Сергей Зверев - Совокупный грех
— Пироги у тебя превосходные, — похвалил я, вкушая отменную домашнюю пищу, каковая мне, холостяку, редко когда перепадает, если только вот так вот в гостях.
— Так для Тимофея-то и пекла, — призналась хлебосольная зазноба прапора. — Завтра он должен прийти, ему по понедельникам выходной дают, я сегодня с утра и настряпала. Вас-то, мужиков, ублажать надо — холить, лелеять да кормить до отвала, тогда вы покладистые бываете.
— Это точно! — хохотнул я, косясь на еще один кусок пирога и раздумывая: съесть или Легкову оставить? А, обойдется бывший прапор, и так толстый, и взял еще кусочек. — А в четверг, Вероника, вы с Тимофеем встречались?
Хозяйка глянула на потолок…
— Три дня назад-то? — проговорила она, наконец найдя в «потолочном расписании» нужную строчку, и опустила ко мне взгляд. — Да, встречались.
— А ты что, в четверг не работала, что ли? — подивился я.
— Так я же медсестра, — промолвила Вероника, поведя пухлыми округлыми плечами, словно говоря, чего тут непонятного. — Работаю сутки через двое. В среду отдежурила, в четверг и пятницу дома была. В субботу работала, теперь вот в воскресенье и понедельник дома.
Я наконец-то до отвала наелся и откинулся на спинку стула. Полежать бы теперь часок на печке у хозяйки дома, да Легков еще приревнует.
— Так он что, в четверг вне графика приходил? — спросил я, поглаживая живот, прилично увеличившийся в объеме.
— Ну, да, — отчего-то хихикнула хозяйка дома. — Я и не ждала его, а он вдруг позвонил и сказал, что сейчас появится.
— А во сколько он заявился? — сыпал я вопросами.
— Около часу дня, — не моргнув глазом, ответила Вероника. — По телевизору как раз сериал закончился.
«По времени все сходится, — прикинул я в уме. — Хозяева уехали в двенадцать, Тимофей выждал немного времени, а потом отправился в Окатышково, до него тридцать минут идти, как раз к часу и был у своей зазнобы».
Но я все еще не терял надежды подловить на лжи Легкова.
— А ушел во сколько? — спросил я вслух.
— Ну, точно не могу сказать, — снова повела пухлым плечом хозяйка дома и пододвинула ко мне тарелку с колбасой и сыром. — Ты ешь, ешь… Ну, думаю, часов около восьми. Темно уже было.
После пирога какая колбаса и сыр? Я замахал руками:
— Спасибо, Вероника, наелся на неделю вперед… А часа в четыре что вы делали? — спросил я и в ожидании ответа затаил дыхание — уж очень мне хотелось знать, чем занималась в этот момент влюбленная парочка.
Вероника вскинула на меня лукавый взгляд.
— Ты, наверное, ждешь, что я скажу тебе — мы сексом занимались?
После пирога жуть как хотелось пить. Я потянулся к чайнику, налил в чашку чаю и взялся за варенье, как оказалось, клубничное.
— Нет, подробности ваших кроватных дел меня не интересуют. Но я очень хочу, чтобы в это время Тимофей находился подальше от места кражи и чтобы это мог бы подтвердить видевший его человек, и желательно не один.
— Нет, Игорь, групповым сексом мы не занимаемся, — почему-то с нотками обиды проговорила Вероника. — Так что подтвердить, что он в интересующее тебя время был со мной, могу только я одна… Хотя, — после паузы раздумчиво проговорила молодая женщина, — кажется, в это самое время у нас в любовных утехах был перерыв. И именно в четыре часа ко мне заходила соседка Валентина Никитична. Она в долг у меня две тысячи брала и вот занесла… как-то в не очень подходящий момент… А потом в связи с вынужденным техническим перерывом, — ничуть не смущаясь, продолжила Вероника, — мы, чтобы избавиться от Никитичны, рассевшейся было у меня в гостях, решили в магазин сходить. Ну, собрались и пошли. Купили кое-что по мелочам и бутылку шампанского прихватили, праздника мне что-то захотелось… Да, кстати, у меня вот наливочка есть. Я ведь так и знала, что ты за рулем, но на всякий случай поставила на стол, вдруг захочешь.
Я покачал головой:
— За рулем не употребляю.
— А я немножко выпью. Вкусная наливочка, вишневая, сама готовила.
— Я могу за тобой поухаживать? — спросил я с улыбкой и с молчаливого согласия хозяйки дома потянулся за бутылкой. Отвинтив крышку, налил густой, тягучий напиток в одну из двух рюмок, стоявших на столе.
Вероника взяла рюмку и, смакуя, выпила. Я тоже люблю наливочку, жаль, что за рулем, а то махнул бы пару стопок, и тогда, плюнув на мнение Легкова, завалился бы на печку. Но пора было и честь знать.
