Бернард Корнуэлл - Хаос ШАРПА

Подполковник Кристофер, в простом чёрном сюртуке, белых дорожных бриджах и в треуголке с двумя золотыми кисточками, спрыгнул с лошади. Луис, его слуга, на запасной лошади вёз большой чемодан, заполненный одеждой Кейт, которую Кристофер забрал из Красивого Дома, как только ее мать уехала. Кристофер бросил Луису поводья, подбежал к крыльцу, взлетел на ступеньки и взял руки Кейт в свои. Он поцеловал её, провёл ладонью по шее и худенькой спине, чувствуя пробежавшую по её телу дрожь.

— Я не мог приехать вчера вечером, моя любовь, — сказал он ей, — Неотложные обязанности, вы понимаете…

— Я понимаю, что это ваш долг, — Кейт, сияя, не отрывала от него глаз.

— Ничто иное не держало бы меня вдали от вас, ничто, — Кристофер наклонился, поцеловал её в лоб, затем отступил на шаг, всё ещё держа её, и пристально вгляделся в её лицо.

Она, подумал подполковник, самая красивая девушка в мире и очаровательная в своей застенчивости, покрасневшая и смущённо улыбающаяся.

— Кейт, Кейт, — сказал он с шутливым упрёком. — Вы околдовали меня, я до конца жизни не смогу отвести от вас глаз.

Её черные волосы были убраны в причёску, открывавшую высокий лоб, с двумя длинными завитыми локонами там, где французские гусары носили свои cadenettes. Прекрасный облик дополняли полные губки, маленький носик, и глаза, то трогательно серьезные, то искрящиеся весельем. Девятнадцатилетняя, длинноногая, как жеребенок, жизнерадостная и доверчивая, в этот момент она была полна любви к своему прекрасному возлюбленному.

— Вы видели мою мать? — спросила она.

— Я обещал ей, что буду искать вас.

Кейт виновато отвела глаза:

— Я должен был сказать ей…

— Ваша мать захочет, чтобы вы вышли замуж за человека состоятельного, ведущего спокойную жизнь в Англии, — сказал Кристофер. — Не за такого авантюриста, как я.

На самом деле мать Кейт не одобрила бы этот брак, потому что она сама надеялась выйти замуж за Кристофера. Когда Кристофер это понял, он и переключил своё внимание с матери на дочь.

— Если бы мы просили её благословения, она отказала бы мне в вашей руке, — продолжил он. — А если бы вы поведали ей наши намерения, она нашла бы способ помешать нам.

— Она не смогла бы, — тихо сказала Кейт.

— Но сейчас, — сказал Кристофер, — неодобрение вашей матери не имеет значения, а когда она узнает, что мы женаты, тогда, я уверен, она сможет полюбить меня.

— Женаты?

— Конечно. Вы думаете, что мне не дорога ваша честь? — Он улыбнулся её смущению. — В деревне есть священник, который, я уверен, поженит нас.

— Я… не знаю, — Кейт поправила причёску, одёрнула платье и ещё сильнее покраснела.

— Вы готовы, — Кристофер предупредил ее протест, — И вы выглядите очаровательно.

Кейт ещё сильнее покраснела и прикрыла декольте своего летнего платья, которое она очень тщательно выбрала из тех, что хранились на вилле. Это было английское платье из белого льняного полотна, вышитого колокольчиками, переплетенными с листьями аканта, и она знала, что платье ей очень идёт.

— Моя мать простит меня? — спросила она.

В этом Кристофер весьма сомневался.

— Конечно, — пообещал он. — Я знаю, что такое часто случается. Ваша дорогая мать хочет только лучшего для вас, но как только она узнает меня, она, конечно, поймёт, что я буду заботиться о вас, как ни о ком другом.

— Я уверена в этом, — сказала Кейт сердечно.

Она никогда не понимала, почему подполковник Кристофер был настолько уверен, что ее мать отнесется к нему неодобрительно. Он объяснял это тем, что он двадцатью одним годом старше Кейт, но он выглядел намного моложе, и девушка была уверена, что подполковник любил ее. К тому же многие мужчины имеют жён намного моложе себя, и Кейт не думала, что мать может смутить разница в возрасте. Кристофер также утверждал, что небогат, и это более весомая причина для отказа. Кейт тоже так считала, но бедность Кристофера не смущала ее, это только, казалось, делало их любовь более романтичной… И вот теперь она выйдет замуж за него.

Он свёл её со ступенек крыльца.

— Здесь есть экипаж?

— В конюшнях есть старый кабриолет.

— Тогда мы пойдём в деревню, а Луис заберёт нас в экипаже обратно.

— Прямо сейчас?

— Вчера время без вас, — сказал Кристофер торжественно. — Тянулось так томительно, моя любовь.

Он послал Луиса за кабриолетом и рассмеялся:

— Я едва не прибыл сюда в неподходящей компании.

