Сейтё Мацумото - СЕЗОН ДОЖДЕЙ И РОЗОВАЯ ВАННА
— Возьми, это тебе.
У женщины округлились глаза, игравшая на губах усмешка исчезла:
— Да что вы, что вы, господин! Такие деньги…
— Бери, бери, не стесняйся!
— Ой, я уж и не знаю…
Пока Гисукэ обедал, горничная менялась прямо на глазах: стала необыкновенно предупредительной и приветливой.
Покончив с едой, Гисукэ в сопровождении горничной вышел на улицу. По липовым аллеям, тесно прижавшись друг к другу, прогуливались облачённые в гостиничные халаты парочки. В сопровождении четырёх гейш горделиво вышагивал начинающий стареть мужчина. Зажатые между зданиями отелей бары, кабаре и студии "ню" тонули в таинственном полумраке. Гисукэ вновь вспомнил О-Масу.
— Куда ты меня ведёшь?
— В бар.
— Да я не очень-то увлекаюсь спиртным.
— А вы не пейте, если не хотите… Положитесь на меня, — сказала горничная. — Я вам дурного не посоветую, господин. Покупать в наших краях гейшу нет никакого смысла. Все они или в летах, или мордовороты. А стоят дорого. Лучше уж с молоденькой красоткой позабавиться. Не намного дороже обойдётся, а удовольствие — не сравнишь…
— А эти молоденькие, какого они сорта?
— Вот придём в бар, вы и посмотрите.
— Я же тебе сказал, что спиртное меня не интересует. А в баре пить нужно.
— Не обязательно. Да вы, господин, не беспокойтесь, переговоры буду вести я. Меня здесь все знают. А придёте один — ничего не получится. Да и среди девушек всякие бывают.
Пройдя по покрытому красным лаком мостику, они поднялись по горному склону и очутились у дверей маленького бара, прижавшегося к гостинице. Внутри царил полумрак; посетителей, кажется, не было. Навстречу им вышли две женщины странной наружности. Заведение производило жалкое впечатление.
Пока горничная разговаривала с одной из женщин, на Гисукэ вдруг напала тоска. Он постоял немного, переминаясь с ноги на ногу, и совсем было собрался удрать, когда горничная обернулась и поманила его. Гисукэ решил, что уйти всегда успеет, и последовал за её широкой спиной. Пройдя через чёрный ход, они очутились на улице.
Там, широко раскинув белоснежные крылья, стоял двухэтажный железобетонный дом.
Гисукэ поднял голову. Некоторые окна были тёмными, в других сиял свет, чуть приглушённый зелёными и розовыми занавесками.
— Это что же такое? Жилой дом?..
— Женский замок, — сострила горничная.
8
Интересно, что за женщины обитают в этом роскошном доме… Гисукэ немного растерялся. Он понимал, что горничная привела его сюда с определённой целью, но такого великолепия не ожидал. По его представлениям дома подобного рода были куда скромнее этого "женского замка".
— Господин, какие женщины в вашем вкусе? — откровенно спросила горничная.
— Как это — какие?..
— Ну, какие вам нравятся — молоденькие или средних лет?
Но Гисукэ сейчас больше интересовало, что представляют собой эти таинственные женщины, населяющие "замок".
— Ты мне лучше скажи, что за женщины тут живут?
— Да всякие есть: хостесы, гейши и просто… ну, любительницы что ли… Короче говоря, разные…
— А что это за любительницы?
— Среди них тоже есть разные. Замужние, вдовы, конторские девушки…
Странный перечень… Словно объявления в женском еженедельнике. Любительницы… Красивенькая маскировка. А на самом деле, небось женщины определённой профессии. На то здесь и горячие источники.
— В гостинице ты же говорила, что гейш не хватает.
— Это смотря какие гейши. В этом доме живут гейши высшего класса. После двенадцати они уходят домой, с клиентами не остаются. У каждой есть покровитель. Но если покровитель живёт далеко и наведывается редко, отчего же не завести романчик?
Какой там романчик — обыкновенный приработок! И стоит небось страшно дорого, тысяч в тридцать обойдётся, не меньше.
— Да нет, гейшу не надо.
— Правильно, лучше возьмите любительницу. Молодую, свеженькую, не совсем ещё испорченную…
— Какие ж тут любительницы?
Гисукэ казалось, что он советуется с мужчиной. Недаром, видно, эта горничная была такой мужеподобной.
— Да есть тут одна… Симпатичная… Некоторое время работала в баре, недолго совсем. Не нравится ей работа хостесы. Сейчас отдыхает. А лет ей то ли девятнадцать, то ли двадцать.
— Так это же совсем девчонка!
— Если молоденькие вам не по вкусу, подыщем другую. Значит, господин желает постарше?
