Джеймс Чейз - Запомни мои слова (рассказы)
– Большая ошибка – расследовать жизнь такого рода людей. Они зарабатывают деньги благодаря тем простым людям, которые платят за то, чтобы посмотреть на них, как на нечто полностью противоположное. Они являются для публики предохранительным клапаном.
Мануэль кивнул:
– Да, вы правы, но я не шучу. – Он отошел, чтобы обслужить двух пожилых женщин, и, вернувшись, продолжал: – Сегодня вечером хорошая борьба. Если интересуетесь, могу достать вам билет.
Высокий худощавый мужчина покачал головой:
– Не сегодня. Я тут кое-кого поджидаю. Может быть, и другой вечер. Мне нравится хорошая борьба.
– Да? – Лицо Мануэля просияло. – Мне тоже. Я люблю хорошую борьбу. Недавно проходили довольно интересные встречи. Вы видели, как Маккой сдался на шестом раунде?
– Да.
– Но почему он это сделал, как вы думаете?
– Говорят, что испугался, но дело было, конечно, не в этом. Что-то его тревожило. Нельзя выходить на ринг с какой-то заботой на уме. Публике-то все равно. Все, что ей надо, это глазеть на борьбу. Публике не важно, какие у вас заботы. Вы должны о них забыть. А я полагаю, что Маккой захватил их с собой.
Мануэль задумчиво посмотрел на высокого худощавого мужчину:
– Так вы считаете, он поэтому сдался?
– Конечно. Не могло быть никаких других причин. Маккой не трус. Так просто он бы не сломался.
Мануэль вдруг спросил:
– Простите, но не ожидаете ли вы какую-нибудь леди?
Высокий худощавый мужчина вертел в руках бокал, его глаза холодно блеснули.
– Любопытствуете? – спросил он.
Мануэль не любопытствовал. Он просто не упускал ничего из виду.
– Вон там леди ищет кого-то, – пояснил он. – Я подумал, может быть, вас.
Высокий худощавый мужчина оглянулся через плечо.
– Вы свое дело знаете, – бросил он Мануэлю и подозвал жестом девушку, остановившуюся в дверях.
Она медленно подошла. Мануэль рассматривал ее исподтишка. Работая в «Рони-Плаза», он повидал так много женщин, что его оценочный стандарт поднялся чрезвычайно высоко. Эта девушка показалась ему интересной. И ее интересность была зрелого сорта. Она приближалась ленивой чувственной походкой, и ее большие синие глаза казались сонными. Ее рот был широк и очень красен. На ней было черное платье, подчеркивавшее грудь и бедра, не обтягивая ее тело слишком вызывающе. Мануэль решил, что это очень красивая светская шлюха.
Она сказала высокому худощавому мужчине:
– Хэлло, Гарри.
Он встал с табурета и коснулся ее пальцев. Мышцы его лица напряглись.
– Выпьем чего-нибудь, – предложил он. – Тебе нравятся эти табуретки или предпочитаешь сесть за столик?
Вместо ответа она вскарабкалась на табурет.
Он сказал:
– Ты сегодня очень, очень красива.
– Ты говоришь мне это всякий раз, когда мы встречаемся. Что это значит? Тебе надо с чего-то начать или у тебя такое сильное чувство?
Он сел на табурет рядом с ней.
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Может, я сначала что-нибудь выпью? Разве это так спешно, что нельзя даже спросить, чего бы я хотела?
Он бросил на нее сердитый взгляд.
– Прости. – Он кивнул подошедшему к ним Мануэлю и повернулся к ней: – Что же ты выпьешь?
И тут она словно впервые увидела Мануэля. Сначала она подарила ему очень яркую улыбку. Эта улыбка лишила Мануэля покоя. Его охватил безумный порыв – броситься вперед и через стойку привлечь ее к себе. Этот порыв так его напугал, что бармен смутился. Он стоял и глядел на нее в замешательстве.
– Что я буду пить? – спросила она его. – То, что зажжет пожар в моей крови. Предложите что-нибудь на ваш вкус.
Мануэль повернулся к своим бутылкам.
– У меня есть кое-что специально для вас, – сказал он. – Вы не будете разочарованы.
Высокий худощавый мужчина, которого она назвала Гарри, заметил вполголоса:
– А может быть, не надо? Это тебе не идет.
– Так считаешь только ты, – возразила девушка. У нее были очень эффектные руки, тонкие, белые и замечательно красивые. – Сегодня мы начинаем хорошо. Но скоро мы поссоримся, а потом расстанемся. Думаю, что мне это понравится.
Гарри предложил ей сигарету.
– Не надо так говорить. Не знаю, что на тебя находит в последнее время. Выкури сигарету. Смотри, Мануэль несет тебе свой шедевр.
Она взяла сигарету и опять очень ярко улыбнулась Мануэлю, поставившему перед ней бокал.
Мануэль волновался:
– Вам это понравится. Я уверен.
