Татьяна Светлова - Шантаж от Версаче
— Вы знаете, Алексей, ведь в торговле главное — это уметь наладить контакт с людьми. Чтобы циферки складывать — для этого у нас есть специалисты: бухгалтеры, консультанты, финансовый директор, наконец, — это его епархия. А в контактах с людьми — может, вы уже обратили внимание на то, что я до сих пор вас не выгнал и даже не повысил тона? — я силен. И журналистское образование пригодилось. Вы знаете, что на Западе эта профессия входит в блок специальностей, относящихся к паблик релейшнз? Так что не беспокойтесь за мой диплом, не зря я учился.
Кису показалось, что он сейчас просто задушит этого наглеца. Выручил опять Реми.
— Человек, снимавший у вас квартиру, работал с вами? — спокойно сменил тему француз.
— Нет, совсем нет. У него было свое рекламное агентство.
— Вы с ним давно знакомы? — снова Реми. Алексей переводил дух, утихомиривая волну гнева.
— С тех пор, как он снял мою квартиру… Два года.
— Почему Тимур снимал квартиру, а не купил себе что-нибудь площадью с квадратный километр? — снова включился Кис.
— Трудно сказать. Я ему такого вопроса не задавал… У него есть дача в Подмосковье. Он там проводит все выходные. А в городе… Может, ему просто не нужна своя квартира, не хотел вкладывать деньги? Или из соображений безопасности? Вы же знаете, нынче народ все больше за город стремится, за высокие заборы с надежной охраной.
— Адрес дачи есть?
— Я там никогда не был, и адрес мне как-то ни к чему… А вот телефон есть, Тимур оставил для связи. Сейчас поищу. — Он направился к небольшому дубовому секретеру и вернулся с коричневой с золотым обрезом (в тон к квартире, что ли?) записной книжкой в руках. — Вот, записывайте…
— Там кто-нибудь живет? — спросил Кис, переписывая номер.
— Да, там молодая пара. Работники. Парнишка вроде бы сторож, а девушка — домработница.
— Фамилия Тимура, кстати, какая?
— Алимбеков. Вы не знали? — с легкой поддевкой спросил Андрей.
— Проверял просто, — буркнул Кис, — может, она у него разная для разных людей! Этот Алимбеков не был женат?
— Разведен. У него семья осталась в Узбекистане.
— Узбек, значит?
— Наполовину. Московского разлива.
— Родители живы?
— Я не настолько осведомлен о его личной жизни… Мать, кажется, умерла. А отец…
— Мать русская?
— Да, отец узбек… У него теперь другая семья в Узбекистане.
— Стало быть, отец Тимура подался на родную землю, а сын, полукровка, остался в Москве?
— Тимур как-то обронил, что он у себя на родине изгой, что семья отца его осуждает за развод… К тому же у него с мусульманской религией нелады… Не помню точно отчего.
— А семье помогал, не знаете?
— Боюсь что-нибудь сказать. Ездил он туда — это точно. Привозил мне фрукты, дыни в подарок. Наверное, помогал, у них семейные традиции сильны. Они женщин презирают, но материально обеспечивают — иначе не мужчина, не джигит. Да и дети там у него.
— О прошлом его что-нибудь знаете? Чем занимался до рекламного агентства? С какого поля ягода?
— Не в курсе. Да и что вам это даст? Сейчас в делах все пришлые — кто из армейских, кто из партийных чинов, кто из профессуры, кто из рабочих, творческой интеллигенции и даже крестьян, — все смешалось. Кого из нас учили делать деньги? Кого из нас учили азам бизнеса, маркетинга, рекламы, банковского дела? Никого! Мы все — талантливые самоучки.
— Больше всего мне понравилось в вашем рассуждении слово «талантливые».
— Неталантливые в хрущобах живут.
— А может, просто честные?
Андрей удивленно посмотрел на Киса и перевел взгляд на Реми. На лице Реми не выразилось ровным счетом ничего — ситуации, в которых Реми позволял своему лицу выражать эмоции, были крайне редки в его жизни; но пребывал он в полнейшем недоумении — он бы лично никогда не стал подначивать, как Кис, своего собеседника, согласившегося дать ему нужную информацию, и тем более почти прямо обвинять его в чем бы то ни было. Да чего там, он бы подобный тон не позволил себе даже с другом! У русских странная манера вести беседы…
— Честные? — нисколько не обидевшись, переспросил Андрей и покачал головой, словно Кис сморозил глупость. — Вот если бы, господин детектив, вы мне показали человека, причем неимущего, которому предложили, скажем, миллион долларов, уточнив, что деньги эти краденые, и этот человек от миллиона отказался, я бы назвал его честным. Такие люди, возможно, существуют, но их, должно быть, крайне мало на этом свете. А остальные… Вы знаете, Алексей, пространство вокруг нас просто наполнено деньгами. Миллионами, миллиардами дензнаков. Они летают вокруг вас. Они перетекают ежедневно по жилам банковских счетов, они перекочевывают из кармана в карман, из рук в руки… Суметь сделать так, чтобы этот поток омывал и ваш карман, ваш счет, ваши руки, — это и есть талант. И большая, трудная работа. А не суметь завернуть этот поток в свою сторону — отсутствие таланта. И лень. Вот и все. Зачем называть это честностью?
