Светлана Шиловская - Замок на гиблом месте. Забавы Танатоса
— Максим на речку, а майор, выпив крепкий кофе, уехал по делам. Сказал только, что заглянет или позвонит.
Подключив телефон к блоку питания и взяв полотенце, я поспешила к реке. Подойдя к берегу и осмотревшись, не увидела ни одного купающегося. Максим, наверно, облюбовал какое-нибудь другое место.
А я все же сплаваю на тот берег.
Выйдя из воды, уселась на заветное бревнышко. Жаль, Олю не увижу. Если верить ее тетке, то еще день-два у девочки постельный режим. Да и приплыла я с опозданием на полчаса. Завтра вернусь к своему прежнему режиму и обязательно увижу Олю.
— Вот так встреча! Я уж подумала, не случилось ли чего? Вчера к нам по приглашению не пришли. И сегодня, не дождавшись, я уже пошла наверх, оглянулась и…
— Олечка, здравствуй! Я так рада встрече! Со мной все нормально, а вот как твое здоровье?
— Да это тетя-мама сумасшедшая. Стоит мне чуть разнервничаться, панику наводит. А мне ничего, снотворное дали, я выспалась. А потом вас ждала и папа ждал. Он даже отменил поездку какую-то деловую.
— М…м, извинись, пожалуйста, за нас с подругой перед отцом, что не приехали. Были непредвиденные обстоятельства, но теперь все утряслось, — промямлила я и сконфуженно умолкла.
— Да ничего, в следующий раз. Но я вижу, Галя, тебя что-то тревожит. Я, наверно, мешаю своей болтовней, а ты одна хочешь побыть. И мне уже надо бежать на завтрак. А то тетка припрется…
— Да-да, конечно. Иди, Олечка, не нарушай режим. Но мне ты не мешаешь, я всегда рада тебя видеть.
— А зачем откладывать, если у тебя есть время, приезжай к нам часам к двум. Правда, никого не будет, но это еще лучше. Я покажу тебе свои рисунки, и вообще…
— Это не совсем удобно, я имею в виду, если взрослых никого не будет. А рисунки твои я бы с удовольствием посмотрела. Но как-нибудь в другой раз.
— Нет-нет, сегодня! Папа по делам сразу после завтрака уедет, тетка в Москву, наверно, бомбить магазины. А братец…он хоть и долго спит после ночных гулянок, но до двух часов тоже смоется куда-нибудь, — выдала Оля тоном избалованного ребенка, не терпящего возражений.
— Оля, ты где, опять опаздываешь?!
— Ну вот, надсмотрщица уже зовет! Я не хочу ее гневить, а то она никуда не уедет. Обещай обязательно приехать. — И Олечка, схватив мою руку, крепко пожала ее. И мне пришлось поспешно кивнуть в знак согласия.
Только Оля убежала вверх по тропинке, как я пожалела, что поддалась на ее просьбу. Явиться в замок, как бы крадучись, — несолидно. Было официальное приглашение, которым, выходит, я пренебрегла. Ведь не будешь никому объяснять, что Бронислава мне солгала насчет отъезда хозяина, что мы с Ириной все же собрались приехать, но по дороге наткнулись… В общем, надо подумать.
Кстати, почему вдруг Олечка решила мне свои рисунки показать? Наверно, в замке уже знают, что я художник-график. Ну, конечно, Бронислава на приеме у Ленки Магомадовой все вызнала. Почему такой интерес к моей персоне? А может, я просто накручиваю? Здесь такое местечко — никаких особых новостей, и появление новых людей, даже таких, как мы, вызывает элементарное любопытство. Хлебом не корми, дай только языком почесать. Хм, это и спасло нас с Иркой. Как рассказали Гудков и Максим — Ерофеич, оказывается, притопав в Глотовку, сразу начал мести языком направо и налево, что по дороге встретил двух городских дамочек, забурившихся в заросли. Услышав это, наши мужчины посадили его в машину и повезли показать место, где мы якобы заблудились. Точно так же узнал о нас и тот, кто зарыл труп. И, видимо, всполошился. Наверняка он поднялся по холму со стороны дороги, ведущей к замку. А наши мужики спугнули его.
Выходит, преступник скрылся очень быстро. Значит, я была права — есть спуск с холма, и он ведет на персональную дорогу Хванского. Нужно еще раз попробовать, теперь уже в объезд. Проводив Ирку, обязательно приторможу у развилки. Именно там расходятся пути на Глотовку: в коттеджный поселок и к замку.
— О чем задумалась? — вдруг раздался голос Максима.
Я вздрогнула, но не очень-то удивилась.
— Макс, а наша подруга права: ты любишь заставать врасплох. Вынырнул, как из преисподней. А сам-то что тут делал? Выходит, Ирка и в этом не ошиблась: ее план уже в действии, но без нас.
— Галина, давай-ка отсюда, на нашем берегу поговорим, не привлекая внимания.
