Борис Рябинин - Фавориты удачи
– И вы решили отправиться с ним, чтобы по дороге попытаться повлиять на это решение. Так?
– Так. В тот раз я, воспользовавшись тем, что он остался в одиночестве, хотел еще раз поговорить с ним на эту тему.
– И что из этого вышло?
– Я вошел к нему в каюту и увидел, что он мертв. Естественно, я сильно испугался.., я подумал, что в этом могут обвинить меня.., причина для этого, как вы сами понимаете, у меня в принципе была.., ведь так?
– Так, но вы здесь далеко не один такой.
– И тем не менее.., теперь я понимаю, что вел себя крайне глупо, что мне нужно было сразу сообщить об этом… Но в тот момент.., нервы ни к черту.., короче говоря, я выскочил оттуда как ошпаренный, а тут эта… Полина.., увидела, конечно, что на мне лица нет.., испугалась тоже.., ну и я сдуру решил ее еще припугнуть.., глупо, конечно…
– Это мы уже обсуждали. С этим понятно.
А как вы оказались с ножом в руках у трупа Полины?
– Тут вообще все странно получилось…
Я спал себе спокойно, вдруг кто-то, отперев и слегка приоткрыв дверь, крикнул, что меня срочно вызывает капитан… Очень срочно, бегом…
– Кто это был? Мужчина или женщина?
– Женщина или подросток… Я не узнал этот голос.
– Но на судне нет подростков.
– Значит, женщина.., но голос был какой-то странный.., а я спросонья.., и мне было не до этого, честно говоря…
– Хорошо, продолжайте.
– Ну, я быстренько оделся и пошел.., я, признаться, подумал, что все открылось и мне скажут, что я свободен.., теперь…
– Ну, ну. Что было дальше?
– Дальше я поднялся наверх, повернул в коридор и увидел Полину лежащей на ковре.., в груди торчал этот жуткий нож… Это было ужасно, поверьте.., она еще была жива.., во всяком случае, она еще двигала ногами…
– Возможно, это была агония.
– Возможно… Я позвал на помощь.., потом я попытался ей помочь, вытащил нож… Когда я это сделал, из раны хлынула кровь, и она затихла.., тут в коридор стали выскакивать люди, а остальное вы видели.
– Почему же вы на этот раз не сбежали, а стали звать на помощь, хотя она уже и не требовалась?
– Не знаю. Наверное, потому что уже был научен горьким опытом.., потом она еще была жива.., я надеялся, что ей можно помочь…
– Вы напоминаете мне того мужика из сказки, который все делал невпопад: на похоронах желал родственникам таскать – не перетаскать, а на свадьбе требовал для новобрачных царствия небесного.
– Я не помню такой сказки… И что же с ним дальше бывало?
– Его везде били. И очень сильно.
Гершкович не ответил, тяжко вздохнул и погладил пострадавшую недавно нижнюю челюсть.
Видимо, печальная судьба этого сказочного мужика произвела на него сильное впечатление.
И скорее всего вследствие фатального сходства с его собственной биографией.
– И последний вопрос, – продолжал Хохлов. – Как я понял из ваших слов, деятельностью фирмы практически руководите вы. Так?
– Так.
– А какова была роль Самохвалова? Как он вошел в этот бизнес, если не очень в нем разбирался?
– Это сложный вопрос. В коммерции, как таковой, он действительно разбирался слабо. Но его роль в деятельности фирмы была достаточно важна и заметна.
– В чем же она заключалась?
– У него были обширные связи. В том числе и в криминальных структурах. Поэтому он мог припугнуть конкурентов, поставщиков, мог выбить деньги из должников и все такое… А что касается того, как он вошел в этот бизнес, то это довольно темная история…
– Расскажите.
– Я мало что об этом знаю…
– Расскажите, что знаете.
– Я тогда еще в фирме не работал. У Самохвалова был другой заместитель.., фактически компаньон.., некто Долгов.., и вот он, Долгов, пользуясь своими связями в банковских кругах, взял довольно большой по тем временам кредит.
А через некоторое время его убили, застрелили в подъезде. Возвращать кредит стало некому, а деньгами, вложенными в дело, фактически стал единолично распоряжаться Самохвалов. Вот и вся история.
– Понятно, – задумчиво произнес Хохлов, поднимаясь с канатной бухты. – Я вас покидаю.
Руки связывать не буду. Но у меня к вам убедительная просьба: сидите здесь тихо-тихо и никаких глупостей больше не делайте. Свою норму по глупостям вы выполнили на десять лет вперед. Договорились?
– Договорились. Только и вы мне ответьте на один вопрос.
– Валяйте, задавайте.
– Вы верите, что я вам рассказал правду?
– Верить или не верить – это вопрос вкуса и эмоций. Я вам могу только сказать, что в рассказанной вами версии событий я не нашел противоречий с известными мне фактами. А это, уверяю вас, совсем не мало.
