Кристианна Брэнд - Зеленый – цвет опасности

– Я и не знала, что вы были женаты, майор, – ответила Фредерика, избегая высказывать свое мнение.

– С тех пор все изменилось. Мой сын погиб в результате несчастного случая. Он был для нас всем, мы души в нем не чаяли. Я твердил жене, что надо воспитать его настоящим мужчиной, и мы купили ему велосипед. Довольно скоро он стал кататься на нем по проселочным дорогам. Его сбил мужчина на большом велосипеде. Я в то время стоял на вершине холма и видел, как это случилось. Мужчина выехал из-за поворота слишком быстро и врезался в нашего малыша так, что тот отлетел в придорожную канаву. Мужчина остановился, посмотрел на ребенка, а потом вскочил на велосипед и скрылся из виду. Когда я добежал, мой мальчик был уже мертв. Моя жена… После этого она не хотела жить. Она считала, что в смерти нашего сына виноват и я. И вскоре умерла…

– А этот человек?

– Я знал, кто он, но ничего не мог поделать, у меня не было доказательств. И все-таки я знал. Знал. Я не мог разглядеть его лица, зато я видел цвет его велосипеда, когда он стоял и смотрел на то, что натворил, прежде чем снова вскочить на велосипед и помчаться прочь, оставив моего сына умирать на обочине, как собаку… – Румянец сошел с пухлых щек Муна, голубые глаза заполнились слезами, и он глухо произнес: – Простите, дитя мое, зря я. Это давняя история…

Фредерика не умела проявлять свои чувства. Ей хотелось обнять старика, вытереть слезы, стекавшие по дрожащим щекам, но она не могла двинуться с места. Она сидела, вежливая, внимательная, и после минутной заминки спросила звонким девичьим голоском:

– А какого цвета был велосипед?

Мун поднялся и, спотыкаясь, двинулся прочь из комнаты.

Мэрион Бейтс ушла с вечеринки одна. Иден и Вуди вернулись в «Дамскую комнату» уже ближе к концу, и оба выглядели слегка виноватыми. Иден изо всех сил старался задобрить свою даму, но теперь сестра Бейтс точно знала, что надеяться ей не на что. И дело не в том, что Джарвис любил Фредди; просто он больше не любил ее, Мэрион: он готов быть с кем угодно, даже со старой уродиной Вудс, только не с ней.

Джин распалил ревность Мэрион, и искренняя горечь разочарования утонула в злобе и зависти. Иден, которому было немного совестно за продолжительное отсутствие, сказал примирительно:

– Успокойся, я провожу тебя домой.

– О, я понимаю, хочешь от меня отделаться!.. – с вызовом откликнулась Бейтс. – Можешь не беспокоиться – я ухожу. И спасибо за предложение, я предпочитаю пройтись одна, без тебя!

– Хорошо, как угодно, – ответил Иден, понимая, что любой спор грозит разрастись в скандал. – Просто ты говорила, что боишься темноты.

– Конечно, боюсь, – заявила Мэрион, которая часто использовала этот повод, чтобы выгадать лишних десять минут наедине с возлюбленным, – но я лучше пойду в кромешной тьме, чем вместе с тобой…

– Я бы умерла от страха, ведь где-то в этом госпитале прячется убийца! – сказала одна из офицерских жен, которая ни на минуту не верила в существование убийцы.

Сестра Бейтс посмотрела на нее с пьяной насмешкой:

– О, об этом я как раз не беспокоюсь. Я знаю, кто убийца!

«Вот тебе раз! – подумала офицерская жена. – И что же теперь делать?» Вслух она сказала, что в таком случае сестре Бейтс следует немедленно обратиться в полицию и все рассказать.

– Вы не верите, что это было убийство? – с вызовом спросила Мэрион. – И зря! Хиггинса убили, я точно знаю!

– Не говори глупостей, – скривился Джарвис. – Никто его не убивал. У старика реакция на анестезию, вот и все. Иди домой, будь умницей.

– А что тогда здесь делает инспектор полиции? – возразила Мэрион.

– Он приехал, чтобы разобраться в случившемся, чтобы потом не было всяких дурацких разговоров вроде этого, – хладнокровно заметила Вуди.

Такое оскорбление показалось подвыпившей сестре Бейтс невыносимым.

– Позвольте напомнить вам, Вудс, что вы разговариваете с офицером, будучи при этом всего лишь рядовой.

Вудс ошеломленно воззрилась на нее.

– Прошу прощения, сестра, честно говоря… – Она не нашлась что сказать и замолчала. Жена офицера и ее спутница поспешили незаметно удалиться.

– Вот что бывает, если устраивать совместные вечеринки для медицинского персонала и добровольцев, – сердито сказала Бейтс.

– Согласен, в следующий раз медсестер звать не будем, – сказал Джарвис.

Это было уже чересчур. Мэрион резко к нему повернулась, ее лицо перекосил гнев.

