Татьяна Гармаш-Роффе - Вечная молодость с аукциона
Дорога в общей сложности заняла еще полтора часа, в конце которых его ждала приоткрытая дверь квартиры Ларисы. Кис вежливо позвонил, не желая появиться на пороге внезапно.
И только когда на второй звонок никто не откликнулся, он внятно ощутил, что приоткрытая дверь означала беду.
Он осторожно вошел в квартиру. Она была тесной и жаркой, несмотря на распахнутые в знойное парижское лето окна. Бардак в комнатах был неимоверный – да не простой бардак, а тот, что остается после жестокого обыска… Ларисы он в двух комнатах не обнаружил и направился на кухню.
…Он бы подумал, что она заснула, сидя за столиком, положив голову на руки, – если бы не темно-красная лужица на столешнице рядом с ее головой.
Алексей приблизился. Аккуратно, за волосы (теперь ведь отпечатки даже на коже могут выявить!) приподнял голову женщины. Выстрел был профессиональный, в лоб.
М-да… Теперь уже не узнать Кису тех подробностей, которые по телефону он отложил «на потом». Нету «потом» у Ларисы…
Не связать это убийство с исчезновением изобретателя было просто невозможно. Но возможно ли связать недавний телефонный разговор в поезде с появлением киллера? Убили – чтобы она ничего не рассказала детективу? В таком случае ее телефон должен быть на прослушке.
Алексей вернулся в гостиную, нашел аппарат, прихватил носовым платком. Задняя крышка не вставлена в пазы, просто небрежно воткнута: вытащили жучок, значит, уходя. Молодцы, сволочи, следов не оставляют…
Впрямь ли искали что-то у Ларисы или перевернули вещи для отвода глаз? Алексей осмотрелся. Выворочено было все: и белье, и зимняя обувь, аккуратно набитая мятой газетой (видимо, на лето она убиралась в шкаф), и какие-то бумаги без разбору.
Хотя… Пожалуй-таки с разбором: бумаги лежали кучками, как будто их кто-то сначала рассортировал, а потом довольно небрежно провел по верхам, чтобы раскидать кучки. Но их основания остались, и геометрия разложенных на полу стопок угадывалась под беспорядочным слоем листков. Надо думать, что искали именно бумаги, а остальное вывернули для отвода глаз… Какие бумаги, ежу понятно: изобретение Михаила, его «досье», как называла Лариса. Других ценностей в этой квартире явно не водилось.
Компьютер! Вдруг там что-то важное есть! Алексей кинулся, включил и стал быстро просматривать документы в Проводнике. Увы, ничего интересного в нем не обнаружилось. Или стерли? Корзинка тоже была пуста… Заглянул он и в электронную почту. Здесь его ждал сюрприз: все письма Михаила Левикова отсутствовали. Равно как и письма Ларисы к нему. Равно как и его адрес в «адресной книжке». Кто стер? Лариса? Или ее убийца?
Тогда почему?
«Почему-почему… – мысленно проворчал Кис. – Вот почему: чтобы полиция не связала убийство с именем Левикова. C его изобретением, которое обсуждалось в переписке».
Кис выключил бесполезный компьютер и стал в задумчивости рассматривать окружающий его беспорядок, пытаясь найти в нем подсказку. Но вещи испуганно молчали, ни одна не решилась намекнуть детективу на убийцу, ни одна не посмела поделиться с ним уликами…
Оставался телефон. Носовой платок во второй раз обнял пластмассовое тельце. Кнопка «бис» – что там?
Там был номер. И Алексей его немедленно записал и для пущей надежности запомнил.
Теперь автоответчик. Ничего. Или записи стерты.
Да, не густо. Номер телефона, чей он? Хорошо бы фирмы: он ведь просил Ларису к ним дозвониться, – как их там?
«Провентис-Фарма», вот как.
Алексей не мог вызвать полицию. Во-первых, он не говорит по-французски. Во-вторых, он рисковал задержанием «до выяснения обстоятельств»: он оказался на месте преступления и обнаружил тело, а это всегда вызывает повышенный интерес у следствия. Ему только этого не хватало!
Поэтому он просто тихо вышел из квартиры на лестницу, оглянулся. Август – время отпусков, время воров. Время убийц, которым даже не нужно навинчивать глушитель на пистолет, так как большинства соседей просто нет: август, время отпусков…
Он решил оставить дверь открытой настежь: если повезет, кто-то из соседей все же окажется на этой площадке и забьет тревогу.
Черт, а вдруг нет?
Он уже спустился вниз, когда его осенила новая мысль. Алексей огляделся: отлично, цветочный магазин виднелся на перекрестке. Написав на клочке бумаги адрес Ларисы, он выбрал нарядный букет («на могилу» – крутилось в голове) и заказал доставку по данному адресу. Если не соседи, то посыльный уж точно найдет Ларису и, конечно же, сообщит в полицию.
