Наталья Берзина - Пропасть
— Извините, я не это имела в виду! — воскликнула Вера. — Идемте в ванную, я вам помогу смыть кровь!
— Ничего, я сам справлюсь, — покраснел Николай.
Он смыл с лица кровь, посмотрел на себя в зеркало. Смущенный, немного растерянный, раскрасневшийся, Николай смотрел на свое отражение и не мог понять, что произошло, как он очутился в этой квартире, в ее ванной. Он видел в зеркале ее халат, висящий на крючке. На полочке под зеркалом стояли флаконы с шампунями и какими-то кремами. Рука сама потянулась к шкафчику. Он знал, что увидит там. Но ему впервые в жизни захотелось взглянуть на потаенную сторону жизни женщины, которую он полюбил. Да, именно полюбил, в этом нет сомнений! Он страстно желал быть рядом с ней. Чувствовать ее прикосновения, смотреть ей в глаза, слушать ее бесконечно дорогой голос.
— Николай?! Вы не уснули? У меня уже все готово! — раздался за дверью голос Веры.
— Да, я иду! — вздрогнув от неожиданности, ответил Николай, краснея еще больше.
Чтобы разобрать завал, пришлось два часа отбрасывать камни. Выбивать их киркой из-под слежавшейся земли, оттаскивать в сторону. В конце концов, открылся проход, достаточный, чтобы туда, в пугающую сырую темноту, мог пролезть человек. Данила закрепил страховочную веревку, помог надеть обвязку на Казимира, проверил фонари, шлемы и, прихватив кирку, первым начал спуск.
Нельзя сказать, что спуск был очень крутым, но Казимиру постоянно приходилось притормаживать. Влажный камень больно тер спину. Комбинезон промок и холодил тело. Крошечное пятнышко дневного света, проникающее в лаз, померкло и исчезло. Кромешная, непроницаемая тьма сгустилась, гнетущая, пугающая глубина пещеры понемногу начала давить на сознание, безумно захотелось вернуться туда, к яркому теплому солнцу, свежему ветру, начинающейся весне.
Где-то глубоко внизу слышались звенящие удары. Данила забивал в расщелину очередной страховочный крюк. Веревка ослабла. Казимир остановился на небольшой площадке. Включил фонарь, закрепленный на шлеме. Серый холодный камень вокруг, уходящая в узкий туннель веревка, как нить Ариадны, — единственное связующее звено между ним и реальным радостно-светлым миром. Сердце тревожно забилось. Казимир никогда не был трусом, много раз приходилось смотреть смерти в лицо, но здесь он чувствовал себя беспомощным. Камень не чувствует боли, сомнений, страхов. Он холоден и безжизнен. Миллионы лет пролетели над ним, а он оставался неизменным. Вот теперь внутри мертвой глыбы трепещет живое человеческое сердце, крошечный кусочек живой плоти. Преодолевая себя, Казимир перестегнул карабин и нетерпеливо подергал нижнюю веревку. Даниил ответил, чтобы он начинал спускаться дальше.
Две с половиной веревки, глубина почти сто метров. Огромный зал, теряющийся во мраке. Корявые, со следами изломов каменные стены. Грубый, покрытый выбоинами пол.
— Вот мы и в выработке, — тихо сказал дед Данила. — Что ты хотел увидеть?
— Я думаю, нам нужно как-то пробраться в сторону двери, если что-то здесь и спрятано, то недалеко от входа, — так же тихо ответил Казимир.
— Разумно, тогда следуй за мной.
Даниил Тарасович непонятным образом ориентировался в запутанном лабиринте переходов, выработок, штреков. Стараясь не шуметь, они продвигались все дальше и дальше от отдушины, через которую проникли в подземелье.
Неожиданно ход преградила стена. Приблизившись, Казимир невольно присвистнул. Проход оказался перегорожен не камнем, а обычным, банальным синтетическим утеплителем. Достав нож, он решительно вырезал солидный кусок и обнаружил за ним грубо сбитый из неструганных досок щит. Через щели пробивался неясный свет. Аккуратно расширив одно из отверстий, заглянул за преграду. Подвешенные к потолку мощные электрические лампы освещали просторное помещение, уставленное рядами грубо сколоченных стеллажей. На них в многочисленных лотках росли непривычного вида грибы. Из щели веяло теплом, очевидно, кроме ламп, там были установлены еще и калориферы. Людей видно не было. Шепотом Казимир предложил деду Даниле посмотреть на странную находку.
— Что за ерунда! Кому понадобилось выращивать грибы втайне? — удивился тот, заглянув в щель.
— Вы уверены, что мы недалеко от входа? — не отвечая на вопрос, спросил Казимир.
