Кирилл Казанцев - Реанимация закона
Антон поднялся, включил свет и подсел к ноутбуку. Он ежедневно тратил часы на Интернет, искал подсказки, крохи информации, может, всплывет что-то про оружие, про стрельбу, какие-то рассуждения журналистов по тому или иному криминальному поводу. Как-то должен же себя проявить тот, кто стоял за спиной Сливы. И откуда автоматы, зачем такие автоматы?
Кстати, автоматы исчезли так же неожиданно, как и появились. Не имея возможности спросить самого Сливу, Антон спросил об этом Проню. Тот только нахмурился и промолчал. Невольно мелькнула мысль, что у них со Сливой с этими автоматами связано что-то не очень приятное.
Опять информация о страшных ДТП. Две машины столкнулись на объездной, а в них воткнулись еще четыре. В городе грузовой автомобиль не справился с управлением… Водитель сбил женщину с ребенком, переходившими проезжую часть на зеленый сигнал светофора, и скрылся. И даже ссылка на видеоролик. Опять эти…
Антон машинально перешел с ссылки и запустил ролик. Съемка, видимо, шла с видеорегистратора чьего-то автомобиля, который стоял неподалеку от перекрестка. Слышны были даже голоса мужчины и женщины в момент наезда. Да, в самом деле, они шли на зеленый, это хорошо видно. А черная машина выскочила слева, почти по «встречке», и ударила…
Стоп, стоп, стоп… Антон вернулся к началу ролика и два раза просмотрел момент, когда молодая женщина шла по пешеходному переходу, ведя за руку сына. Очень она была похожа на соседку Ирку, даже походка ее. Значит, мальчишка, которого ударила машина и которого от удара отбросило на несколько метров в сторону, это Славик? Только не это! Только не он!
Антон теперь вспомнил, что уже два дня не видел ни Ирку, ни Славика, ни хахаля Серегу. Рука не поднялась просмотреть ролик в четвертый раз. Антон взглянул на часы – половина третьего ночи. Затем решительно встал и вышел из комнаты, подхватив со спинки кресла рубашку и стараясь не думать о том, что ему скажут, если выяснится, что он ошибся, что это не Ирка на видеоролике, вовсе не Ирка. Ему даже хотелось, чтобы это была не она со Славиком, чтобы его сейчас отматерили как следует. Вот тогда он с чувством удовлетворения и радости вернется домой и уснет.
Дверь открылась очень быстро, особенно если учесть, что сейчас ночь. В дверях появилось заплаканное лицо Ирки. И одета она была не по-домашнему. Женские глаза смотрели на соседа с надеждой и страхом одновременно. Никогда еще Антон не видел такой бури чувств и эмоций, которые за короткий промежуток времени промелькнули на ее лице. Надо было спрашивать, как-то задать вопрос, хотя… кажется, ответ уже стоит перед ним, заплаканный, с бинтом на левом предплечье.
– Ира, это правда? – спросил Антон, удивившись, что его голос стал каким-то хриплым и непослушным. – Про Славика?
– Господи! – простонала Ирка и ткнулась лбом в косяк. – За что же это так, а? Почему это?
Антон решительно шагнул в квартиру и захлопнул за собой дверь.
– Что со Славиком, как он? Ирка, не молчи!
– В реанимации городской хирургии… Не могу я, понимаешь… как она, откуда выскочила… Все как в страшном сне, а я проснуться никак не могу… И в клинике не разрешают с ним сидеть.
– Это потому что реанимация, Ира. Потом разрешат. Ты хоть скажи, как его состояние оценивают врачи, серьезно все, или как?
Ирка ответить не успела, а Антон даже не заметил, как за ее спиной в полумраке квартиры появилась человеческая фигура.
– А че это за ночные гости? Че за мужик? Ни хрена себе!
Антон уставился на Серегу. Раздетым он его еще никогда не видел, поэтому ночью не сразу и узнал. Да еще волосы всклоченные, лицо припухшее.
– Да иди ты… – махнула на него рукой Ирка сквозь хлюпанье носом.
– Куда иди? Че за дела?
Серега грубо схватил Ирку за руку, чем сразу вызвал у Антона ненависть. До этого он на Серегу смотрел просто с неприязнью.
– Пусти, дурак! – вскрикнула Ирка и попыталась вырвать руку. – Сосед это мой! Из квартиры напротив! Славик с ним дружит…
– Вот оно как тут бывает! – брезгливо отвесив слюнявую губу, заявил Серега. – Сосед у нас тут! Пацана привечает, да тебя, сучку, пое..!
Ирка вспыхнула, но возмущение проглотила вместе со слезами. Вырвав наконец руку, она закрыла лицо ладонями.
– Слышь, ты! – рыкнул Антон на хахаля. – Подбирай выражения!