– Ты об этом пожалеешь, Джарвис! Еще как пожалеешь! Ты до конца жизни будешь помнить… – Она всхлипывала от гнева и оскорбленного достоинства.

Иден протянул ей руку:

– Прости, мне не следовало так говорить. Ты устала. Мы все устали и издерганы… Пойдем, дорогая, я провожу тебя до дома.

Но она оттолкнула его руку и вне себя от ярости воскликнула:

– Думаете, у меня нет доказательств? Есть! Я спрятала их в операционной, на тот случай, если… если они мне понадобятся. Я пойду к инспектору. Завтра же утром я отнесу ему это и расскажу… Он мне поверит, не сомневайтесь!

Иден, чувствуя вину, предпринял еще одну попытку примирения:

– Очень хорошо, милая… Ты пойдешь к нему утром, расскажешь все, что знаешь, и предъявишь доказательства. А сейчас время уже за полночь, и нам всем пора спать. Пойдем, я провожу тебя…

Мэрион вырвалась из его рук, выбежала из зала и помчалась дальше через дорогу, в сторону больницы. Столовая располагалась в дальнем конце парка. «Я пойду по дороге, – решила она, – а потом зайду в больницу, заберу доказательства и спрячу у себя в комнате. Так будет безопасней». В небе разорвался снаряд, издалека донеслись залпы орудий. Мэрион почти что жалела, что нет вспышек: было ужасно темно, и во всем здании не горело ни одного окна.

Кто-то шел за ней. Кто-то перебегал от дерева к дереву вдоль тянувшейся по склону холма дубовой аллее и замирал неподвижно, припав к очередному стволу. Кто-то на нее смотрел. Мэрион испуганно посветила фонариком: она боялась, что знает, кто там, и боялась удостовериться, что ее догадка верна. Она замерла и крикнула:

– Кто там?

Ее голос прозвучал надтреснуто и тихо, дыхание перехватило, сердце бешено колотилось в груди.

Она рванулась вперед, и сразу же позади возникло какое-то движение, промелькнуло что-то белое, почти неслышно зашуршала трава и хрустнули тоненькие веточки. В панике Мэрион прижалась к огромному спасительному стволу и, замирая от страха, снова крикнула: «Кто здесь? Кто здесь?» Казалось, темнота вокруг затаила дыхание, ожидая ответа. Густая мрачная тишина была пропитана страхом.

Однако как только Мэрион попробовала покинуть свое укрытие, пугающий шелест послышался снова. «Надо бежать, нельзя просто стоять и ждать тут всю ночь». Придерживая плащ, она понеслась между двумя рядами деревьев, а невидимый преследователь мчался за ней, держась в тени. Вот-вот он выскочит из мрака и схватит ее. Во рту пересохло, сердце было готово вырваться из груди. Мэрион не знала, бежит ли она от врага или прямо на него; когда она на мгновение остановилась, все было тихо, и она побежала снова, вслепую, высокие каблуки подворачивались на камнях, фонарик выпал из дрожащих пальцев и погас, а впереди из непроглядной тьмы выступило что-то огромное и страшное и наконец схватило ее…

Мэрион оказалась в руках майора Муна и, ослабев от облегчения, рухнула ему на грудь.

– О господи, дитя мое! – воскликнул Мун, крепко обхватив девушку руками и успокаивающе похлопывая ее по плечу. – В чем дело? Что случилось? Вы испугались темноты? Поверить не могу, что вы неслись по дороге, как испуганный ребенок.

– За мной гнались! – воскликнула Мэрион. – Кто-то крался за мной следом! Не надо было мне говорить, что я знаю, кто убийца.

– Убийца? – повторил майор Мун.

– Да, да, я знаю. Я видела кое-что, только не сразу сообразила, что это значит… А потом я стала думать, хотела спросить ее… – Мэрион понемногу приходила в себя. – Когда я узнала, что кто-то заходил в операционную той ночью, я стала понимать, что произошло. Я ничего не хотела говорить, но после сегодняшнего вечера… Почему он должен достаться ей? Почему он должен достаться кому-то другому, а не мне?.. В таком случае мне на все наплевать, я пойду к инспектору. Думаю, я просто обязана это сделать, мой долг – рассказать ему все.

Она схватила пожилого врача за руку, что-то невнятно бормоча и оглядываясь через плечо в безмолвную тьму. Майор Мун почувствовал в ее дыхании запах алкоголя.

– Хорошо, хорошо, успокойтесь, – сказал он примирительно. – Ложитесь в постель и выспитесь хорошенько. А завтра, если не передумаете, пойдете к Коки и поговорите с ним. Вам не о чем беспокоиться, все давно спят, кроме военной полиции и фрицев в небе над нами… Но мы ведь не позволим им нас расстраивать? Наверное, вы заметили сержанта Эдвардса, обходящего парк, или капрала Бивэна, или еще кого-нибудь… Я провожу вас до столовой.

– Нет, нет, – горячо возразила Мэрион, – мне нужно в госпиталь!