Аркадий Адамов - Черная моль (сборник)
Друзья повернули за угол и внезапно остановились, переглянувшись. Впереди, через два дома от них, около тротуара стояла большая черная машина. Хорошо был виден номер: «МГ-14-88». Около дома на скамейке сидел парень лет двадцати в красной майке и не спеша наигрывал что-то на гармони, то и дело пригибаясь к ней ухом.
– Что ж, начнем, – тихо проговорил Костя.
Они приблизились к парню и, поздоровавшись, сели рядом на скамейку.
– Ну и машинка! – восхищенным тоном произнес Костя. – Это какое же начальство у вас здесь живет?
– Начальство, – презрительно протянул парень. – Тоже мне. Это, видишь, Колька Зайчиков, шофер, домой прикатил.
– Обедать?
– Кто его знает. Он и так раз пять в день приехать может. Начальство, видишь, на заседании сидит, а Колька катается себе. Вчера вон мать на рынок возил. Представляете? Картинка.
– И приятелей, наверно, катает? – вступил в разговор Сергей.
– А как же. И девчонок тоже.
– А ты катался?
– Раньше катался. А теперь нет. Мы с Колькой, считай, уже дней десять как не разговариваем. Да мне плевать. Завтра в деревню, видишь, еду, в отпуск. Вот, – указал он на гармонь, – программу готовлю.
– Отчего же вы с Колькой поссорились? – равнодушно спросил Костя.
– Да как же, – сердито ответил парень. – Обещал в тот день прокатить с утра. Мне аккурат во вторую смену выходить пришлось. Мастер один заболел. Ну, а мне вроде доверяют. Так вот жду я Кольку. Даже костюм выходной надел. И еще того хуже, девушку знакомую пригласил. Наконец смотрим – подкатывает. Вдруг, откуда ни возьмись, дружок его, Славка Горелов выбежал, чтой-то пошептались и вдвоем, видишь, укатили.
– Что ж это он так? – удивился Сергей.
– Смеялся еще потом. Говорил, дело важное было, подзаработал на чем-то. И верно. На другой день они со Славкой здорово гуляли. Известно – шпана, хоть и студент Славка-то.
– А в какой же это день поездка твоя не удалась, можешь вспомнить? – спросил Костя.
– Очень даже могу. В прошлую пятницу. А вам, собственно, зачем это? – насторожился парень.
– Ну, друг, с тобой, видно, хитрить не надо. Человек ты серьезный. На, гляди, – и Костя протянул ему свое удостоверение.
Парень присвистнул от удивления.
– Достукались, значит?
– Вроде да.
– Поделом. Гниды, а не люди.
Петр Гвоздев, несмотря на простоватый вид, оказался человеком толковым, наблюдательным и деятельным. Он не только сам дал весьма точные и подробные показания, но и превратил свою комнату в некую оперативную штаб-квартиру, куда вызывались по его же совету другие очевидцы и свидетели. Вызывал их сам Гвоздев, очень искусно и незаметно для окружающих. Он же начинал разговор одним и тем же, невинным на первый взгляд вопросом:
– Ты помнишь ту пятницу, когда я на Колькиной машине кататься собрался?
– А то как же, – ухмыльнулся в пегую бородку сосед по квартире, – такого форса навел на себя и вдруг – конфуз на весь двор. А поделом, – назидательно прибавил он, – не води компании с этими обормотами. Что Колька, что Славка. А ты токарь большой руки, талант, грамота у тебя, опять же портрет снимали.
Гвоздев покраснел и с независимым видом полез за папиросой.
– А почему вы думаете, что этот случай был именно в ту пятницу, седьмого? – спросил Костя.
– Ну, почему, почему… – смутился старик.
– Да ты ведь, Прокофий Кириллович, в тот день за пенсией ходил, – вмешался Гвоздев. – Неужель забыл?
– Так и есть, – обрадовался Прокофий Кириллович.
Видно было, что полученное оскорбление Гвоздев переживал бурно и широко: весь двор знал об этом, и все симпатии были на стороне Гвоздева.
Под вечер Гаранин и Коршунов возвращались в самом приподнятом настроении.
– Вот парень попался – золото! – восхищенно говорил Сергей. – Но подготовку к концерту мы ему все-таки сорвали.
– За него не беспокойся. Такой лицом в грязь не ударит, – усмехнулся Костя.
Придя в управление, они застали в своей комнате Лобанова. Он сидел за столом Сергея, откинувшись на спинку кресла и жмурясь под лучами заходящего, нежаркого солнца.
– Смотрите, пожалуйста, – заметил Сергей, – как сытый кот на крылечке.
– Хватит шуток, – посерьезнел Гаранин. – Докладывай, Лобанов.
– Сейчас доложим, – не спеша отозвался тот. – Я вас уже часа два поджидаю. Все, Костя, сделано в лучшем виде. Карточку Зайчикова я достал, у нас ее тут же пересняли, увеличили. Я тем временем съездил за Клавдией Ивановной и Верой. Между прочим, очень симпатичная девушка и о тебе спрашивала.