Она сказала:
– Конечно, понравится. Знаете, я попробую это до того, как закурю. – Она подняла руку, чтобы удержать Гарри, уже приготовившего чиркнуть спичкой. Отпив глоток, она вся передернулась и опустила бокал. – Господи! – вырвалось у нее.
Мануэль смотрел внимательно на нее, а потом перевел взгляд на Гарри.
– Вам понравилось? – озабоченно спросил он.
Она сказала:
– Такого мне еще никогда не доводилось пробовать. Я не думаю, что это мне понравилось, но это как раз то, что мне нужно.
Мануэль отошел с немного погрустневшим лицом. Он не совсем понял, что она хотела сказать.
Гарри тихо проговорил:
– Ты его обидела.
– Ну и что? Почему бы мне не обидеть кого-нибудь для разнообразия? Ты не возмущаешься, когда обижают меня, почему я должна беспокоиться о бармене?
Он тяжело вздохнул.
– Прошу тебя, перестань, – попросил он. – Право, это не доведет до добра.
– Очень хорошо. Я больше не буду. Давай переменим тему. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Я буду очень хорошей. Я обещаю не доставлять больше никаких неприятностей. Ну вот – я обещала.
Наступила пауза. Затем она продолжала:
– Сегодня утром я совершила экстравагантный поступок. Я вышла и купила шляпу. Она стоит кучу денег, но испытываешь удовольствие, когда приобретаешь что-то новое. Это сделало меня очень счастливой на несколько минут.
– Я рад. Я хочу, чтобы ты покупала себе все, что пожелаешь. Ты ведь знаешь, что можешь это делать.
Она покачала головой:
– Нет, нет, я не могу. Ты думаешь, твои деньги дадут мне все, чего я хочу, но они этого не могут.
Он прикусил губу, досадуя, что вступил в разговор, дающий ей возможность для нападок. Он не нашелся, как ей ответить, а она продолжала:
– Твои деньги не могут сделать меня миссис Гарри Гарнер, да? Между прочим, как поживает миссис Гарри Гарнер и как поживает ваша дочь?
Гарри отпил глоток виски.
– Разве мы не уговорились обходить эту сторону моей жизни? – Он старался говорить сдержанно.
– О да, я знаю. Мы уговорились не вспоминать о них, но иногда меня разбирает любопытство. И за это меня нельзя винить, правда? Я полагаю, что они очень многое значат в твоей жизни, не так ли? Они гораздо больше значат для тебя, чем я, ведь правда?
– Ты сама знаешь, что это не так. Послушай, мы сегодня избрали не ту тему. Пойдем куда-нибудь и поужинаем. Может быть, тебе хочется посмотреть шоу в «Хот-Спот»?
Она рассмеялась:
– Я что-то тебе сейчас расскажу. Я видела, как ты восседал там с миссис Гарри Гарнер позапрошлым вечером. После этого я не могу туда пойти. Это было бы несправедливо.
Он сжал кулаки.
– Ты иногда умеешь быть очень несносной, – сказал он.
Она увидела, что он впервые по-настоящему рассердился.
– Почему несносной? Я не хочу, чтобы ты так меня называл. После ночей, которые я тебе отдала. Ты не можешь так со мной обращаться. Я сказала правду, и это тебя раздражает. Признайся честно, разве не так?
Он глубоко вздохнул:
– Ладно. Это меня не просто раздражает, это меня огорчает. Ради Бога! Неужели мы не можем прекратить эти ужасные пререкания?
– Извини. – Она допила напиток, принесенный Мануэлем. – Попроси его принести мне еще. Это ужасно опасная смесь. Ужасно. Но мне все равно.
Гарри сделал знак Мануэлю. Тот улыбнулся. Если она захотела еще, значит, все в порядке.
Они ни о чем не говорили, пока Мануэль не принес напитки. Когда он ушел, Гарри сказал:
– Он гений по части составления новых напитков. Может, поблагодаришь его потеплее, когда мы будем уходить?
– Да. Я его поблагодарю. Я буду очень, очень мила со всеми, за кого ты попросишь, включая твою жену и твою дочь. Вот. Можно ли будет после этого требовать от меня еще чего-то большего?
Он почувствовал, что вечер не должен продолжаться дальше в таком духе. Это абсурд, что она им командует. Он решил вернуть все на свои места.
– Послушай, – спросил он, – ты собираешься говорить эти пакости весь вечер?
Ее глаза чуть-чуть расширились:
– Собираюсь? Я?
– Бесполезно продолжать в том же роде. Скажи мне. Ты выбросишь это из головы? Тогда мы сможем забыть об этом.
– Забыть о чем? О миссис Гарри Гарнер и мисс Гарнер? Их очень трудно забыть.
– Четыре месяца тому назад ты сказала, что они для нас ничего не значат. – Гарри старался сдерживать свой темперамент. – Ты сказала, что входишь в мое положение и не возражаешь. Ты не возражала. Я помню, что не возражала. Откуда эта внезапная перемена?
Ей не понравился такой поворот разговора.