Гисукэ подумал, что лучше бы постарше — будет напоминать О-Масу… Но с другой стороны, если он всё же сумеет встретиться с О-Масой, тогда, пожалуй, не стоит портить впечатления.
— Ладно, пусть будет молоденькая.
— Вот и правильно! В путешествии не всегда подвернётся такой случай.
— Постой, про самое главное ты и не сказала! Внешне-то она как, надеюсь, хорошенькая?
— Красавица! — Горничная округлила глаза и даже губами причмокнула. — Таких красоток среди гейш Намицу и не сыщешь!
— Допустим…
Гисукэ взыграл. Если горничная даже и приврала, то вариант, видно, всё же неплохой. В гостинице для него ни одной гейши не нашлось — вот и прекрасно! Теперь он всем им утрёт нос.
— Ладно, уговорила. Пошли, что ли?
— Как это — пошли?! Сначала надо с ней поговорить и получить согласие.
— Согласие? А я думал…
— Здесь, господин, не увеселительный квартал. Это раньше было, а теперь — ни-ни! Здесь любовь. Поэтому женщины и встречаются с мужчинами в своих квартирах.
— А я-то всё удивлялся — какой великолепный дом… Квартирная плата, наверное, высокая?
Квартплата высокая, значит, и с клиентов дерут втридорога. А как же иначе?.. Гисукэ решил, что заплатит максимум десять тысяч иен. Если девчонка потребует больше, он плюнет на всё и вернётся в гостиницу.
— Не знаю, сколько они платят за квартиру… Что касается денег, это вы, господин, сами договаривайтесь. Я ведь не сводница, а просто рекомендую партнёршу для любви.
Видно, полиция тут не дремлет. Конечно, учитывая атмосферу горячих источников, на что-то она смотрит сквозь пальцы, но определённые нормы поведения существуют.
Горничная сказала, чтобы он подождал в баре, а сама направилась к большому дому. Гисукэ вернулся в бар через чёрный ход, посетителей по-прежнему не было. Две женщины его бесцеремонно разглядывали. Ощущая неловкость, он сел за столик и заказал чаю. Спиртного не хотелось. Бармен нехотя зашевелился. Одна из женщин на всю громкость запустила хриплую радиолу.
По всей видимости, этот жалкий бал был преддверием рая, разместившегося на задворках. Тут велись переговоры с клиентами. Допущенный в райскую обитель проходил сквозь тёмный туннель коридора и, переступив порог чёрного хода, оказывался у заветных дверей. Гисукэ восхитился: до чего же ловкая маскировка! Он тоскливо потягивал чай, не зная, чего больше хочет: чтобы затея удалась или сорвалась. Наконец появилась горничная, следом за ней шла женщина.
— Добрый вечер, — приветствовала его незнакомка.
Гисукэ поднял глаза. Перед ним стояла молодая женщина в ярко-красном платье, с длинными, ниспадающими на плечи волосами, миниатюрная, но удивительно пропорционально сложенная. Рядом с ширококостной нескладной горничной она казалась особенно грациозной. В полумраке матово белело лицо. Глаза чёрные, яркие. Маленький, хорошо прорисованный рот. Прямой нос. Да, она действительно была очень хороша. Пожалуй, горничная не преувеличивала.
— Господин изволит пить чай, — сказала горничная, — а мы, с вашего позволения, попросим пива. Выпьете пива… — сан?
Завывания хриплой радиолы помешали расслышать, как зовут женщину. Обе сели за стол напротив Гисукэ.
Принесли две бутылки пива. Утолив жажду, горничная поднялась, подошла к Гисукэ и, приблизив губы к его уху, сказала, что женщина желает двадцать тысяч иен. Гисукэ окинул быстрым взглядом опущенные вниз, на стакан с пивом, глаза, длинные, бросавшие тень на щёки ресницы и согласился. Сумма вдвое превышала ту, на которую он рассчитывал, но ему уже не было жалко денег. Теперь он как следует разглядел свою новую знакомую, и чем пристальнее он смотрел, тем моложе и красивее она казалась. Настоящая находка! Упустишь такой шанс — и пиши пропало. Второго случая не будет. Он разволновался и даже почувствовал благодарность, что она согласилась. Правда, её длинные распущенные волосы, макияж, подчёркивающий величину глаз, вызывали в нём некое чувство сопротивления — Гисукэ не привык к женщинам, оформляющим себя по последнему слову моды, но в то же время в этом был особый интерес.
Когда он расплатился по счёту, довольно солидному, горничная похлопала его по плечу и, шагая по-мужски, удалилась. Гисукэ вслед за молодой женщиной чёрным ходом вышел на задний двор. Поднимаясь по железной лесенке к подъезду "замка", он пожалел, что не переоделся в европейский костюм — гостиничное кимоно имело довольно жалкий вид.
