Аварийный взлёт - Ирина Семеновна Левит
— Именно. Вопрос: кого?
— Вероятно, в первую очередь генерального директора?
— Вполне вероятно, однако нелепо. Валерий Леонидович Огородов работает всего два месяца, по сути, еще осваивается. Никому поперек горла встать не успел, ничего принципиального сделать — тоже. Если есть какие-то огрехи, то это пока не его огрехи. Поэтому рассчитывать, что его уберут с должности, довольно глупо. Аналогичная ситуация с начальником Службы авиационной безопасности Сергеем Геннадьевичем Дергачевым. Он опять же человек совершенно новый, появился в аэропорту буквально на несколько дней раньше Огородова. И тоже еще нигде ничего попортить не успел. Вот кому можно счет выставить, так это Юрию Александровичу Лавронину, который работает замдиректора по безопасности уже семь лет. Но!.. — Купревич выдержал паузу, посмотрел многозначительно куда-то вверх. — Это птица высокого полета, до нее, образно говоря, не всякая пуля долетит, да и стрелять в такую птицу совершенно бессмысленно. Как в орла из рогатки.
— Такой солидный господин? — спросил Казик.
— Авторитетный, — подчеркнул Купревич. — Бывший замначальника областного ГУВД, полковник, семь лет назад ушел в отставку и сразу переместился на должность замдиректора аэропорта. За все годы никаких нареканий, как раз наоборот — почти образцово выстроил здесь все, что касается безопасности. Мало того, у него прекрасные отношения с нужными людьми в Москве, с очень многими влиятельными людьми города, включая силовиков. То, что вам так быстро сделали нужный пропуск, — как раз его заслуга, он обо всем оперативно договорился. К тому же Лавронин приятельствует с губернатором.
— Ценный человек, — согласился Аркадий Михайлович.
— Особенно для Огородова. Тот ведь здесь птица неведомая, а ему нужно поскорей попасть в стаю, то есть войти в круг местной элиты. Чай, не парикмахерской заведует — аэропортом командует. И здесь главный помощник — орел Лавронин, который, кстати, весьма активно Огородова со всеми знакомит. Вот с губернатором познакомил буквально через неделю, причем общались не в кабинете, а в загородной резиденции, можно сказать, неформально. Поэтому подставлять Лавронина… В расчете на что? — покривился Купревич. — На то, что его уберут, а кого-то другого поставят? Но кого и зачем? Особенно после такого инцидента? Кадровые вопросы решают директор и собственники, а для них Лавронин чуть ли не самый ценный кадр. Одним словом… — Полковник уставился на Казика, и Аркадий Михайлович внутренне поежился: это был взгляд из того, самого глубинного, «слоя» — решительный и даже жесткий. — …это не просто убийство. Это нарочито наглое убийство! А наглость — из категории эмоционального. Есть мотив, который пока совершенно не понятен и явно имеет психологическую основу. По крайней мере, мне так кажется… — Взгляд устремился к верхнему «слою», став любезным и почти ласковым. — В общем, вы, Аркадий Михайлович, — Купревич похлопал ладонью по ноутбуку, — поизучайте свежим глазом, подумайте над мотивами. Понимаю, вы практически ночь не спали, наверняка устали… но постарайтесь не затягивать.
— Я совершенно не устал, — заверил Казик и вышел из комнаты.
В конференц-зале его ждал Гаврюшин. Он что-то рассматривал в телефоне и улыбался.
— Севастьян! — окликнул Казик. Гаврюшин вздрогнул, оглянулся и вмиг стал серьезным. Даже озабоченным. — Я сейчас в гостиницу, а вы можете идти по своим делам.
— Да, конечно, но… Тут звонил Юрий Александрович Лавронин… замдиректора по безопасности… Просил, чтобы вы к нему зашли… Здесь рядом… на этаж подняться, — тоном, вроде как извиняющимся за беспокойство, произнес Гаврюшин.
— С превеликим удовольствием! — заверил Аркадий Михайлович.
ГЛАВА 8
— Я совершенно не собираюсь вас в чем-то обвинять, Юрий Александрович. Вы работаете достаточно давно, и к вам не было никаких нареканий. До сегодняшнего дня… Согласитесь, такое преступление в аэропорту — в сфере вашей ответственности. — Судя по тону, генеральный директор действительно не обвинял, скорее, сочувствовал, но Лавронин понимал: да, камень упал в его огород. Причем еще какой камень! — И кого убили? Эдуарда Борисовича Марадинского, делового партнера аэропорта, я уж не говорю, что зятя владельца крупнейшей страховой компании. Вы думаете, это случайность?
— Не думаю, — признал Лавронин.
— Значит, было нечто, что привело к подобной ситуации. И связано это не только с компанией «Гранит», но и непосредственно с аэропортом, — с досадой произнес Огородов. — А хочу вам напомнить, Юрий Александрович, что именно в вашем ведении отдел экономической безопасности. Именно этот отдел, которым вы так дорожите и гордитесь, не только проверяет, но и в постоянном режиме отслеживает всех наших деловых партнеров, особенно достаточно серьезных. Или страховая компания «Гранит» перестала входить в сферу интересов ваших подчиненных? Или ваши экономисты-разведчики потеряли квалификацию?
Экономисты-разведчики… Надо же, какое название придумал. Хотя по сути… и разведчики, и контрразведчики, и пограничники, охраняющие деловые рубежи аэропорта.
Юрий Александрович Лавронин действительно гордился отделом экономической безопасности, который создал в первый год работы в аэропорту. Да, этой самой безопасностью прежде занимались и экономисты, и юристы, однако они не умели очень важного: добывать сведения, запрятанные в тайных глубинах, а там порой водились настоящие черти. Зато умел Никита Старчук, который восемь лет прослужил в управлении по борьбе с экономическими преступлениями и с радостью сбросил с себя мундир, как только Лавронин позвал его с собой. Вольнолюбивому умнице Никите погоны измозолили все плечи. Старчук возглавил отдел, подобрал толковых спецов и избавил аэропорт от целого ряда проблем. Любой договор, любой деловой партнер не только проверялся, но и регулярно контролировался отделом Старчука.
Недели через три после своего появления Огородов составил с Лаврониным серьезный разговор о передачи отдела под начало нового заместителя по экономике Екатерины Александровны Малафеевой — дамы, которая приехала из Москвы почти одновременно с гендиректором и прежде работала в «АвиаАльянсе». Огородов считал, что все экономические направления должны быть сосредоточены в одних руках, а Лавронин утверждал, что здесь речь идет прежде всего о безопасности. Разговор тот был долгим, напряженным, но Лавронин не уступил, и Огородов отступил.
— К страховой компании «Гранит» и лично Эдуарду Борисовичу Марадинскому не возникало никаких вопросов, — сказал Лавронин.
— Зато теперь вопросы возникнут к нам. И прежде всего к вам, — заявил Огородов.
Эта весьма неприятная беседа состоялась спустя несколько часов после убийства. А на следующий день Лавронину пришлось выдержать весьма долгий разговор с полковником Купревичем, после чего стало понятно: привлекать местные силы к активному расследованию москвичи не намерены — разве что в качестве своего рода порученцев.
И вот сегодня объявился этот непонятный эксперт по фамилии Казик, для которого накануне в спешном порядке пришлось согласовывать и оформлять не просто пропуск, а «вездеход».
Сначала Лавронин увидел его фотографию. Затем (из окна кабинета) — семенящего в сторону административного корпуса в сопровождении