– Это к делу не относится, – оборвал его Костя. – Не тяни, Сашка.
– Короче говоря, – радостно выпалил Лобанов, – и мамаша и дочка, каждая в отдельности, среди предъявленных им фотографий без колебаний опознали Зайчикова.
Все трое переглянулись.
На следующее утро по приходе в гараж был арестован Зайчиков. Это оказался тщедушный белобрысый парень в розовой перепачканной рубашке с закатанными рукавами и отстегнутым воротничком.
Допрос вел сам Зотов в присутствии Гаранина и Коршунова.
Зайчиков говорил плаксивым, обиженным тоном и вначале пытался все отрицать. Но припертый показаниями очевидцев и свидетелей, запинаясь, он признался, что действительно в тот день отвез своего приятеля Горелова по указанному адресу, получив за это четыреста рублей.
– Что было дальше? – жестко спросил Зотов.
– Дальше он зашел в подъезд и возвратился через полчаса с вещами. А мы в машине сидели.
– Кто мы?
– Да я с девушкой, Славкиной знакомой, он ее прокатить хотел.
– Вы ее знаете?
– Нет, в первый раз видел. Верой или Варей, а может, Валей звать, не помню. Она подсела в машину по дороге.
– В каком месте? Только точно.
– Мы заехали за ней в кафе «Ласточка» около Курского вокзала.
– Ого! Зачем же вы такой крюк дали?
– Я почем знаю? Горелов велел.
– Так. Кого еще встретили там, с кем говорили?
– С официанткой говорили, с кем еще?
– Вам лучше знать.
– Я ни с кем больше не говорил, а за Гореловым не следил.
Зотов внимательно посмотрел на сидевшего перед ним парня, минуту помолчал, перекладывая на столе карандаши, потом задумчиво произнес:
– Ясно. Боитесь договаривать. Может, и о кафе зря сболтнули? И об официантке?
Зайчиков молчал.
– Да, боитесь, – тем же тоном продолжал Зотов. – А мне-то казалось, что человек вы в этом деле случайный.
– Я не боюсь, – сумрачно проговорил Зайчиков. – А звонить зря тоже не хочу. За мной больше вины нет.
– Мы тоже зря ничего не делаем, – ответил Зотов. – Вы замешаны в серьезном деле. Думаете, простая спекуляция, вещички с места на место перевозили? Нет, парень. Здесь убийство произошло.
Зайчиков побледнел, потом судорожно дернул подбородком, проглотив набежавшую слюну.
– Быть этого не может, – прошептал он одеревеневшими губами. – На пушку берете.
– Положим, на меня это не похоже, – спокойно возразил Зотов.
Зайчиков бессильно охватил голову руками, худые плечи его нервно вздрагивали. Так сидел он несколько мгновений, потом поднял голову и внезапно охрипшим голосом произнес:
– Валяйте спрашивайте. Пропал я теперь через Славку. Не думал, что он на такое пойдет, а то бы… Да что теперь говорить!
– Смотри, пожалуйста, ведь не ошибся, – сказал Зотов, как бы сам удивляясь своей проницательности. – Ну-с, так кого встретили в кафе?
– Горелов за один столик подсаживался к старику какому-то. Он потом сказал, что учителя своего встретил. Только факт, что соврал.
– Почему думаете, что соврал?
– Учитель… – с горькой усмешкой протянул Зайчиков. – Какого же это учителя папашей называют? А Горелов его так называл, своими ушами слышал. Но о чем говорили – не знаю. Только…
– Что только?
– Только старикан этот, видать, Славке что-то наказывал и водкой поил. Сначала они вроде спорили, ну, а потом договорились.
– Какой из себя этот старик?
– Да такой невидный, встречу – не узнаю. Ну, высокий, хлипкий, в кепочке.
– Вы правду говорите, Зайчиков? Не вздумайте только нас запутать.
– Вас запутаешь. Сам небось знаю – в МУР попал. Наслышан.
– То-то же. А мы проверим. Ну, хотя бы у официантки. Как ее зовут, какая она из себя?
– Горелов ее Зоей называл. Блондинка. Худая такая, невысокая, красивая.
– Так. Значит, знакомая его. А теперь скажите, куда отвезли награбленные вещи?
Зайчиков наморщил лоб и через минуту назвал улицу и номер дома.
– А квартира какая?
– Никакая. К воротам подъехали. Горелов туда сам все вещи занес. Быстро вернулся. Видать, передал кому-то.
– А все вещи унес?
– Один саквояж оставил. Сначала и его хотел нести, а потом подумал, глазами на ворота зыркнул и припрятал. Все. – Зайчиков тяжело вздохнул. – Больше я, ей-богу, ничего не знаю.
– Хорошо, – согласился Зотов. – А теперь расскажите о себе.
Допрос продолжался.
Вечером того же дня был арестован Горелов, высокий, плечистый парень с наглыми глазами и модной длинноволосой прической.