— Ну, Вероника, благодарствую за хлеб-соль, за радушие русское да ответы честные, — изображая скомороха на ярмарке, проговорил я. — А таперича проводи меня, красна девица, до соседки своей Никитичны и продавщицы магазинной, пущай подтвердят они слова твои речами своими правдивыми.
— Да ты что?! — изумилась Вероника, и ее грудь вновь колыхнулась, а рыжие брови от возмущения приподнялись. — Мне не веришь, что ли?
Я расплылся в широченной улыбке, отчасти сытой, отчасти ироничной, и провоцирующим тоном спросил:
— Аль боишься, красавица, что товарки не подтвердят слова твои праведные?
Вероника сама налила себе стопку вишневки, махнула одним глотком и, поднимаясь, проговорила:
— Идем!
Мы прогулялись до соседки Валентины Никитичны, благообразной старушки лет семидесяти, затем прокатились на моем автомобиле до магазина, где продавщица была хорошей знакомой зазнобы прапорщика, и обе они подтвердили, что в интересующее меня время они видели Легкова в деревне Окатышково. А это значит, что с 15.47 и до 16.20 Тимофей в доме Шумилиных на своем рабочем месте не был, а следовательно, совершить кражу не мог. Ну, что же, одним подозреваемым меньше. Я подбросил Веронику до дому и распрощался с нею. Так как время было позднее и ехать ко второму подозреваемому было уже неприлично, отложил визит до завтра и отправился восвояси.
Подозреваемая номер два
На следующий день я как порядочный гражданин нашей страны отправился трудиться на пользу нашему обществу, а проще говоря, на работу. Был понедельник, а в этот день тренировки у меня заканчивались в три часа. Завуч спортивной школы Иван Сергеевич Колесников, круглый, как колобок, мужчина, хотел было припахать меня, оставив на подмену приболевшего тренера, но я категорически отказался, сославшись на неотложные дела, и был таков.
Поначалу я не очень желал заниматься делом о краже денег из семьи Шумилиных, но вот поди же ты — втянулся и даже уже почувствовал охотничий азарт пущенной по следу преступника ищейки. Сегодня я решил встретиться с Еленой Анатольевной Данилиной, домработницей Шумилиных. Днем я позвонил ей по телефону, который записала мне на листочке бумаги Зоя, и договорился о встрече. Елена была в курсе, зачем я ей понадобился — Зоя сообщила ей о моем желании с нею поговорить, — и ждала мою персону дома к четырем часам. Ехать предстояло в Балашиху, не так уж далеко от моего дома, но с учетом пробок приехал я на полчаса позже — к половине пятого. Думаю, ничего страшного, не к начальству на прием еду, никто за опоздание не отругает.
Жила Данилина ближе к окраине города в старой постройке-девятиэтажке. Припарковав автомобиль у обочины дороги широкой улицы, я дотопал до дома и, поднявшись на восьмой этаж, нажал на звонок у 68-й квартиры. Двери мне отворила девица лет двадцати — крашеная блондинка с довольно миловидным личиком, одетая в бежевые легинсы и такого же цвета футболку.
— Вы Елена Анатольевна Данилина? — осведомился я тоном делового человека, пришедшего по очень важному делу. Я, конечно, знал в лицо домработницу Шумилиных по видеозаписи с камеры наблюдения, просто ляпнул шутки ради.
Девица, смотревшая на меня с вопросительно приподнятой бровью, видимо, была из тех молодых особ, кто привык считать, что мир крутится вокруг нее, и если кто-то и приходит в дом, то именно к ее персоне, а потому прибывший не по ее душу человек вызвал у нее разочарование.
— Аха, Данилина, — ощерилась она, — только Анастасия Александровна. — Она обернулась и крикнула в глубину квартиры: — Мам, это тебя! — Потеряв ко мне интерес, девица исчезла с глаз долой.
Я потоптался на месте, не зная, входить мне в оставленную приоткрытой Настей дверь или дождаться официального приглашения, но в этот момент в дверях на месте девицы возникла невысокая, быстрая в движениях, слегка оплывшая женщина лет сорока, с простоватым, но довольно-таки приятным лицом. По-видимому, она уже давно махнула на себя рукой, лицо было без каких-либо признаков макияжа, длинные до плеч волосы неухоженны, одежда самая простая — розовый халат с запахом, серые носки и мужские тапочки. А напрасно! Если бы ей сбросить пяток килограммов в спортзале, сделать прическу в модном салоне да навести марафет на лице, она бы еще дочке сто очков вперед дала в привлекательности. Хотя опять же с точки зрения любителя — ее дочка была мне больше по вкусу.
