Б. Седов - «Матросская тишина»
Так в чем же дело? Возможно, она просто решила перед отъездом из России сделать нечто необычное, почти доброе? Подарить – на свой специфический манер – крохотную надежду на спасение этому угодившему в переплет молодому и сильному духом мужику, которого дома, в Питере, ждут жена и маленький сын? Кому, как не ей, Марго, знать: сразу вычислить, кто именно из врагов действует против тебя, значит получить как минимум десять процентов форы. В общем, все, что она могла сделать для бедолаги – «случайно» проговориться, – она сделала. О чем нисколько не жалеет. Скорее, наоборот…
Покидая навсегда эту говенную, несчастную страну, Марго будет думать именно об этом, совершенно чужом и круто подставленном парне – Артеме Грекове. И даже – вот чудо! – в глубине души желать ему вырваться из гостеприимно распахнувшего перед ним ржавые двери СИЗО «Матросская тишина», печально известного творящимся там лютым беспределом. А потом – на хер свинтить башку одному не в меру зарвавшемуся бывшему «ворюге по закону». Витек, тля мерзкая, своими стараниями уже давно заслужил персональный офис размером два на метр, под гранитной крышей.
Глава седьмая
Грязный Гарри
В клетке для задержанных аэропортовской ментовки Артем проторчал до позднего вечера. Менты, такие разговорчивые и нахальные во время самой подставы, после обмена любезностями между «потерпевшей» и задержанным «вором» заметно приуныли. Все остальное время они были в скверном расположении духа. Прикинулись страусами и упорно делали вид, что не замечают присутствия Грекова. Причем слепота и глухота скрутила ментов так основательно, что они ни за что не хотели реагировать даже на прозвучавшую ближе к вечеру вполне естественную для любого человека просьбу Грека вывести его в туалет для отправления естественных потребностей. И только когда скрипящий зубами задержанный пообещал расстегнуть штаны прямо в «обезьяннике» и обмочить милицейское логово, долговязый сержант грязно матюгнулся и с явной неохотой вывел его в туалет.
Вызванная краснорожим лейтенантом еще утром машина приехала только в начале одиннадцатого вечера. Экипаж сопровождения состоял из трех облаченных в камуфляж, бронежилеты и вооруженных короткоствольными автоматами АКСУ рослых бойцов ОМОНа. Четвертый, совсем молоденький мальчишка – водитель – во время передачи задержанного из рук в руки оставался возле машины и в здание аэропорта не заходил, а вместо этого постелил на мокрый асфальт кусок промасленного брезента, заполз под днище «уазика» и целиком сосредоточился на ремонте старого драндулета.
По-хозяйски вломившись в околоток, грозные омоновцы первым делом опытным взглядом оценили томящегося за решеткой Артема, отметив его рост, богатырские габариты, размер кулаков, напоминающих футбольные мячи, и не предвещающее ничего хорошего выражение лица. Затем лениво, как показалось Артему, с некоторой толикой брезгливости, по очереди поздоровались за руку с обоими ментами.
– Этот, что ли? – через плечо кивнув на «обезьянник», задал глупый вопрос старший из конвоиров, с лычками сержанта.
– Он самый, – зачем-то нацепив на голову форменную кепку, с облегчением подтвердил летеха, мечтающий поскорее отделаться от проклятого питерца. – Вы с ним поаккуратнее, мужики. Тот еще фрукт. – Он протянул старшему сопроводительные документы на задержанного.
Омоновец быстро пробежал их глазами, удивлено приподнял брови, тихо присвистнул и без лишних комментариев передал тонкую стопку листов своим товарищам. А сам, на сей раз уже иначе, взглянул на спокойно сидящего на нарах Артема. Пробормотал с ухмылкой:
– Надо же, какой виртуоз. А ведь сразу и не скажешь. На быка больше похож, чем на вора.
– Да, внешность бывает обманчивой, – философски заметил краснорожий лейтенант. – Я тоже, если бы самолично кошелек с дурью не изъял, ни за что бы не поверил, что такой вот Кинг-Конг может по карманам доверчивых дамочек шарить.
– Влад, – бегло просмотрев документы и вернув их старшему группы, подал голос рыжий коренастый омоновец. – Странно все это… Ты на кентуса его посмотри. Ничего необычного не замечаешь?
Внимательно следящий за разговором ментов Грек непроизвольно опустил взгляд на свои сцепленные спереди руки, хотя и без этого прекрасно знал, что заинтересовало конопатого омоновца.
