Светлана Шиловская - Замок на гиблом месте. Забавы Танатоса
Спустя десятилетия появился, как казалось, добрый человек. Вроде бы задумал церквушку или часовенку на этом богоугодном месте построить. Испокон веку монастыри и церкви возводились на возвышенностях. Так что надеялись на возрождение… Тогда еще Глотовка и Разбиваевка были полны народу. Но «добрый» человек, появившийся в начале перестройки, вдруг передумал и вместо церквушки отгрохал себе загородный дом — рукотворный памятник преуспевающему бизнесмену. А то, что это творение смахивает на замок… Впрочем, сегодня среди новоруссов просто поветрие на такие монстры-крепости с бойницами, башенками, километровыми заборами. Но, как считают немногочисленные оставшиеся старожилы, — нехорошая примета — строить себе жилище на святом месте.
И все это у борзописца размазано на целый «подвал». Уверяя, что в мистику и приметы не очень-то верит, автор статьи вместе с тем прозрачно намекает, что какой-то рок тяготеет над жителями этого замка. Как ни шарахался журналист из стороны в сторону, вывод напрашивается один: нельзя на богоугодном месте, которое предназначено для высшей духовной цели, создавать материальное, личное. Иначе настигнет кара. И бывшие святые места становятся как бы проклятыми.
Наверно, надо с автором, А.Перелыгиным, повидаться. Может, кроме намеков, он знает что-нибудь конкретное и расскажет об обитателях замка. А пока нужно расспросить Агашу, что ей удалось узнать от жителей Разбиваевки.
Я спустилась вниз и присела рядом с ней на скамейку.
— Галюша, что-то у меня не вяжется. Вот, второй раз распускаю да переделываю. Вижу, газетных статеек начиталась и хочешь что-то спросить?
— Да все о том же, о замке, где разбиваются судьбы.
— Это ты хорошо подметила. Да-а, судьбу, говорят, не обойдешь, не объедешь.
— И что, только на нее и уповать? Вот и в статье все вокруг да около, но в чем-то собака зарыта? Вы ведь тоже заметили, как усиленно что-то скрывал Пахомыч, не давал Семеновне и рта раскрыть.
— Да всякие слухи ходили. Многие уж о них забыли. Пахомыч не хотел нас, новичков, спугнуть. Всю округу, что вблизи замка, считают проклятой — даже Разбиваевку, хотя она, как видишь, отделена рекой от того места, где раньше был монастырь. После его насильственного разрушения начался чуть ли не повальный мор: кто утонул, кто умер от непонятных болезней, кто сам на себя руки наложил. А многие, особенно молодые, бежали в город. И от большой когда-то деревни осталось всего несколько дворов. Но это могло быть простым совпадением, стечением обстоятельств, наконец, обусловлено переменой времени… Вот прежний хозяин, который нам продал дом, не обратил внимания на слухи, а его жена — ни в какую.
И пришлось ради спокойствия в семье перебраться в коттеджный поселок.
— Понятно, и Пахомыч считает, что мы, как узнаем, тоже бросим все и уедем. Глупости, деревенские предрассудки! Ведь наш дом не на святом месте построен, а на обычном лугу. И мне здесь хорошо. Замок аж через речку от нас, и мы к нему никакого отношения не имеем.
— Дом, купленный Андреем, всем по нраву, так что жить вам здесь и жить. Вот и не хотели деревенские всякими подробностями вас смущать. Но понимаю, сколько не оттягивай — придется. Расскажу, что удалось узнать.
Итак, в конце двадцатых, как я уже упоминала, был разрушен монастырь. И главным вдохновителем и руководителем стал член ВКПБ Родион Хванский — не кто иной, как отец сегодняшнего хозяина замка Олега Родионовича Хванского. Монахов разогнали, многие скитались, некоторые умерли до срока. Родион Хванский так ничего и не построил, оставив руины. Покинул эти края и был где-то на руководящих партийных должностях.
— Агаша, о дальнейшей его судьбе хоть что-нибудь известно?
— Кто-то из местных слышал, что у Родиона вначале ладилась карьера, но неудачно складывалась семейная жизнь. Женился он поздно. Первая жена, произведя на свет сына Олега, то ли при родах умерла, то ли вскоре после них. Вторая жена с каким-то хахалем сбежала. А третья повесилась. Тогда-то Родион и запил; поснимали его с высоких должностей, и оказался он в захолустном городишке Козельске, где вскоре и помер. К тому времени его сыну Олегу было уже двадцать лет. Говорят, перед смертью старый партиец Родион Хванский каялся и просил сына Олега, чтобы тот по возможности загладил его вину — либо выучился на священника, либо построил на разрушенном месте церквушку или часовенку.