— Неподходящей?

— Один проклятый дурак-инженер — простите мой солдатский лексикон! — послал недотёпистого лейтенанта стрелков и его солдат-оборванцев чтобы спасти вас! Я вынужден был отослать его. Отправляйтесь, сказал я, и не смейте останавливаться. Бедный парень.

— Почему бедный?

— Дорогая моя! В тридцать лет — и всё ещё лейтенант? Ни денег, ни перспектив, и прошлые грехи, как мусор, с плеч не стряхнёшь — велики, как гибралтарская скала.

Он предложил ей опереться на его локоть и повёл вниз по аллее, увитой глициниями.

— У лейтенанта стрелков довольно своеобразная репутация. Вы слышали о леди Грейс Хэйл? Вдове лорда Хэйла?

— Никогда, — ответила Кейт.

— Какую же уединённую жизнь вы ведёте в Опорто! — беспечно улыбаясь, заявил Кристофер. — Лорд Уильям был очень известным человеком. Я работал в тесном сотрудничестве с ним в Министерстве иностранных дел какое-то время, но потом по поручению правительства он отправился в Индию и имел несчастье возвращаться назад на военно-морском судне, которое приняло участие в Трафальгарской битве. Лорд Хэйл, как говорят, проявил себя необыкновенным храбрецом и погиб в сражении, но потом разразился потрясающий скандал, потому что его вдова устроила свою совместную жизнь с офицером стрелков — тем самым. О боги, о чём только думала леди Грейс?

— Он не джентльмен?

— Конечно, он не был рождён джентльменом! — заявил Кристофер. — Бог знает, из-под какого камня в наши дни в армии выкапывают подобных офицеров? И леди Грейс сожительствовала с ним! Очень странно! Но некоторым женщинам благородного происхождения нравится ловить рыбку в грязном пруду, и, к сожалению, она оказалась одной из них, — он неодобрительно покачал головой. — Это плохо кончилось, потому что она забеременела и умерла в родах.

— Бедная женщина! — сказала Кейт, восхищаясь самообладанием своего возлюбленного, которому эта история должна была, конечно, напомнить о смерти его первой жены. — И что случилось с ребенком?

— Я полагаю, ребенок также умер. Но это к лучшему. Во-первых, был положен конец скандалу, а во-вторых, какое будущее ждало этого младенца? Несомненно, отец ребёнка был тем несчастным стрелком, который, как предполагалось, должен был сопроводить вас за реку. Я его взнуздал, можно сказать, — Кристофер засмеялся, вспоминая сопутствующие обстоятельства. — Он грозно хмурился и утверждал, что у него есть приказ, но я не собирался потакать его глупостям и приказал ему убраться с глаз. Я не желал, чтобы этот скандально известный негодяй присутствовал на моей свадьбе!

— Вы правы, — согласилась Кейт.

— Конечно, я не сказал ему, что знаю о его репутации. Незачем смущать бедолагу.

— Вы правы, — ответила Кейт и сжала руку своего возлюбленного.

Луис догнал их в маленьком запылённом кабриолете из конюшен виллы, в который он запряг собственную лошадь. Кристофер остановился на полпути к деревне, нарвал хрупких диких нарциссов, которые росли на обочине дороги и настоял, чтобы Кейт вплела их в свои тёмные волосы, а затем снова поцеловал её и сказал, что она прекрасна. Кейт думала, что это самый счастливый день в её жизни. Солнце светило, легкий ветерок перебирал яркие цветы на лугу, и её мужчина был рядом.

Отец Жозеф ждал в церкви, будучи приглашённым Кристофером ещё по дороге на виллу, но прежде, чем начать церемонию, священник отвёл англичанина в сторону.

— Думаю, то, что вы желаете совершить, неправильно, — сказал он.

— Неправильно, отец?

— Вы — протестанты? — спросил священник и, когда Кристофер кивнул, вздохнул. — Церковь говорит, что только те, кто причащаются, могут вступать в брак.

— И ваша церковь права, — сказал Кристофер примирительно.

Он посмотрел на Кейт, стоящую перед белым альарём, и подумал, что она похожа на ангела с желтыми цветами в волосах.

— Скажите мне, отец, — продолжил он, — вы заботитесь о бедных в своем округе?

— Это — христианский долг, — ответил отец Жозеф.

Кристофер достал несколько золотых английских гиней из кармана (это были не его собственные деньги, их выдало Министерство иностранных дел на деловые расходы) и вложил их в руку священника, сжав его пальцы вокруг монет.

— Позвольте мне сделать вклад в ваше благое дело. — сказал он, — И позвольте просить вас дать нам благословение, как и всем. Благословение на латыни, отец, которое даст нам божью защиту в эти смутные времена. А позже, когда закончится война, я приложу все усилия, чтобы убедить Кейт получить у вас наставления в вере. И сам сделаю это, разумеется.