Костяшки кулаков Артема были покрыты жесткими, как кожа на пятках, сухими мозолями, какие бывают только у рукопашников и мастеров восточных единоборств, посвятивших напряженным тренировкам не один год жизни. Молодец, рыжий. Возьми с полки пирожок. Сразу смекнул – здесь дело нечисто. Вор-карманник, тем более такой виртуоз, за которого пытались выдать Артема купленные Киржачом аэропортовские мусора, – это элита уголовного мира. Сливки. И пальчики свои, тонкие, нежные, чувствительные даже к незначительным колебаниям воздуха и подвижные, эта публика бережет куда как трепетнее, чем профессиональные пианисты и скрипачи. Поэтому представить себе этакого амбала с габаритами гладиатора, который днем лихо режет кошельки в общественном транспорте, а по вечерам самозабвенно избивает голыми руками обвязанный тряпками деревянный манекен и по сотне раз отжимается на кулаках или указательных пальцах от шершавого бетонного пола, для опытного оперативника или следователя так же немыслимо, как поверить в существование сентиментального киллера, который после каждого заказного убийства ставит своим жертвам в церкви свечки «за упокой души» и буквально умывается от жалости к бедолагам горючими слезами.
– Ладно, разберемся, – пробурчал сразу врубившийся в тему старший группы, отцепляя от ремня наручники. – Упаковываем, мужики. Открывай. – Последнее слово было адресовано топтавшемуся рядом с «обезьянником», то и дело цепко переглядывающемуся с летехой долговязому сержанту. Тот послушно открыл замок, распахнул решетчатую дверь и отошел на шаг в сторону, освобождая проход.
– Только давай без глупостей, земеля, – глядя в глаза Артема, предостерегающе сказал старший конвоир и покачал головой. – Не усложняй себе жизнь… и здоровье. Договорились?
– Как скажешь, гражданин начальник, – сухо ответил Грек и покорно протянул вперед огромные кулаки, умышленно повернув их разбитыми костяшками вверх.
И не без удовлетворения заметил, как тут же снова сдвинулись к переносице кустистые, словно щетка, брови бойца милицейского спецназа.
Стальные браслеты поочередно защелкнулись на запястьях задержанного и сержанта.
Двое других омоновцев взяли автоматы наизготовку.
– Вперед, на выход, – старший кивнул в сторону двери. Выходя из помещения отдела, Грек на секунду задержался у порога и оглянулся на околоточных мусоров.
– Мы еще встретимся. Суки продажные. Вам эта подстава костью в глотке застрянет.
– Пасть захлопни, – не остался в долгу грозно раздувший бычьи ноздри брылястый алкаш в мятой серой форме. И добавил, явно намекая на питерское происхождение Грека: – Жаба болотная.
– Значит, карманник-виртуоз, говоришь? – неожиданно для Артема бросил рыжий боец ОМОНа. – Ну, ну. Шутники…
Остальные омоновцы предпочли не озвучивать свои мысли.
По полупустому залу аэропорта процессия из трех вооруженных бойцов спецназа и ведомого ими угрюмого амбала в браслетах бодрым шагом прошествовала к стеклянным дверям на улицу, провожаемая десятками пар любопытных глаз.
Милицейский «УАЗик» стоял прямо напротив входа, заскочив правыми колесами на высокий бордюр. Передние дверцы были распахнуты настежь. На сыром асфальте, в широком матерчатом «поясе» с кармашками для гаечных ключей и отверток лежал набор инструментов. Из-под днища укатанного советского джипа, похожего на гроб на колесиках, торчали ноги в камуфляжных штанах и стоптанных ботинках.
– Алле, гараж! – шумно вздохнув и чуть слышно матюгнувшись, окликнул занятого ремонтом водителя прикованный к Артему старший боец. – По коням! Родина-мать зовет.
– Сейчас, только рулевую тягу подкручу, – донесся из-под машины недовольный голос. – Лучше не пиз. те, а ключ на четырнадцать подайте.
– Только в темпе, Санек, – сержант молча кивнул одному из бойцов. Тот, перехватив автомат одной рукой за приклад, присел на корточки, достал из набора инструментов нужный ключ и положил в измазанную маслом и черной грязью ладонь водителя.
Рыжий боец закурил сам и протянул сигарету Артему. Щелкнул зажигалкой.
– Так значит, ты – вор? – с любопытством спросил омоновец.
– Нет.
– А кто?
– Повар, – жадно глотая горький дым от дешевого столичного «Бонда», честно ответил Грек.
– И какие же блюда ты готовишь? – продолжал допытываться рыжий.
– Заказные. В смысле – на заказ.
Сержант пристально взглянув на парня-атлета, не походившего ни на наркомана, ни на торговца дурью, ни, тем паче, на суперкарманника, сумевшего на глазах у десятков свидетелей провернуть фокус с выуживанием лопатника из сумочки зазевавшейся жительницы Архангельска.
