ней обычным чисто мужским путем открытого натиска. Ибо в ней чувствовалась не только готовность сопротивляться, но и самое опасное – непреодолимый страх перед игнорированием определенной логической последовательности жизненных событий.
Кроме того, он прекрасно знал и другое: подвергать риску на редкость доходный бизнес из-за спонтанного, чисто эмоционального влечения к молодой симпатичной женщине – это чудовищная глупость.
На тщательное обдумывание деталей нового дела у него ушел почти месяц. Еще одна неделя с хвостиком потребовалась, чтобы найти нужных людей. Затем Верн наконец-то встретился с Каршнером и предложил тому свои услуги. Тот ответил, что в данный момент ему это совсем не с руки, ибо он находится под пристальным наблюдением, с одной стороны, честнейшего Поля Дармонда, а с другой – этой сволочи с клоунским лицом, Ровеля. Однако план Каршнер одобрил и даже дал, как он сам выразился, «предварительное согласие», но только при условии, что мясника посадят на прочный крючок, с которого он никогда даже не попытается слезть. Верн сказал, что этот вопрос тоже детально продуман, никаких проблем не будет. Каршнер возразил, что план слишком сложен и гораздо проще было бы посадить на иглу самого мясника. Тогда Локтер заявил, что работать с пользователями нельзя, так как это в высшей степени опасно. Как показывает практика, такое никогда не кончается добром, потому что они думают прежде всего о том, как бы удовлетворить собственные потребности в «дури». Ухмыльнувшись, Каршнер объяснил, что хотел только проверить, насколько предложение Локтера разумно, не более того. Он никогда еще не наступал дважды на одни и те же грабли, так что одно дело, если в этом есть смысл, и совсем другое, если тут кроется желание просто подзаработать на халяву. Короче говоря, ему надо подумать. Особенно в отношении надежности крючка в челюсти мясника. Свое окончательное решение он сообщит Верну позже.
Дальше последовало решение не менее важных проблем, связанных с размером и формой оплаты «предлагаемых Верном Локтером услуг». На это тоже потребовалось какое-то время, но в конечном итоге все-таки был найден вариант, который в принципе устраивал все высокие договаривающиеся стороны: гонорар в тридцать долларов за каждую конкретную поставку с гарантированным минимумом триста долларов в неделю. Оплата, само собой разумеется, не должна производиться банковскими переводами или какими-то иными открытыми, легко контролируемыми путями, а исключительно наличными средствами. Так сказать, из рук в руки и без свидетелей. Тут самое главное – ни в коем случае не привлекать к себе никакого внимания! А мяснику, невзирая ни на какие обстоятельства, платить каждую неделю, чтобы он как можно прочнее сел на крючок и даже не думал с него слезать.
Наиболее уязвимая часть всей схемы заключалась в технологии передачи Верном денег (естественно, за вычетом его собственной доли) на следующую порцию товара. Именно на этом этапе следовало опасаться, что их могут поймать с поличным! Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому прежде всего надо было найти надежное место для транспортировки той самой заветной «коробочки» в магазин и не менее надежное место для передачи наличных денег за «товар», общая сумма которых в иные недели достигала десяти тысяч долларов. В принципе, неплохим передаточным пунктом вполне мог бы послужить его грузовичок, но только при условии, что и «товар», и деньги будут спрятаны в таком месте, где их нельзя будет обнаружить, даже если за руль по тем или иным причинам вместо Верна сядет кто-то другой или если он вдруг окажется в гараже для неожиданного ремонта или планового технического обслуживания.
Сначала предложение Верна им не понравилось, а ему, в свою очередь, совсем не пришлось по душе то, что предлагали они. Но затем, в результате совместных усилий, все-таки был найден компромиссный вариант – достаточно вместительный тайник за специально сделанной ложной задней стенкой в бардачке грузовичка, на котором Верн каждый день развозил по городу продуктовые заказы. Передачу же «товара» и денег было решено осуществлять на бензозаправочной станции, где Локтер обычно заправлялся. Мужской туалет там был маленьким, грязным и чрезвычайно зловонным. Ключ от него висел на длинной палке, рядом с боковой дверью приземистого здания конторы. На стене туалета довольно высоко висела металлическая полка для бумажных салфеток, но она была ржавой, искривленной, и, судя по всему, ею давно не пользовались, потому что прямо под ней находилась другая новая чистая полка, на которой теперь и лежали салфетки. Кроме того, передний край верхней полки был загнут вверх, а в силу этого увидеть снизу то, что на ней лежит, было просто невозможно.
Итак, каждый понедельник, подъезжая к заправочной станции, Верн вынимал из тайника грузовичка сверток с деньгами, из которого уже была изъята положенная ему доля, засовывал его в карман брюк, парковал машину у одной из колонок, снимал ключ с палки у боковой двери конторы, заходил в мужской туалет, запирал дверь изнутри, брал с верхней полки коробочку, а на ее место укладывал сверток с деньгами. Затем спускал воду в унитазе и выходил из туалета. Для большей убедительности, как правило, на ходу застегивая ремень брюк. Оказавшись в машине, он, не снижая скорости и не останавливаясь, прятал коробочку в тайнике, а вернувшись в магазин, находил удобный случай, чтобы незаметно передать ее мяснику Рику Стассену. Впрочем, последнее было делом совсем не трудным и не опасным.
Рассказывая Рику о механизме реализации товара, Локтер намеренно упустил из виду одно, можно сказать, важнейшее звено – находясь очень близко к самому верху пирамиды, к основному и практически единственному серьезному источнику в Джонстоне, они обеспечивали поставками «товара» не столько оптовых покупателей, сколько розничных торговцев. Между тем прекрасно известно: чем ниже спускаешься к потребителям, тем опаснее бизнес, тем больше шанс оказаться за решеткой по причине элементарной небрежности или легкомыслия кого-то из многочисленных участников процесса. Конечный обмен «товара» на деньги из рук в руки производился, как правило, в фойе дешевых кинотеатров, на школьных дворах, в боксерских залах и даже в городских автобусах. И тем более опасно, что среди уличных торговцев немало самих пользователей. Они и берутся-то торговать прежде всего для того, чтобы обеспечить самих себя дозой. Эти люди совершенно непредсказуемы. Необходимость иметь с ними дело существенно усложняла проблему, однако размер доходов был настолько высок, что у оптовиков в любом случае не оставалось иного выбора, кроме как идти на такой риск. Верн испытывал по отношению к розничным торговцам самое искреннее презрение, обоснованность которого полностью подтвердилась, когда сразу же после двух крупных провалов по их вине в город явился сам Хозяин и буквально вывернул всю систему сбыта наизнанку: поставил всех на уши, наказания раздавал моментально и беспощадно... За уличными торговцами Организация следила практически постоянно, и те знали, что при первых же признаках наркомании их немедленно заменяют другими. Они также прекрасно понимали, что если попадутся и расколются, особенно в отношении источника и методов работы, то скорее рано, чем поздно их ждет несчастный случай. И совершенно не важно где – в тюрьме или на свободе...