— Ну да, а то, что в этом потоке, омывающем карманы таких, как вы, крутятся…
Алексей хотел сказать: «невыплаченные пенсии и зарплаты людей, которым жрать нечего!» — но не договорил. То ли почуял невысказанное удивление Реми, то ли сам ощутил их бессмысленность и неуместность, но продолжать не стал. Какого черта он полез к этому Андрею с нравоучениями? В самом деле, как мальчишка…
— Впрочем, не будем вдаваться в дебаты, — примирительно сказал он, — лучше расскажите, что можете, о вашем квартиросъемщике.
— Я, право, не знаю…
— У него были, по-вашему, враги?
— Как у всякого обычного человека — наверняка, и как у дельца — тем более. Но он со мной не откровенничал, друзьями мы не были — пару-тройку раз выпили с ним, и вся дружба.
— Что-нибудь о его рекламном агентстве знаете? Чем они занимаются?
— Рекламой! — удивился вопросу Андрей.
Кис подавил подступающее раздражение:
— Я догадался, хоть это и было трудно, что рекламное агентство делает рекламу. Я хотел бы узнать — для кого, как, какую?
— Слушайте, я сейчас попробую найти его визитку, и то, что в ней написано, равно тому, что я знаю. Подождите, — бросил он, выходя из гостиной.
Похоже, Кис все-таки достал этого Андрея и выдержка, которой тот хвастался, начала изменять ему. Кис злорадно хмыкнул.
Андрей вернулся с кусочком картона и протянул его Алексею.
— Я туда съезжу, — сообщил Кис, разглядывая визитку.
— Вот-вот, это будет лучше всего, — поддакнул Андрей.
«Сейчас придушу», — подумал Кис.
Андрей встал, давая понять, что вечер вопросов и ответов считает закрытым.
— Вы с Александрой давно знакомы? — проигнорировал жест хозяина Кис.
Андрей, помявшись, неохотно сел обратно и, сделав заметное усилие, снова придал своему лицу любезное выражение.
— Со студенческих лет, по журфаку. Это имеет значение?
— Какие у вас отношения с Александрой? — не ответил на вопрос Андрея Кис.
Андрей посмотрел на Киса с нескрываемым раздражением. Достал его детектив, достал! Кис нежно улыбнулся ему в ответ и ласково повторил свой вопрос:
— Так какие у вас отношения с Александрой?
Поколебавшись мгновение — видимо, решал, нахамить Кису или ответить спокойно, — Андрей решился в пользу последнего и произнес сухо:
— Нежно-дружеские. Она талантлива (угу, — мысленно согласился Кис), умна (угу!), независима (угу!), красива, наконец (угу, угу, угу!), — редкая женщина.
«Молодец, садись, „пять“, — подумал Кис. — С минусом: про „стерву“ забыл».
— Вы тут так убедительно рассказали о роли журналистского образования в паблик релейшнз, что навели меня на вопрос: Александра сотрудничает с вами? Она ведь тоже журналистка!
— Из этого не следует, что все журналисты непременно должны укреплять связи с общественностью различных предприятий!
— Как понимать ваш ответ?
— Александра со мной не сотрудничала.
— Допустим… Кто жил раньше в той квартире?
— Я. С родителями.
— Они живы?
— Да, к счастью. Живут за городом.
— «За высокими заборами с надежной охраной»?
— Что-то в этом роде.
— В вашей квартире есть третья комната…
— Я ее оставил за собой, — подхватил Андрей. — Я держу там свои вещи, и она всегда заперта.
— У Тимура был ключ от нее?
— Нет.
— А от квартиры у вас остались ключи?
— Нет. Я отдал их Тимуру и никогда не приходил туда без его ведома.
— Даже если вам нужно было что-то взять в квартире?
— Мне нечего там брать. Все, что нужно, я уже давно забрал. А в закрытой комнате хранится никому не нужная мебель и хлам, который я почему-то пожалел выбросить.
— Александра бывала у вас на той квартире?
— Конечно, в студенческие годы.
— Она была знакома с вашим жильцом, Тимуром этим?
— Сомневаюсь. Лично я их не знакомил.
— Вы ей сказали, что жилец уехал в командировку?
— Было дело. Она мне позвонила…
