Б. Седов - «Матросская тишина»
Артем подумал о бойцах ОМОНа, до сих пор находящихся внутри утонувшего автомобиля. Все они, кроме мальчишки-водителя, были облачены в не дающие всплыть тяжелые бронежилеты, избавиться от которых, валяясь вниз головой, вповалку, в тесном салоне «УАЗа» и задыхаясь от удушья, было почти невозможно. Плюс – возникшая после падения машины в воду паника.
Артем кое-как избавился от куртки. Затем резкими рывками стащил с себя обувь. Оттолкнулся от отвесной стены и бросился на помощь попавшим в ловушку милиционерам.
Быстро достигнув места падения «уазика», Грек нырнул и сразу же нащупал пальцами колесо. Для начала определил – переднее или заднее. Оказалось, переднее. Перебирая руками по кузову, вися ногами вверх, не без труда нашарил ближайшую дверь, затем – ручку. Дернул несколько раз. Безрезультатно. Похоже, заклинило. Метнулся к соседней. Та поддалась сразу. Сунул руку в салон и сразу нащупал чью-то голову и спину. Бронежилета не было. Значит, водитель!
Запас кислорода кончался, легкие буквально распирало. Пришлось отпустить не подающего признаков жизни парня и всплыть, отдышаться.
Краем глаза Грек заметил – на набережной, возле места падения «УАЗа» в Москву-реку, несмотря на позднее время, собралась целая толпа, человек пятнадцать. В основном – мужики. Скорее всего, водители, ставшие очевидцами происшествия, и примкнувшие к ним зеваки.
Медлить было нельзя. Справившись с головокружением, Артем снова набрал воздуха и нырнул. Вцепившись парню в одежду, попытался поднять его на поверхность. Проклятая вода отдавала добычу неохотно. К моменту, когда изрезанное осколками стекла, бледное лицо водителя оказалось на поверхности, Грек едва сам не потерял сознание. Обошлось. К тому же на помощь уже плыл какой-то рискнувший сигануть с пятиметровой высоты вниз небритый мужик лет сорока, в одной белой рубашке. Крикнул ободряюще, заметно дрожащим от напряжения голосом:
– Держись, браток! Сейчас… Все будет путем…
Отвечать сил уже не было. Да и к чему слова? Картина, как говорится, налицо. Скверная, хуже некуда.
Вдвоем они быстро обвязали водителя концом сброшенной кем-то с набережной длинной капроновой веревки, пропустив под микитки наспех затянутую петлю. Несколько мужиков из числа зевак, стремящихся лично принять участие в операции спасения, тут же схватились за веревку и, кряхтя от напряжения, стали медленно, но уверенно поднимать пострадавшего милиционера наверх. Убедившись, что их помощь больше не требуется, Артем и мужик, не сговариваясь, принялись за спасение трех оставшихся бойцов ОМОНа…
Увы. Никакого спасения не получилось. Все омоновцы уже не подавали признаков жизни. А на ощупь снять с бесчувственных тел тяжелые пластинчатые бронежилеты оказалось задачей совершенно непосильной. После нескольких неудачных попыток, вдоволь нахлебавшись воды и поранив руку об острый край смятого при ударе об ограждение капота, вымотанный Грек вынужден был отказаться от этой гиблой затеи и вместе с мужиком вернуться к отвесной бетонной стене, где их по очереди подняли наверх. О том, чтобы выбраться самому, не могло быть и речи – всюду, куда доставал взгляд, берега Москвы-реки были похожи на неприступные, в нижней своей части поросшие скользкой зеленой травой, отвесные скалы. Никаких тебе ступенек к воде через каждые сто метров, как в Неве, никаких пристаней. Никакой надежды на свои силы…
Зацепившись непослушными пальцами за край бетонной плиты, Артем, подхваченный сразу несколькими парами рук, подтянулся до уровня груди и тяжело вскарабкался на набережную. На твердый, спасительный асфальт. Да так и остался лежать, тяжело дыша и глядя в небо.
– Как вы себя чувствуете? Помощь нужна? Я медсестра. – Какая-то женщина лет пятидесяти, в очках, присела рядом с Греком на корточки. – У вас сильная ссадина на виске. И шишка… Возможно, сотрясение мозга. Не тошнит?!
– Все в порядке, – попытался через силу улыбнуться Артем. – Я просто отдыхаю.
– Скоро приедет служба спасения, а там есть врач. Ее уже вызвали, – сообщила она, торопливо промокая лицо Грека чистой, приятно пахнущей духами бумажной салфеткой. И добавила: – И милицию – тоже.