— Понятно, а сегодняшний хозяин не внял предсмертной просьбе отца. И построил то, что мы теперь видим.
— Галюша, не забегай вперед. Факт, конечно, очевиден, но раз уж начала, расскажу все по порядку.
— Хорошо, хорошо, Агаша, пожалуйста.
— Полного стройного рассказа не получится. Я, как говорится, собирала с миру по нитке. Поэтому и большие интервалы по времени будут. Где и как жил Олег Родионович после смерти отца — неизвестно. Но появился он в этих краях уже не один. Привез семилетнего сына от первого брака — Родиона, очевидно, названного в честь деда, и двух сестер-сирот. Старшую, Брониславу, двадцати пяти лет и младшую, Алену, пятнадцати лет. Всякое болтали, что жил, мол, с обеими.
— Значит, младшая Алена — это мать Оли, умершая при родах?
— Галюша, не сбивай, а то запутаюсь. Так вот, Олег Родионович Хванский женился на Брониславе. Та стала мачехой Родиону. Паренька все время куда-то отправляли учиться, приезжал он только на каникулы. Потом прошел слух, что хозяин не в длительной командировке, а в тюрьме. Точно об этом даже участковый Пронин не знает. Поговаривали, что сидел Олег Родионович за организацию подпольного цеха. Тогда это считалось серьезным подрывом экономики. Но освободился он довольно-таки быстро — через два или три года. А Бронислава в его отсутствие ему изменяла и даже сделала аборт.
Хозяин хотел сразу же прогнать ее и развестись. Но женщина, когда-то у них работавшая прислугой, слышала, что Алена попросила оставить свою старшую сестру в доме. Вскоре стало известно, что Олег Родионович развелся с Брониславой. Но она и после развода носит фамилию бывшего мужа — по сей день величает себя Хванской. Олег Родионович вскоре женился на ее младшей сестре Алене. От Брони у него детей не было, видимо, последствия аборта, а вот Алена забеременела сразу. К этому времени замок был практически достроен. Хозяин, как теперь говорят, деньги умел делать.
— Минуточку, Агаша. Хоть Бронислава после развода оставила фамилию бывшего мужа, но, по сути, оказалась приживалкой, так сказать, бедной родственницей. А хозяйкой дома стала ее младшая сестра. Это Брониславу, конечно, не устраивало. Да и теперь роль тетки наверняка тяготит и раздражает ее. Не зря же она срывается на Оле. Ведь такие, как она, привыкли властвовать!.. Ну чем не мотив для…
— Погоди, Галя, я понимаю твое нетерпение. Ты в Брониславе видишь виновницу многих бед. И, возможно, недалека от истины, мотив у нее просматривается, но фактов пока никаких. Так вот, я продолжу. Что-то в этой семье произошло. Кто считает, что это связано с бизнесом, кто говорит, что сын Родион в свой очередной приезд чем-то расстроил отца. Так или иначе, хозяин, будучи в командировке, попал в больницу.
Сестры поехали его проведать, и у Алены в дороге начались схватки. Она попала в какую-то захолустную больницу и преждевременно родила дочь. Сама Алена в тяжелых родах скончалась. Бронислава из больницы привезла слабенькую новорожденную девочку Олю. Думали, ребенок не выживет.
Хозяин тратил большие деньги, чтобы поставить дочку на ноги. И Олечка постепенно пошла на поправку, стала подрастать. Броню называла то мамой, то тетей. Поговаривали, что хозяин из-за дочери хотел снова жениться на Броне, надеялся, что та ей станет матерью. Но, очевидно, что-то не сложилось. Во всяком случае, сам хозяин от этой затеи отказался. И с некоторых пор стал вести замкнутый образ жизни. Тогда-то и была сделана у самой воды эта пристройка с башенкой — никому не понятное сооружение.
— Значит, я правильно догадалась, что фундамент старый, а пристройка появилась значительно позже. И в самом низу зачем-то решетка, уходящая под воду. Я в этой башенке видела свет. Такое впечатление, что его просто забыли выключить.
— Галюша, ты любишь подпустить туману. Вот и Ерофеич чуть ли не вампиром считает хозяина замка. Кстати, он когда-то подрабатывал у Хванского, а потом был выгнан. Вот обида и не дает покоя до сих пор. Ну а журналисты и деревенский люд и вовсе пытались разнести слух, что Хванский в этой башне печатный станок имеет. Поэтому я не торопилась вам с Ирой выкладывать всякие сплетни. Вы обе эмоциональные. А тут нужно действовать осторожно.
— Я понимаю, и хотелось бы отшелушить зерна от плевел, по возможности разобраться. Штурмом этот замок никто не собирается брать!
— А кто бы вам это позволил? С некоторых пор, говорят, там какие-то камеры слежения установлены, охрана.