Перебрались на свой берег: Максим при полной экипировке, с каким-то резиновым футляром, а я, как обычно, налегке. Обтерлась полотенцем и приготовилась слушать. Но Макс огорошил меня, вытащив из герметичного футляра маленький фотоаппарат.
— Я девочку Олю заснял-таки. Она похожа на ту, убитую. Теперь мне надо передать майору снимки. Я же вас обеих пас. Заплыв сделал заранее и отсиживался в кустах. Краем уха и разговор ваш с Олей слышал.
— Знаешь, Макс, сдается мне, что ты не только делом занят. Гудков приставил тебя ко мне. Но нас двое, как же с Ирой быть? Она сегодня уезжает — ей на работу надо, но и в Москве она может что-нибудь выкинуть.
— А там ребята Гудкова подстрахуют, и сам он в курсе: в «Элладу» Ирка пойдет. Надеюсь, скандальчик там не устроит. Да, вот еще что! Босоножку Гудков увез. Эту улику Агафья Тихоновна ему отдала.
— Понятно. А снимок с Оли хоть один нам перепадет? Ведь мы уже делали попытку снять замок и Олю на видеокамеру…
— Хм, знаем, знаем, что дело кончилось стрельбой. Ну, теперь у вас высококлассная камера. Только уж хозяев замка не дразните, не суйтесь. А снимок с Оли я вам дам попозже.
— Максим, в двух словах: хоть что-то удалось нарыть в Глотовке?
— У деревенской девушки Верочки браслетики нашли, изъяли на экспертизу, сказав ей, что ворованные, чем очень огорчили глупышку. Всего за пузырь она эти «фенечки» приобрела. Ну, хватит, не доставай меня!
— Как ты со старшими, да еще с дамой, разговариваешь!
— Ой, уморила, старше всего-то на…
— Вот тут без уточнений, пожалуйста. Давай по делу.
— О чем? Обычная ментовская работа. Труп отдан на экспертизу. Кстати, первый осмотр сделал очень удачно подвернувшийся эксперт. Он на огороде поблизости у тещи горбатился. Этакий ворчливый старичок. Ну хватит, Галина! Пора идти завтракать. Не только желудок, но и мозги нуждаются в подпитке.
Что тут скажешь? Комментарии излишни.
Глава 7
После завтрака Максим уединился под деревьями на скамейке и стал беспрерывно кому-то названивать. Подружка ходила понурая, ей не хотелось уезжать.
— Ириш, боюсь тебя еще больше расстроить, мы с тобой вместе собирались в замок, а поеду я одна. Сегодня Оля меня пригласила.
— Разумеется, поезжай, не раздумывай, потом позвонишь мне и расскажешь обо всем. Жаль, конечно, что отгул не удалось выпросить. Андрей звонил и сказал, что работы прорва.
— Ира, собирайся, пораньше поедем, у меня в Москве дела срочные!
— Хм, и Макс тоже весь из себя деловой, — проворчала Ирка и побежала за своими пожитками.
Когда машина с Максимом и Ириной отъехала, я почему-то вспомнила двух братков, встреченных нами по дороге сюда. Один Анзор — кавказец, я его хорошо запомнила, он выходил из джипа, другой, кажется, Геннадий — тот только пару раз высунулся из машины и давал указания. Мой Андрюша, оказывается, знает обоих и их хозяина Георгия. Вечером позвоню Андрею и получу подробную информацию о них. А сейчас набросаю по памяти их портреты и покажу в деревне. Правда, этот шанс весьма хлипкий — неизвестно, откуда они ехали. Может, из этих краев, а могли из Калуги возвращаться. Вот если бы мы их встретили у развилки — другое дело.
Кавказец у меня вышел ярким представителем своего народа, а вот Геннадий на троечку — ни одной выдающейся черты. Сделав наброски, я увидела, что Агаша погрузилась в свое любимое занятие — вязание. Ральфик и Фома мирно отдыхают под верандой в прохладе.
До моей поездки в замок еще уйма времени, и я решила пойти в свою комнату и просмотреть газетные вырезки.
Вот заметка о каком-то умельце резьбы по дереву, а это две очерковые статьи о Федоркине. Инвалид, имеющий за плечами всего-то семь классов, прекрасно разбирается в любой технике. Может собрать приемник, сделать дистанционку к старому отечественному телику. Даже сочинил какую-то чудо-кастрюлю. Внизу в ней можно поджаривать, а вверху готовить, как на пару. Понятно, о себе любимом приятно было читать и перечитывать — вот и сохранил.
А это уже о замке… Прочитала два раза статью журналиста районной газеты А.Перелыгина, попыталась осмыслить и переварить. Оказывается, на том месте, где сейчас поместье Хванского, когда-то был мужской монастырь. Его разграбили, разрушили еще в двадцатые годы прошлого века. Были задумки на его месте что-то построить, но они так и остались нереализованными. Долгие годы на этой возвышенности торчал остов фундамента — словно немой укор человеческому безбожию. Поговаривали: исполнитель-красноармеец после взрыва стен монастыря вскоре ослеп. Люди считали, что его настигла божья кара.
