Сергей Зверев - Совокупный грех
Поскольку Маринов молчал, я решил, что излагаю все именно так, как и было, а потому продолжал уверенным тоном:
— Затем ты запер меня в бойлерной, а труп Шумилиной вывез из дому и избавился от него. Думаю, за полгода, пока Зоя содержалась в подвале, вы нашли место, где можно надежно спрятать тело. Потом ты приехал сюда, чтобы убить меня. Только одного не пойму. — Я изучающе посмотрел на адвоката. — Почему ты меня сразу не пристрелил, а запер в бойлерной?
Маринов указал глазами на нагрудный карман моей рубашки.
— Паспорт.
— Что паспорт? — не понял я и тоже глянул на карман рубашки, где сквозь материю просвечивал документ.
— Ты супруг Шумилиной, — не очень охотно произнес Маринов и отвел взгляд в сторону, — для переоформления движимого и недвижимого имущества покойного Шумилина, возможно, мне понадобился бы твой паспорт. Вот я, увидев его в кармане твоей рубашки, и не хотел рисковать, испачкать его кровью, после того как выстрелил бы в тебя. Рассчитывал вернуться, забрать у тебя паспорт, а потом грохнуть. Да вот, видать, напрасно отложил убийство.
Я подошел к машине, открыл багажник — трупа в нем не было. Что явилось еще одним подтверждением прямоты моих, к сожалению, слишком поздних умозаключений.
— Теперь ты знаешь все! — устало, но не обреченно сказал адвокат, и в глазах его засветился огонек надежды, очевидно, он все еще рассчитывал выйти из положения, в которое угодил. — Я вижу, ты любишь Зою. Давай оставим все на своих местах, вы с Зоей выплатите причитающуюся мне третью часть наследства Шумилина, и мы с вами разойдемся.
Я долго молчал, постукивая пальцами по открытой крышке багажника, потом опустил ее на место.
— Вряд ли удастся скрыть следы преступлений, Владислав, — проговорил я якобы в сомнении, желая посмотреть, до каких еще пределов может простираться жадность и подлость адвоката.
Маринов, видимо, решил, что я дал слабину, колеблюсь, раздумывая, принять или не принять его предложение, и ему остается еще чуть-чуть надавить на меня, и я окажусь у него в одном кармане, а третья часть наследства бизнесмена — в другом.
— Да я все продумал, Игорь, — воодушевляясь, сказал Маринов. — Свалим всю вину на Легкова, будто это он в одиночку решил завладеть вашим состоянием, для того вас обоих и украл, но я приехал к вам на выручку, пристрелил его, а вас освободил. А о настоящей Зое Шумилиной даже и вспоминать не следует — ее никто и никогда не хватится. Она из российской глубинки, родители у нее умерли, искать некому. А в Англии считают, что она навсегда уехала в Россию. Труп ее не найдут, я сбросил его с тяжелым грузом на ногах в озеро. Но если когда-то даже и найдут, никто и никогда не узнает, кому он принадлежит — Шумилиной Зои Павловны больше не существует в природе, ее место в мире теперь заняла Зоя Павловна Гладышева.
— Думаешь, удастся обмануть следствие? — хмыкнул я.
— Да удастся, удастся, — с жаром подтвердил адвокат. — У меня же столько знакомых и в полиции, и среди адвокатов. Соглашайся! — Маринов выжидающе посмотрел на меня.
— Ну, да, расскажем полиции, как все было на самом деле, только представим факты в несколько ином свете, — сказал я грустно. — Нечто похожее я уже слышал и даже пошел на поводу у предложившего мне подобное человека. И это повлекло в дальнейшем, кроме смерти Шумилина, смерть еще двоих людей — невинной Зои Шумилиной и пусть мерзавца, но живого человека Легкова. — Голос мой окреп. — Не-ет, Владислав, больше я на такие вещи не куплюсь.
— Дурак! — с сожалением проговорил Маринов.
— Может быть, — легко согласился я. — Но есть простая истина, которой следует придерживаться честному, порядочному человеку, — на чужом несчастье счастья не построишь. Не нужно мне богатство, не мною добытое. Я простой тренер по вольной борьбе в детско-юношеской спортивной школе, который живет пусть на скромную, зато честно заработанную зарплату. И иного мне не надо, даже во имя любви к красивой женщине.
Подошел к бойлерной, повернул в замке ключ и открыл дверь. На пороге стояла, молитвенно сложив на груди красивые изящные руки, потрясающей внешности женщина, но, увы, с черной душой дьяволицы. А с бесами мне не по пути.
— Игорь, Игорек, Игореша!.. — глядя на меня умоляющими глазами, пролепетала Зоя. Она вновь была милейшим, очаровательным созданием, в котором и следа не было от той фурии, что несколько минут назад пыталась убить то адвоката, то меня. — Неужели ты меня сдашь в полицию? Я тебя так люблю, — проговорила она нерешительно, перешагивая через порог и пытаясь прильнуть ко мне, но я отпрянул — кто знает, может быть, за пазухой у нее камень или за спиною спрятан нож. — Игорь, мы же с тобою муж и жена. Игорек, не сдавай меня в полицию…
Молодая женщина уже поняла, что я непреклонен, и все же не теряла надежды растопить мое превратившееся в кусок льда сердце. Я уже знал, что она скажет, но все равно молча выслушал предложение Зои, почти слово в слово повторяющее предложение Маринова — отдать адвокату часть наследства, а самим жить долго и счастливо. Я покачал головой.
— Нет, ребята, больше не про-да-юсь!
— Не будь глупцом, Игорь! — продолжал увещевать лежащий на полу адвокат. — Ты окажешься в дураках и еще виновным в смерти Шумилина, если она выплывет наружу. На мне ничего нет. Бизнесмена убил Легков, которого я пристрелил, спасая жизнь тебе. Меня оправдают по этим пунктам обвинения. А про то, что я отравил Гену, никто и вспоминать не будет — кому интересна смерть алкоголика, отравившегося паленой водкой? Это было официальное заключение экспертизы, а за полгода про него и совсем забыли. Так что я чист. А Зоя вообще не при делах — она никого не убивала. Так что вдвоем мы тебя завалим, и сядешь в тюрьму ты!
— Истина дороже, — ответил я. — Это раз. А во-вторых, пусть полицейские конкретно разберутся, кто и в чем виноват, и определят степень вины каждого. И почему ты решил, что на тебя ничего нет? — проговорил я, чувствуя такую смертельную усталость, что прямо хоть сейчас ложись на пол и закрывай глаза. Видимо, сказывался в такой вот сонливой форме пережитый мною стресс. — Я не выбросил вопреки тому, что говорил, жесткий диск из видеорегистратора. Он валяется у меня в гараже.
После этих слов наступила мертвая тишина. И дьяволица, и ее адвокат смотрели на меня злыми, будто вспыхнувшими где-то в глубине черных душ огоньками. И в этой тишине неожиданно прозвучал усиленный мегафоном мужской голос:
— Внимание тем, кто находится в гараже! Дом окружен! Всякие попытки оказать сопротивление бесполезны! Выходите по одному, без оружия, держа руки на затылке. Любое неосторожное движение может спровоцировать снайпера на выстрел на поражение. Оружие оставить в гараже на полу.
«Ну, вот и полицию вызывать не нужно, она уже тут, — подумал я. — Очевидно, кто-то из соседей, услышав в гараже выстрелы, вызвал сотрудников правоохранительных органов».
