Владимир Колычев - Стальной мотылек
— Ну, если бы я набил ему морду, то сказал бы… А так он меня сделал… У него такие удары, я до сих пор в шоке… — вздохнул Радик.
— Око за око, шок за шок? Он тебя ударил, а ты его электрошокером, да?
— Это ты о чем? — нахмурился Скачков.
— Семена вчера избили. Гречихин считает, что это ты гопников нанял! — Антонина смотрела на него глазами следователя, пытаясь высмотреть фальшь в эмоциях.
— Я?! Гопников?!.. Не нанимал я никого! Проиграл Арбатову, не вопрос, но я умею проигрывать. И никого я не нанимал!
— Может, просто попросил?
— Я же сказал, что умею достойно проигрывать… Эй, чего мы стоим? — нервно обратился он к водителю. — Поехали!
— Ко мне домой поехали, — сказала Антонина. — Завтра тебе к следователю Ермолаеву.
— Да не трогал я Арбатова!
— Ермолаеву все равно. Избиениями следственный отдел МВД занимается. Но если это избиение как-то связано с убийством… Ты и Арбатова заказал, и Панарина мог заказать, — вздохнула она.
— Да не заказывал я Арбатова!
— Так Ермолаеву и объяснишь.
— Не собираюсь я ему ничего объяснять!
— Ты же следишь за Семеном?
— Ну, следил…
— А сейчас нет?
— Сейчас нет.
— Почему?
— Он мог убить меня в своем клубе. Мог бы, если бы захотел… Но не захотел… Он все понял, и больше не в претензии… А если не в претензии, зачем его трогать?
— Зачем ты к нему сунулся?
— Да не знаю, — пожал плечами Скачков. — Злость у меня на него. И чувство вины. Все перемешалось. Я извиниться перед ним хотел. Но еще больше хотел убить. За то, что он с тобой был…
— Не было ничего, — растроганно сказала Антонина.
— Теперь вот доказывай, что ты не верблюд… Слушай, может, уедем, а? — чуть ли не умоляюще посмотрел на нее Скачков. — Плюнем на все, и за кордон. Что-то нечистое здесь! По ходу, подставляют меня!
— Если хочешь, уедем, — кивнула Антонина.
Она должна защищать честь мундира и удерживать подозреваемого Скачкова от опрометчивых поступков. А если он виноват в убийстве Панарина, то ей следовало принять меры… Но не станет она этого делать, потому что любит этого человека. Что-то есть нечистое в этой любви, но предать она его уже не сможет. Она всего лишь слабая женщина. Но эта слабость может сделать ее невероятно сильной, если придется идти до конца.
— И дальше что? — спросил он.
— Не знаю. — Антонина пожала плечами. Она и сама понимала, что это тупик.
— Все будут думать, что это я убил Рому. А я его не убивал… Нет, я должен стоять до конца… Когда, говоришь, к Ермолаеву? Завтра? Хорошо, завтра буду… Сухари сушить?
— Не знаю… Скорее всего, нет. Но все может быть.
— Сама сухари поднесешь, да? — не очень весело улыбнулся он.
— Все сделаю. Все, что в моих силах.
Антонина точно знала, что не отречется от него. Даже если он в чем-то обманывал ее, это уже не имело значения…
— Я знаю, ты меня не бросишь.
Радик привлек ее к себе, и она порывисто обняла его. Семен для нее больше не существовал, она целиком и полностью принадлежала Скачкову…
Семен обыскал весь дом, но ни «жучков» не обнаружил, ни скрытых видеокамер. И все равно он знал, что этот визит к Лиде не остался незамеченным. Кто-то следил за ним, и он это чувствовал. Постоянно за ним следили, с тех пор, как взяли «на карандаш».
Он разговаривал вчера с Юрой Прихожих, лейтенант и не скрывал, что его держат в поле зрения. И про первый его визит к Лиде сказал, и про их кувыркания в гостинице. Без упрека вроде бы сказал, но все-таки…
Но раз уж менты знают про их отношения, то какой смысл их скрывать? Да и алиби еще никто не отменял. Не стрелял Семен в Панарина, и заказывать он бы его не стал. Зачем, если он и сам с усам? Но подозрение не снято, и завтра его ждет разговор со следователем. И Лиду приглашают…
— А домик у тебя ничего, — сказал он, плюхнувшись на мягкий кожаный диван.
Большой коттедж, комнат много, и все они просторные, с высокими потолками. Отделка богатая, и, главное, со вкусом.
— Мужа у тебя нет, может, правда, жениться на тебе? — усмехнулся он. — Буду здесь хозяином. И до мотеля рукой подать.
— А почему нет? — Лида села рядом, руками обвила его шею, голову положила на плечо. Ни дать, ни взять, кошечка домашняя, белая и пушистая. Еще замурлыкать осталось.
— Ну, если на цепь посадить, то можно.
— Кого на цепь?