– Ты кто такой? – выпятил Серега челюсть. – Че те надо тут?
– Ты дебил? – повысил голос Антон. – Тебе русским языком объяснили!
– Вот и засунь свой язык себе в…
Договорить Сереге Антон не дал. Разъяренный его хамством, он схватил хахаля за кисть руки и выгнул ее в сторону предплечья. Серега взвыл и послушно опустился на пол. Хватка у Антона была железной.
– Пусти… бл…
– Так! Слушай сюда, недоношенный! – бешено выкатывая глаза, прохрипел Антон Сереге в лицо. – Я два раза повторять не буду. С Ирой и Славиком у меня отношения чисто соседские, дружеские. А если ты, козлина, еще раз на нее руку поднимешь, то я тебя спущу с лестницы пинками. Тебе, дебильному созданию, непонятно, что у Ирки горе? Тебя головой о стену побить, чтобы ты понял?
– Антон! Не надо! Пожалуйста… – прорезал ночную тишину голос Ирки, заставив обоих мужчин остановиться. Молодая женщина была близка к истерике.
Антон отпустил Серегу, еле удержавшись, чтобы не пнуть ногой. Любовник сопел на полу, потирая руку, но угрожать и возмущаться больше не пытался.
– Прости, Ира, – пробормотал Антон. – Я просто хотел тебя защитить. И… в Интернете ролик увидел, как вас машина сбила. За Славика мне обидно, понимаешь!
Он вернулся в свою квартиру и попытался уснуть. Сон не шел, чем Антон больше думал, чем больше распалял себя, тем больше возбуждался мозг. Он не просто переживал за соседского мальчишку, к которому привязался, ему не просто было обидно за непутевую Ирку, его злила вообще ситуация на дорогах, которая в последние годы все усугублялась. Почему так много стало наездов на пешеходов и аварий? Почему он все чаще и чаще слышит, что все это происходит с участием не просто полицейских, а пьяных полицейских? И почему он совсем перестал слышать, что таких-то и таких-то уволили из органов, что они предстали перед судом и понесли заслуженное наказание? У нас в стране что, выборочная справедливость, выборочное правосудие?
Антон ворочался с боку на бок, тискал подушку, пытаясь подоткнуть ее под щеку, но сон все равно не шел. Зато в голову лезли всякие сравнения. Получалось, если задуматься, что у нас в стране есть каста неприкасаемых. И это не отдельные случаи, когда кому-то из них удается избежать суда и наказания. Нет! Они вообще неподсудны! А сколько случаев, когда просто не обращаются за помощью, не пишут заявлений в прокуратуры, в суды. Сколько беспредела, который творят люди в полицейских погонах. И ведь ничего и никого не боятся. Почему? Почему вот такие Славики и Ирки не могут спокойно ходить по своим улицам, почему люди должны вести себя в мирное время и в своем родном городе как на войне? Почему они должны все время оглядываться, бояться, что вот выскочит откуда-то машина и сомнет, размажет по асфальту? И ведь страшно еще потому, что никто отвечать за это не будет!
Уже утром, когда с тяжелой от бессонной ночи головой Антон готовил завтрак, он услышал, как диктор местного телевидения упомянул о том самом ночном происшествии, и очень удивился. Во-первых, названы были фамилии и должности двух полицейских, которые сбили Ирку и Славика. И при этом информация, что полицейские были в нетрезвом состоянии, опровергалась директором, правда, не очень убедительно. Да и не могла фраза «не подтвердилась информация» выглядеть убедительно.
Но больше всего Антона шокировал цинизм властей и органов дознания. То, что в отношении полицейских не возбуждено уголовное дело и они не признаны в результате проверки виновными, еще кое в какие «ворота лезло». Не лезло в них другое. «Добрые» дяди или тети из Следственного управления смилостивились и отказали в возбуждении уголовного дела в отношении самой Ирки. А просилась там статья «Причинение тяжких телесных повреждений по неосторожности».
– Значит, вот так, – раздраженно проговорил Антон вслух, нащупывая в кармане телефон. – Значит, облагодетельствовали. Это сколько же нужно иметь наглости, подлости и гнусности в душе, чтобы выставлять виновной мать пострадавшего ребенка. Сами же сбили и ее же виноватой сделали! Это как же люди должны жить в собственной стране, когда защиты от государства ни на грош!
– Что случилось? – Голос Быкова прозвучал, как всегда, с нотками недовольства.
– Алексей Алексеевич, у меня просьба к вам…
– А здороваться тебя не учили? – проворчал Быков, видимо, забыв, что сам он тоже приветствия проигнорировал.
– Извините, – буркнул Антон. – Просто я весь на нервах, злой как собака. У меня соседку с мальчиком машина сбила. Она-то ничего, а вот пацан в реанимации…