* * *Выйдя из канатного ящика и заперев дверь, Хохлов отправился расспросить пассажиров об утреннем инциденте. Ничего нового он от них не узнал. Все видели и слышали примерно то же самое, что и он с Солодовниковым.
Капитан, когда Хохлов рассказал ему о причудах замка в каюте Гершковича, по причине своей занятости дальше слушать его не стал, а только спросил:
– Канатный ящик хорошо заперли?
– Хорошо вроде.
– Ну и ладно. А дальше пусть милиция разбирается, когда мы до нее, даст бог, доберемся.
Глава 21
– Ну, что? Поговорил? – спросил Хохлова Солодовников, когда тот зашел в его каюту вернуть ключи от канатного ящика.
– Поговорил.
– Ну и как?
– Есть над чем подумать.
– Я на тебя просто удивляюсь, старик. Дело же совершенно ясное.
– Не совсем, Витек, не совсем.
– Ну, что тебе еще не ясно?
– А вот объясни мне, например, каким образом Гершкович выманил Полину из ее каюты? А?
– Ну, мало ли способов… – неуверенно начал импровизировать Солодовников.
– Назови хоть один.
– Ну, я не могу так сразу…
– Да вот я не сразу, а все равно не могу. Я не могу даже представить, как ее мог выманить кто-то другой, даже и не Гершкович…
– А какая разница?
– Большая. Представь себе, что Гершкович вышел ночью из своей плохо запертой каюты, подкрался к двери Полины с этим кухонным ножом в руках, постучал, и на вопрос «кто там?» ответил… Что он мог ответить?.. Ваша мама пришла, молочка принесла?..
Солодовников засмеялся.
– Смешно тебе? – продолжал Хохлов. – Правильно, и мне смешно. Я сегодня, кстати, второй раз сказочки рассказываю.., прямо как Хрюша…
– Ну, хорошо, Хрюша, а если бы это был кто-то другой, не Гершкович?
– Она все равно не открыла бы никому.., ну, почти никому…
– А как бы она отреагировала на вызов звонком?
– И подавно бы не пошла… Мне Татьяна так прямо и сказала.., ну, в общем, был у нас разговор на эту тему.., а ведь Полина еще больше была напугана.
– Значит, ее вызвал тот, кому она доверяла, – авторитетно резюмировал Солодовников.
– Возможно. Но это никак не Гершкович.
– Это верно, – нехотя согласился Солодовников.
– Или она так думала… – задумчиво произнес Хохлов и замолчал.
– Как – так?
Хохлов хлопнул себя ладонью по лбу:
– Боже! Какой я осел!
– Нет, старик, ты подзабыл, – поправил его Солодовников, – ты не осел, ты Хрюша.
– Нет, Витек! Я просто осел.., как я мог забыть?..
– Что ты забыл, старик?
Хохлов вскочил с диванчика:
– Мне нужно срочно проверить одну идею, я сейчас…
Он схватил стул и потащил его к выходу.
– Мне-то с тобой можно? – обиженно спросил Солодовников.
– Можно. Но тогда ты возьми этот стул, а я сейчас приду…
– Куда стул тащить?
– К Полининой каюте, – крикнул Хохлов на бегу.
Солодовников подошел к указанному месту и сел на стул, чтобы не выглядеть идиотом. Проходивший по коридору мимо него бармен, иронически кивнув на дверь каюты, спросил:
– Охраняете? Что-то поздновато хватились.
– Лучше поздно, чем никогда, – сердито отрезал Солодовников.
– Ну, ну, – озадаченно хмыкнул бармен и отправился по своим делам.
К счастью, Хохлов вернулся очень скоро.
В руках он нес большую лупу в черной пластмассовой оправе.
– Откуда это у тебя? – спросил Солодовников.
– Она входит в малый сыщицкий набор, который я всегда вожу с собой.
– Да, теперь ты вылитый Шерлок Холмс.
Не обращая внимания на иронию приятеля, Хохлов встал на стул и начал с помощью пресловутой лупы внимательно осматривать пучок проводов, используемых обычно для внутренней телефонной проводки; они проходили под самым потолком коридора. Не обнаружив, видимо, того, что искал в пределах досягаемости, он слез со стула, передвинул его на метр и снова залез.
Победный клич, возвестивший о том, что он обнаружил то, что требовалось, Хохлов издал с четвертой попытки. Однако сразу он со стула не слез, а еще минуты две внимательно осматривал один из проводов, что-то возбужденно бормоча себе под нос. Солодовникову удалось расслышать только одно слово: иголка.
Спрыгнув наконец со стула. Хохлов сел на него и на минуту задумался.
– Слушай, Витек, – спросил он после недолгих размышлений, – а что решили делать с телом Полины?