C чувством выполненного долга он вышел на улицу, лавируя между яркими островами цветов, расставленных прямо в ведрах на полу и на тротуаре у входа. Недалеко был маленький сквер, куда Алексей и направился. Присел на скамейку – десять цифр, и женский голос ответил: «Провентис-Фарма», слушаю вас!
Что и требовалось доказать.
* * *…Реми не стал радовать Александру сообщением, что в моргах Экс-ан-Прованса и прилегающих городов не обнаружилось трупа, совпадающего по описаниям с Ксюшей: он сильно сомневался, что подобное сообщение ее вдохновит уже самой своей логикой.
Он просто сел за столик, буркнув:
– Все в порядке. Они сказали, что объявят розыск. Мне удалось их завлечь мыслью, что Ксюша может оказаться важной свидетельницей.
Его не было больше часа, в который Александра устала от страхов и бесплодных попыток найти сколько-нибудь стоящую мысль. Она боялась спросить Реми, есть ли у него какая-нибудь идея – ей казалось, что он тоже ничего путного до сих пор не придумал.
– Реми, – отважилась наконец она, не выдержав его молчания, – ты говоришь, что Ксюша что-то увидела, и потому мэтр Леблан решил… В общем, что это он виноват в исчезновении Ксюши. Но разве не могло такое случиться, что она, узнав, что тут в окрестностях есть другие замки, решила их с утра объездить, а уже потом сесть на поезд? По-моему, нам все же следует поехать в Горд и в…
– Если бы Ксюша приехала на вокзал, то она бы взяла билет. Пусть даже на утренний поезд. И, раз она его не брала, значит, Леблан солгал, что привез ее на вокзал.
– Ну а все же… – упрямо цеплялась Александра за версию, в которой основными действующими лицами являлись случай и непомерное любопытство младшей сестренки, а не мрачный злодей Леблан. – А вдруг она побоялась брать билет, чтобы не опоздать на поезд, решив, что неизвестно, когда и как она выберется из отдаленных замков? Вдруг она только на вокзале подумала, что было бы жалко уезжать из Экса, не повидав его красот? Там, в здании вокзала, висит реклама этого замка, как его, Замка Кота в сапогах…
– В таком случае, Алекс, Ксюша бы уже давно нам позвонила… Мы это уже обсуждали, – устало добавил Реми и выпил жадными глотками треть кружки пива, не отрываясь.
И вдруг он с размаху хлопнул ею об стол. Пиво выплеснулось пенной лужицей на мрамор.
– Как ты сказала?!
– Что?!. – пролепетала изумленная Александра.
– Замок Кота в сапогах? Шато де ша ботэ[13]?
– Да… И что?
– Ну-ка, вспомни, что сказала Ксюша по телефону?
– Что-то типа «tu n’imagines pas… miracle… amoureuse de ce château… conte de fée…»
– «Чудо… Влюблена в этот замок… сказка…» И еще там было слово «красота», – как будто подсказывал ей Реми…
– Ну да, «ботэ»…
Тут и Александра уставилась на Реми.
– Замок из сказки! Замок Кота в сапогах! – ахнула она. – «Ботэ» – это не «красота», это «в сапогах»[14]!!! Фонетический омоним!
– Ксюша не делилась восторгами по поводу замка маркиза де Сада, как мы подумали, Ксюша увидела замок Ла Барбен!!! Между ними езды полчаса. Надо думать, она в это время к нему подъезжала… Ночью он подсвечен – это видно на фото в путеводителе. И – недаром вы сестры! – она назвала его точно так, как ты!
Александра вскочила, задев столик, и кружка Реми, не выдержав такого накала эмоций, окончательно опрокинулась, поливая пивом и осколками стекла пол.
– Едем!
– Алекс, сядь, успокойся. Мы там уже были, и нам сказали, что ее в замке никто не видел. И экскурсию она не оплачивала.
– А… – Александра совершенно растерялась. – А тогда при чем тут…
– При том, что она его видела! А дорога от замка маркиза де Сада в Экс-ан-Прованс идет правее!
– То есть Леблан не отвез ее в Экс? – упавшим голосом спросила она.
Реми не ответил. Это было очевидно.
Он достал карту и углубился в ее изучение.
– Вот, смотри, – произнес он спустя некоторое время, – дорога от Ла Кост, где находится замок маркиза де Сада, в Экс идет вот здесь. Любой нормальный человек выбирает кратчайший путь, верно? А Ла Барбен находится вот тут, и он сделал крюк. По километрам не так уж много – но зачем?
– Может, он хотел показать ей замок?
– Или он вез ее в другом направлении?..
Реми умолк, вглядываясь в линии дорог на карте, прочертил что-то ногтем и вдруг встал. На вопрос Александры, куда он собрался, ответ был коротким:
