Михаил Анисов - Превратности судьбы. Часть I
Спустя же двое суток, когда братья пропили заработанные деньги, он вспомнил о туго набитом кошельке сестры. Поздно вечером, как всегда в нетрезвом состоянии, он заявился к Ирине и потребовал на бутылку.
– Откуда у меня? – попыталась схитрить хозяйка.
– Ты дурочкой не прикидывайся, – урезонил он ее. – Я видел твой кошелек. Или уже все потратила?
Только теперь она поняла, какую совершила ошибку при расчете.
– Посмотри какой глазастый? – иронично ответила она. – Я дам тебе на бутылку, но при условии, что последний раз. Это не мои деньги, Миша.
– А чьи? – подозрительная улыбка застыла на лице брата.
– Не твое дело. Профсоюзные. Принимаешь условие, или нет?
– Договорились, – уступил Михаил довольный, что удалось поладить.
Ирина сходила в спальню и принесла ему пять рублей. Михаил ушел, даже не поблагодарив.
Тихий, но настойчивый стук в окно прервал ее утренний сон. Накинув телогрейку, она вышла на веранду и приоткрыла дверь.
– А тебе что нужно в такую рань? – спросила она Костика, переминавшегося с ноги на ногу.
– Ты это, как его, – промямлил он, но потом набрался смелости и громко сказал, обдав хозяйку перегаром. – Почему Мишке пятнадцать рублей за работу заплатила, а мне только десять?
– Иди проспись, – раздраженно ответила сестра, собираясь захлопнуть дверь.
– Подожди минутку, – залепетал братец. – Я еще хотел сказать…
– Ну? – повысила голос Ирина. – Быстрее некогда мне.
– Видишь ли… Тут такое дело… – подыскивал Костик нужные слова.
– Нехорошо обижать младшего брата, – раздался со двора пьяный голос Михаила.
– Мы же с тобой договорились, – обиделась Ирина.
– Не отрицаю, – согласился он. – Но мне не нравится, что ты обидела брательника.
– Копейки больше от меня не дождетесь, – Ирина отпихнула Константина и закрыла дверь, накинув крючок.
Подскочивший Михаил сильно пнул дверь и отпустил несколько нецензурных выражений.
– Может уйдем, – предложил Костя. – Ну ее.
– Где ты интересно собираешься найти деньги до открытия магазина? – осуждающе сказал старший брат и вновь переключился на дверь. – Иринка, открой, добром прошу.
– Алеша освободится, все ему расскажу, – припугнула женщина.
– Плевал я на твоего тюремщика, – Михаил барабанил кулаками, сотрясая дверь.
– Открой говорю, не то, не то… – Он обдумывал, что можно такого сотворить, чтоб подействовало на сестру. – Не то стекла в доме побью, а на дворе не май месяц, – и он притих в ожидании реакции сестры.
Последняя угроза подействовала и до него долетел негромкий стук откинутого крючка. Костя опустил голову и отошел в сторону, не желая заниматься самоуправством, он чувствовал себя не в своей тарелке, но удерживала непреодолимая тяга к спиртному.
– Когда же я наконец от вас избавлюсь? – сказала Ирина устало.
– Подействовало, – отозвался дебошир. – Ладно, давай деньги, через час магазин откроется.
Ирина молча развернулась и направилась в дом, она открыла кошелек и извлекла пять рублей, не заметив, что брат следовал за ней.
– После такого скандала этого недостаточно, – прогремел за спиной его неровный голос.
Ирина обернулась с испуганным видом и уставилась на Михаила, словно видела его впервые.
– Сколько нужно, чтоб насытить твою утробу? – взволнованно произнесла она.
– Не твоего ума дело, – наглел с каждой минутой брат. – Сам разберусь, – и он вырвал у нее кошелек.
– Я же тебе говорила, что это не мои деньги, – взмолилась сестра.
– Думаешь, я тебе в прошлый раз поверил? – ухмыльнулся Михаил и вынул всю пачку. – С каких пор ты сделалась профсоюзным лидером?
– Очень тебя прошу, – у нее увлажнились глаза. – Возьми: пять, десять, двадцать пять, остальные верни.
– Совсем по-иному запела, – он взвесил на ладони увесистую пачку денег. – Ого. Не меньше пятисот рублей. Откуда интересно? Ходила и ныла не на что к сыну на свидание ехать.
– Отдай, – она пыталась вырвать деньга.
– Полегче, – увернулся брат. – А то совсем ничего не получишь, – он разделил пачку на две равные части и, вернув одну половину сестре, вторую засунул в боковой карман брюк. – И в будущем не спорь со мной.
Обиженная и униженная Ирина долго смотрела на дверь, за которой скрылся родной брат. Затем опустилась на колени, сложила вместе руки и обратилась к Богу:
– Господи, за что ты посылаешь мне проклятья? Чем тебя прогневила? – но страшная догадка прервала речь. – Бог наказывает меня за то, что я подкинула своего маленького сыночка чужим людям.
Ирина и раньше вспоминала мальчика и винила себя за содеянное. Но сейчас, под воздействием нервного напряжения, ощутила вину особенно остро и ненавидела себя, что поддалась тогда временному порыву.
– Какая я мать, – думала она вслух, вставая на ноги. – До сих пор даже не поинтересовалась, что стало с сыном? Сегодня же вечером поеду и посмотрю на ребенка издалека, а потом решу, что делать.
Приняв решение, Ирина немного успокоилась.
Вечером, оставив детей у Мухиных, Ирина отправилась на злополучную дачу. Пока добиралась, стемнело. Она более двух часов наблюдала за домом, но свет горел только в одном окне. Ирина уже решила, что никого нет, а свет просто-напросто забыли потушить в последнее посещение и уже собралась уходить. Но слабый скрип входной двери остановил ее, и она увидела как на крыльцо вышел пожилой мужчина и закурил.
Мужчина оказался сторожем и, устав от одиночества, охотно разговорился, с удовольствием отвечая на все вопросы. Ирина узнала, что в это время года хозяева редко бывают на даче и заодно выяснила их городской адрес.
Ирина не раз ездила по указанному сторожем адресу, наблюдала за предполагаемыми родителями, но так и не обнаружила у них грудного ребенка. Тогда она опросила дворников и уборщиц, окончательно выяснив, что те никого не усыновляли. Тогда она обошла все детские дома и приемники, но и туда мальчик в то время не попадал, лишь обнаружила следы нескольких брошенных девочек. Ей и в голову не пришло, что на даче могли смениться хозяева. Ирина зашла в тупик, не зная, что делать дальше.
Зинка Силаева, длинная, худосочная, тридцатичетырехлетняя женщина, с некрасивым лицом, прыщеватой кожей, длинным и заостренным носом, небольшими, круглыми и бегающими глазками, тонкими губами, маленькими оттопыренными ушами, толкнула в бок своего мужа. Но на того не подействовало.
– Опять на работу не пошел? – она стащила с Михаила брюки. – Удивляюсь, как такого пьяницу еще не выгнали? – сняв с мужа рубашку, она накрыла его одеялом, тот пробурчал что-то невнятное. – Спи, алкаш несчастный.
Зинка сложила рубашку и повесила на спинку стула, когда взялась за брюки, из правого кармана вывалилась пачка денег.
– Вот это номер, – удивилась она вслух. – Аванс был недавно, до зарплаты еще далеко. Никак стащил где-нибудь. А ну, просыпайся, ирод, – она трясла Михаила изо всех сил.
Тот только вяло махнул рукой, словно мух отгонял.
До жены дошло, что она занялась бесполезным делом. Пересчитав деньги, которых оказалось больше трехсот рублей и надежно спрятав их, она ушла на работу.
Вечером, не успела Зинка войти в дом, Михаил набросился на нее, требуя, чтобы та вернула деньги.
– Какие деньги? – удивилась жена.
– Так ты не брала? – муж посмотрел на нее недоверчиво.
– Нет, конечно. Откуда у тебя могут быть деньги, да еще целая пачка, как ты говоришь? Наверно, во сне привиделось.
– Были, – буркнул он. – Сестра дала, – он почесал затылок, усиленно напрягая память. – Неужели выронил где-нибудь?
– Совсем рехнулся, сестра ему деньги дала, ей самой жрать нечего, – Зинаида постаралась докопаться до истинны.
– Сам удивляюсь, – пожал плечами Михаил. – Месяц назад пищала, что нет денег съездить на свидание к Алешке, а вернулась – угля на два года вперед закупила, дров, пальто, сапоги новые справила, Сережку приодела. Никак клад какой нашла? Знаешь, она кошелек открыла, а там вот такая пачка, – он показал. – Отделила часть и протягивает мне. Это, говорит, Михаил, твоим детям на подарки, – врал он. – Где я их мог потерять, ума не приложу. Ну, если Костик забрал, голову ему оторву.
– То, что Ирина сама дала деньги – врет, скорее всего отнял, – подумала Зинка. – Но с чего она разбогатела?
Она решила поделиться новостью с женой Костика, с которой работала на одном заводе.
– Наталья, к тебе Зинка пришла, – крикнул Константин с порога.
– Пусть проходит в комнату, я сейчас, – долетел до них голос хозяйки из кухни. – Только детей покормлю.
– Тебя Мишка спрашивал. Говорит, что у брательника тоже, наверняка, голова чугунная, раскалывается на две половины, – как бы между прочим сказала Зинаида. – Мучается мой муженек, а похмелиться не на что.
– Как не на что? – начал было Костик, но осекся.
– Нет уж, раз начал, так договаривай, – настаивала Зинаида.