— Естественно. Здесь по прямой до дороги не более тридцати — сорока метров, — уверенно заявил Даниил Тарасович.
— То есть вы хотите сказать, что этот зал соединяется непосредственно с тем самым выходом, который находится возле заброшенного кладбища?
— Да. Сюда можно пройти через ту железную дверь, это самый короткий путь.
— Но вы говорили, что есть еще один путь? Мы можем его обследовать?
— Конечно. Это недалеко, из второго зала ведет штольня, по которой в древности вывозили камень.
И вновь только стылый камень вокруг. Осторожно шагая по широкому штреку, они добрались до зала, в котором еще не бывали. Когда Данила завел его в незнакомую выработку, Казимир этого даже не заметил. Все было настолько похоже одно на другое, что оставалось только диву даваться, как старик находит верный путь.
Еще несколько поворотов — и Данила, в очередной раз осветив стены, довольно хмыкнул и зашагал быстрее. Под ногами явственно просматривались колеи, выбитые колесами повозок в незапамятные времена. Через две-три сотни шагов путь преградил огромный завал. Глыбы камня слежались, видно было, что их даже не пытались растаскивать, только в самом верху брезжил неясный свет. Цепляясь за неровности, поднялись к небольшому лазу. Он оказался перегорожен вмурованной в камень решеткой.
…Только через четыре часа Казимир с Данилой вернулись к машине. Уставшие, грязные, присели на камень у дороги. Лиза налила им по кружке чая из припасенного термоса, сунула в озябшие руки по огромному бутерброду.
Пока мужчины молча жевали хлеб с колбасой, старалась сдержать любопытство и не задавала вопросов. Но едва Казимир проглотил последний кусок, накинулась на него с расспросами:
— Ну, что вы нашли? Вас так долго не было, что я уже начала волноваться. Что там под землей?
— Приедем домой, я тебе все расскажу, а пока переоденемся и отвезем Даниила Тарасовича домой. Ему, какя полагаю, тоже нелегко пришлось, — остановил ее Казимир, показав взглядом, что все разговоры следует немного отложить.
Тепло распрощавшись с дедом Данилой, вернулись в машину.
— Ну, теперь мы одни. Так что вы обнаружили? — спросила Лиза.
— Там, в выработке, целая плантация грибов. Оборудовано хоть и примитивно, но со знанием дела. Подведено освещение, установлены калориферы. Очевидно, поддерживается определенная температура.
— Что за грибы? Ты рассмотрел?
— Рассмотрел, даже снять успел, вот, глянь. — Казимир протянул жене фотоаппарат.
— Одно могу сказать: это не шампиньоны, — негромко сказала Лиза, рассматривая изображение на небольшом мониторе.
— Я вообще таких грибов никогда не видел. Нам нужна консультация специалиста. По одному изображению нам с тобой придется полгода искать. Ты знаешь, что в природе существует более ста тысяч видов грибов? Теперь прикинь, как в них разобраться, если мы даже не представляем, что искать, конечно, если это не тот самый грибочек, о котором говорилось в отчете нарколога.
— Ну, давай начнем с него, по крайней мере, у нас есть его название, найдем картинку и все остальное.
— Нужно было раньше покопаться в Интернете.
— Что теперь сожалеть? Мы искали в другом направлении. Кто мог предположить, что производят заразу прямо у нас под носом? — попыталась успокоить Казимира Лиза. — Поехали домой. Нужно по возможности скорее со всем разобраться.
— Проходите в комнату. Я накрыла стол там, — пригласила Вера, как только Николай вышел из ванной. Чтобы согнать краску стыда с лица, ему пришлось умыться холодной водой, и теперь из-за капель на манжетах рубашки и на воротнике он чувствовал себя крайне дискомфортно.
Стол не поражал великолепием, но простые домашние блюда откровенно порадовали Николая. Он вовсе не хотел как-то напрягать Веру, но она сама нашла оптимальный выход из положения и, пока он стыдливо заглядывал в жизнь одинокой женщины, успела приготовить немудреный сытный обед.
— Ну что же вы растерялись, Николай! Садитесь, чувствуйте себя как дома!
Обыденная, стандартная фраза в ее устах неожиданно прозвучала для него совершенно по-особому, обретая исконный смысл. Он и впрямь захотел не только чувствовать себя как дома, а и быть здесь дома. Солидный десятикомнатный особняк в престижном районе разом стал для него совершенно чужим. В крохотной квартирке ему было уютнее и дышалось легче, чем в роскошных хоромах с видом на Днепр.
— А вы, оказывается, замечательная хозяйка! — выразил восхищение Николай, за обе щеки уплетая аппетитную глазунью с нежнейшим беконом, приправленную ароматными травами.
