Владимир Колычев - Империя страха
Но диктофона у Михаила не было, и до Затулина скоро дойдет, что некому подтвердить его слова. Но также он поймет, что их могла подслушать Мила.
Потапов резко вскочил с места, вышел в коридор, ведущий на кухню, и увидел там Милу. Она пугливо вздрогнула, заметив его, и, виновато понурив голову, подалась назад.
– Повезло тебе, Затулин, – возвращаясь назад, без всякого восклицания сказал Михаил. – Никто нас не подслушивал. А я уже все забыл. Не в моих это интересах – стравливать тебя с Барабасом. Мне ваши войны не нужны. Ты меня понимаешь?
– А кому нужна война, начальник? – угрюмо пробурчал бандит.
– Ну, кому-то, значит, нужна, если Терехина убили. Может, все-таки твоя работа? Ты же не думал, что Барабас постарается тебя подвинуть.
– Почему не думал? Думал.
– Значит, все-таки планировал Терехина убрать? – по-своему истолковал его слова Потапов.
– Кто?! Я планировал?! Не надо так говорить, начальник! Тереха мне роднее брата был. И не заказывал я его. Даже в мыслях не было! – Последняя фраза прозвучала пылко, но совсем не так уверенно, как предыдущие.
– Ну что, Затулин, считай, поговорили. Карабаса ты слил – считай, оказал мне услугу.
– Как слил, начальник? – испуганно встрепенулся бандит. – Ты же сказал, что все забыл! – напомнил он.
– Забыл, что ты мне Карабаса сдал. Тебя списываем, а Карабас в уме…
– В смысле, списываем?
– Ну не в расход же… Отпущу я тебя. А Карабаса на прицел возьму.
– И ему про меня ничего не скажешь? – Килотонна застыл каменным изваянием.
– Я же сказал, что не в моих интересах вас стравливать.
– Но ему предъявишь, да? Ну, по факту, да?
– Предъявлю, – кивнул Потапов.
– И тогда он все поймет… Не надо меня отпускать, начальник. Взял за ствол – давай вези к себе.
Логика у Затулина была железная. Если рубоповцы отправили его за решетку, значит, он ни в чем им не угодил и Барабаса, конечно же, не сдал. Вот если его отпустить после того, как он попался с незаконным оружием, тогда у братвы появятся сомнения, а затем и претензии.
Логика, может, и железная, но совсем не гибкая. Нельзя сейчас Затулину в изолятор, если он хочет занять место покойного Терехи, а он как раз к этому стремился. Может, амбал надеялся, что за решеткой он обретет ореол мученика, который, сокрушив Барабаса и прочих, приведет его к «святу месту»? Но если так, то у него точно не все дома… Похоже, с такой логикой Килотонне всегда быть боеголовкой на чьей-то ракете-носителе.
3
Было уже темно, когда подъехали оперативники. Они привезли с собой двух понятых, в чьем присутствии с Затулина сняли сбрую с кобурой, составили акт изъятия, куда включили также и сам пистолет. После этого задержанного вывели во двор, а затем за ворота, где стояла оперативная машина.
Михаил собрался ехать вместе со всеми. Не стоило ему оставаться с Милой в столь позднее время в пустующем доме.
– Вы уже уезжаете? – грустно спросила девушка.
Она вышла во двор вслед за ним, кутаясь в пальто, наброшенное на плечи. За калитку она не выходила, но встала в проеме каменных столбов, на которых та держалась, и видела, как Семен запихивает Затулина в машину и закрывает за ним дверь.
– Поздно уже, – пожал плечами Михаил. – Да и задержанного нужно оформить.
– А вы надолго его… в тюрьму?
– Сначала в наш изолятор, потом уже в тюрьму. А там уже от адвокатов зависит: если окажутся хитрее нас, то, может, и вытащат.
– Не хотелось бы, – поежилась девушка.
– Чего так? – внимательно посмотрел на нее Потапов.
– Это долгий разговор…
– Разговор долгий, а вы устали и вам нужно отдохнуть, так я понимаю? – заинтригованно спросил он.
У него появился повод остаться с Милой, и теперь все зависело от нее.
– Ну, я бы не сказала, что очень устала… – замялась она.
К Михаилу подошел Семен, молодцевато глянул на девушку и спросил:
– В чем проблема, командир?
– Да вот, надо бы про Затулина кое-что узнать, – едва заметным кивком показал он на Милу. – Боюсь, что не очень хорошее.
– Так и узнайте. Может, мне тоже остаться?
– Смотри, сам напросился. Оформишь Затулина и давай сюда, у ворот постоишь. И Зорькина возьми, мало ли что.
Напугать рубоповца ненормированным рабочим днем так же сложно, как диван – телом. Если, конечно, это настоящий рубоповец. А других полковник Мухин на оперативной работе не держал.