В голове Артема что-то неслышно щелкнуло. Он вдруг вспомнил, кто он и где. И какие, открытые всем окружающим зевакам, недвусмысленные украшения сейчас находятся на его запястьях. Стиснув зубы, Грек под изумленным взором заботливой дамочки приподнялся на локте, а затем – и в полный рост. Схватившись за ограждение набережной, прислушался к ощущениям организма. Если не считать ссадины на роже, легкой тошноты и слабости во всем теле, он был в полном порядке. Ноги держали. Голова соображала. Правда, заметно пошатывало, но это ерунда. Пройдет.
Выбор, как поступить, был небогатым. Или дождаться скорого – с минуты на минуту – приезда ментов и добровольно сдаться, тем самым доставив подонку Киржачу ни с чем не сравнимое «чувство глубокого удовлетворения», после чего добровольно отправиться в ИВС и, далее, в тюрьму. Где его уже ждали с распростертыми объятиями гоблины в вертухайских мундирах и приличный срок за кражу кошелька и хранение наркотиков.
Или немедленно бежать, куда глаза глядят. Главное, как можно дальше от этого проклятого места. Босиком, в одних носках, совершенно мокрым, без часов, денег и документов. С огромным шансом получить воспаление легких и попасться на глаза вездесущим сотрудникам ППС. А уж эти ухари… В общем, смотри пункт первый, плюс – отбитые почки и, вполне вероятно, дополнительный срок за попытку побега из-под стражи. Хотя, тут же напряг память Артем, до официального предъявления обвинения он – лицо без процессуального статуса. Следовательно, накрутить ему за побег не получится. Нет юридических оснований.
Какая ерунда! О чем он думает?! Какое, к чертям собачьим, воспаление легких?! И того, что ему «светит» в результате подставы в аэропорту, с лихвой хватит, чтобы поставить на жизни и здоровье большой жирный крест. Линять надо, пока не повязали. В Питер звонить, Максу Лакину. А не пасьянс в мозгах раскладывать!!!
Кто-то тронул Грека за плечо. Артем обернулся. Перед ним стоял тот самый небритый мужик в белой рубашке, который, единственный из десятков зевак, рискнул броситься на помощь утонувшим ментам. А кто может так поступить? Только такой же мент. Все. Приплыли. Сейчас ткнет под нос ксиву или ствол и скажет, ехидно так, как копы в голливудском кино: «Руки в гору, чувак. И не дергайся. Иначе живо схлопочешь пулю».
Однако небритый и мокрый тип сначала покосился на разорванные наручники Грека, затем оглянулся на припаркованный рядом огромный черный джип марки GMC. Повернулся, подобрал свои модные пиджак и ботинки и быстрым шагом направился к машине.
Медлить было нельзя. Это был шанс! Грек замешкался лишь на секунду. В последний раз оглянулся на то место, где под черной вонючей водой Москвы-реки лежал едва не ставший для него могилой старый милицейский «луноход». После чего быстро двинулся вслед за мужиком в белой рубашке.
Грек молча сел на мягкое кожаное сиденье рядом с водителем и захлопнул дверь. Под капотом внедорожника взревел мощный турбодизель, зажглись яркие ксеноновые фары, и машина с прокрутами рванула вперед. И, как оказалось, вовремя. В зеркале заднего вида уже виднелись красно-синие блики разрывающего ночь стробоскопа, ярко мерцающего на крыше несущейся к месту трагедии милицейской машины.
– Гарри, – не отрывая взгляда от бегущей под колеса джипа серой дорожной ленты, протянул раскрытую ладонь незнакомец.
– Я Артем, – стиснул широкую горячую длань Грек. – Спасибо.
– Ерунда, братан, – равнодушно дернул щекой небритый. – Как здоровьичко? Крепко приложился?
– Голова кругом, мутит. В остальном терпимо… Куда мы едем? – Артем огляделся на мелькающие за покрытыми каплями дождя тонированными стеклами «американца» незнакомые и почти пустынные в этот час кварталы старой Москвы.
– А тебе не все ли равно? – улыбнувшись самым краем рта, спросил Гарри и бросил на Грека оценивающий, вполне доброжелательный взгляд. – Или торопишься куда-то? Например, в гости к мусорам?
– Нет уж, – фыркнул в ответ Артем. – Сейчас для меня главное – просто свалить как можно дальше от набережной. Скажи, Гарри… – выдержав паузу, он внимательно посмотрел на своего добровольного спасителя, уверенно управляющего огромным, габаритами не уступающим легкому танку, автомобилем. – Зачем ты в воду полез? Только не говори, что жара замучила.
– Ты чем-то недоволен, братан? – в голосе небритого явственно послышался металл. – Не понимаю…
– Не обо мне речь, – примирительно парировал Артем. – Ты ведь не мент, это и ежу ясно. И наверняка видел, что с набережной кульнул именно милицейский «луноход». И все-таки, не задумываясь, бросился спасать тех, кто там находился. Единственный из всей толпы. А потом сам предложил линять от мусоров… – Артем пожал плечами и выжидательно затих.