— Тебя. Чтобы белым лебедем по лысым кочкам не скакала… — обняв ее за плечи, сказал он.
— Да пошел ты! — Лида резко отстранилась от него, но с дивана не поднялась.
— Куда? Лебедей кормить? Один уже покормил… — Семен стал подниматься, но Лида схватила его за руку.
— Куда ты? Я тебя не отпущу! А если Скачков наскочит?
— Быков с Мухиным у тебя.
— А если они люди Скачкова?
— Они же были у вас до того, как Скачков освободился.
— Ну, были. Но ведь они же люди. А люди продаются и покупаются.
— А за что Скачков сидел?
— Да человека они похитили…
— Кто, они?
— Ну, банда у них была. Они там с бизнесменами работали, которые сырье на экспорт гнали. В долю к ним входили, гешефт на этом делали. Кто не соглашался, тех к ногтю. И еще камушки за бугор толкали, рыжье, ну, золото, в смысле. Хорошие деньги на этом делали. Рома за камушки сел. Он сел, а Скачков остался. Дело налажено, схемы работают, деньги сами в карман стекаются. Ну, проблемы возникали, не без этого… Что, интересно? — усмехнулась Лида.
— Ну, есть такое, — кивнул Семен.
— Там такие дела были, что без ста грамм не разберешься.
Панарина похоронили на днях. И завещание вскрыли, и слонов раздали. Большую часть панаринского состояния унаследовал его сын, а вместе с ним и Лида. Кое-что досталось матери Панарина и его сестре… В общем, Лида внакладе не осталась.
Сын ее сейчас в школьном пансионате. Она его сейчас даже на выходные не забирала. В принципе, все правильно. Нельзя ему в доме, где все еще в трауре. Все, кроме самой хозяйки…
— А поехали к тебе! — неожиданно предложила Лида.
Семен пожал плечами. Не хотелось бы ему сегодня быть с ней, настроения нет. Но ему нужно было поговорить с ней. Уж очень интересную тему она подняла.
— Ну, можно… — согласился он.
Глава 13
Коньяк на столе, легкая закуска, фрукты. С этим без проблем. А вот боевого настроения нет. Но Семена это не очень-то и смущало. Как-то не страшно было опозориться ему перед Лидой.
Она не заставила себя долго ждать. Приехала к нему в мотель, ураганом ворвалась в номер. Он и опомниться не успел, как она оказалась у него на коленях. Но Семен потянулся к бутылке, и ей пришлось встать.
— Сколько тебе лет? — спросил он.
— Э-э…
— Есть восемнадцать?
— Ну-у…
— Восемнадцать есть, а все равно с тобой нельзя. Посадить могут, — усмехнулся он.
Эта отговорка и ему самому казалась неубедительной. После смерти Панарина это не первая их с Лидой встреча в интимной обстановке. Все равно они уже на прицеле у следователя. Завтра уже придется давать объяснение. А, может, и за решетку отправят — за связь с совершеннолетней Панариной…
— Нельзя, — кивнула она. — Но если очень хочется, то можно…
— А все-таки, сколько тебе?
— Двадцать пять…
Семен кивнул. Именно настолько Лида и выглядела. Ни больше ей не дашь, ни меньше.
— Мне только шестнадцать лет должно было исполниться, когда мы с Ромой познакомились… Он тогда только-только из тюрьмы вышел, а я вся такая юная… Ему тридцать шесть было, столько, сколько и моему отцу.
— И как у вас это вышло?
Будь этот вопрос праздным, Семен бы не стал озвучивать его. Но ему нужно было знать, как Лида относилась к этому, надо полагать, не самому приятному событию в своей жизни. Может, она возненавидела Панарина. Может, пронесла эту ненависть через всю свою жизнь до рокового выстрела, который сделал ее вдовой. Может, она и заказала собственного мужа…
— Ну, насилия не было… — покачала она головой. — Хотя и желания тоже, во всяком случае, с моей стороны. Проблемы у меня были, а тут Рома. Он меня тепленькой взял. Рестораны, бутики, шубу мне купил… Короче, у меня голова кругом пошла. Ну, через постель и прокрутила… Думала, он меня бросит, а нет, женился…
Семен усмехнулся про себя. Видно, Лида все-таки затаила злость на Панарина. А потом и рога ему навесила… Ветвистые рога он унес в могилу.
Антонина пыталась узнать точное число ее мужчин, но Лида не дура, она призналась только в тех связах, в которых ее уличил Панарин. Ну, еще набросила парочку мужичков для приличия…
Но ни с кем из бывших любовников она связь не поддерживает. За исключением Семена. И еще со Скачковым у нее могло быть, хотя вряд ли… А может, и есть что-то со Скачковым. Но Семен из-за этого не расстраивался. Он и сам не относился всерьез к Лиде. Во-первых, с «облико-морале» у нее проблема, а во-вторых, больше ни с кем и никогда у него серьезных отношений не будет. Следовало вернуться к интересующей его теме.