Обстановка складывалась напряженная. Первомайские авторитеты снова начали делить город. И с Милой, похоже, намечались проблемы. Все-таки она вдова Терехина, от нее тоже кое-что зависело в расстановке сил. Как бы кто-нибудь не попытался перетащить ее на свою сторону. Взять ее могли как силой, так и хитрым словом; в любом случае надо было оградить ее от внешнего влияния. Такая возможность была, но пока ограниченная. Вот когда вернутся Кормильцев и Зорькин, тогда у Потапова будет больше шансов уберечь Милу от бандитского нападения, если оно вдруг произойдет сегодня.
– Мы с Людмилой Витальевной здесь, во дворе пока поговорим, – сказал он, отправляя Семена к машине. – А Затулину дай знать, что я сейчас еду домой.
Но Мила внесла свою корректировку.
– Вы езжайте домой вместе со всеми, – сказала она. И, застенчиво глянув на него, тихонько добавила: – А потом возвращайтесь.
– Только собак с цепи не спускайте, – вроде как в шутку попросил Михаил.
Для отвода глаз на своей «девятке» Михаил последовал за оперативной машиной, а потом, отстав, повернул назад. Ворота открылись автоматически – это Мила из дома привела в действие механизм. Значит, она ждала его, высматривала из окна. И псы из вольера на него не бросились.
Он вошел в дом, закрыл за собой дверь.
– Теперь и собак можно выпустить, – сказала она, спускаясь с лестницы в просторный холл с подсвеченными нишами в стенах.
– А вы сможете их потом загнать?
– Смогу, но только утром.
– Но я же не могу остаться у вас до утра.
– Почему? Вы же милиционер, это ваша обязанность защищать граждан, – со стеснительной улыбкой, но уверенным тоном произнесла она.
На ней был одет все тот же спортивный костюм, на плечах – белый пуховый платок. Тепло в доме, но ей почему-то зябко. Неуютно у нее на душе, что-то тревожит ее, пугает.
– Да, если гражданам угрожает опасность.
– Мне угрожает. Да вы и сами это видели. Вы же должны понимать, что Дима приезжал не просто так.
«Дима…» – хмыкнул Потапов.
Мила включила чайник и, пока вода закипала, налила себе в бокал коньяку. И ему предложила, давая понять, что себя обслужить должен он сам. Что ж, она права. Если женщина наливает мужчине, значит, она приглашает его на разгульную пьянку со всеми вытекающими отсюда последствиями. А она при всей своей кажущейся доступности была далека от подобных мыслей. Во всяком случае, так ему казалось.
– Я его боюсь, а вы – нет. Вы с ним как та кошка с мышкой, – осушив бокал, не без восторга посмотрела на него Мила. – Сначала ударили, потом игрались. А почему вы не сказали ему, что я подслушала ваш разговор?
– Потому что разговор был не очень хороший. Я вывел Затулина из себя, он проговорился. Так иногда случается. Вы поняли, что он сказал?
Этот вопрос привел ее в замешательство, поэтому ее отрицательный жест головой выглядел не очень убедительно. Наверняка девушка поняла, что Килотонна фактически обвинил в гибели ее мужа грозного Барабаса, о котором она не могла не знать.
– Это хорошо, что вы ничего не поняли, – пристально глядя на нее, сказал Михаил. – А еще лучше держать язык за зубами. Вы меня понимаете?
– Да, конечно…
От волнения она снова потянулась к бутылке. Потапову это показалось уже подозрительным, но виду он не подал. И даже составил ей компанию.
– А я так понимаю, что Затулин вам угрожал.
– Да. Он сказал, что все, чем обладал Эдик, принадлежит всему сообществу, ну, всем людям, которые с ним были.
Что-то в таком духе и ожидал услышать Михаил. Затулин претендовал не только на место Терехина, ему нужно было все его имущество. Возможно, и Милу он собирался прибрать к рукам.
– Что именно им принадлежит?
– Ну, Дима сказал, что весь бизнес Эдика и дом, в котором я живу.
– А на кого дом оформлен?
– На меня.
– То есть вам даже не нужно вступать в права наследования, чтобы дом перешел к вам?
– Да. Эдик сказал, что дарит мне этот дом на свадьбу. Правда, папа утверждал, что все бандиты так делают, свое имущество на родственников переписывают.
– Все ваш папа знает, – в раздумье покачал головой Михаил.
Уж не этот ли папа организовал убийство Терехина? Ведь зятя своего он не любил, а о дочке заботился. Но зачем он тогда убил терехинских бойцов с авторынка? Хотя первое убийство могло произойти по чистой случайности. Или киллер просто разминался. А может, это был отвлекающий маневр, чтобы отвести от заказчика подозрения, списать все на криминальные разборки. Но если так, то киллер – очень большой профессионал, и как тогда на него вышел отец Милы? А может, заказчик сам по себе оригинал. Надо бы взять в разработку этого дядю, посмотреть, что он за фрукт.
