Владимир Колычев - Стальной мотылек

Может, и с киллером у него так же просто получилось. Узнал про Семена и, убив Панарина, подставил его под следствие. А потом и саму Антонину охмурил, чтобы через нее держать руку на пульсе событий. Если так, то у него пока все получается.

— Следствие как-то должно на это отреагировать? — с озадаченным видом спросила она. — Если Арбатов продолжает состоять в отношениях с Панариной, значит, у него точно есть мотив для убийства.

— А вдруг?

— Я ничего не знаю.

— Ну, тогда я тебе ничего не говорил… Тем более, ты не ведешь это дело.

Антонина тяжело вздохнула. Увольняться из органов она не хочет, но, видимо, придется это сделать. Начальство уже косо смотрит на нее.

Она сама вчера утром пришла к начальнику следственного отдела и сказала, что не может заниматься убийством Панарина в силу личных обстоятельств. Про Скачкова она ничего не говорила, сослалась на Семена. Десять лет отношений — это куда более уважительная причина, чем секс на второй день знакомства… Но уже вчера вечером начальник вызвал ее к себе и спросил, где Антонина ночевала. Признаваться она не стала, но как можно удержать в тайне отношения с человеком, которым интересуется следствие?

А оно продолжается. И если бы Антонина не сдала материалы вчера, то сделала бы это сегодня. Сейчас не девяностые годы, когда заказные убийства происходили сплошь и рядом. Убийство Панарина вызвало определенный резонанс, и следственное управление по Московской области подключилось к делу напрямую. Сегодня ждут следователя из Москвы, а оперативники из областного «убойного» отдела подтянулись еще вчера.

Возможно, Антонину и на пушечный выстрел не подпустят к этому делу. Из-за Семена не подпустят, из-за Скачкова. И косо на нее будет смотреть не только начальство. Как в таких условиях работать?

— Может, прямо сейчас напишешь рапорт на увольнение? — спросил Радик, возвращая ее к действительности.

— А дальше что? — угрюмо посмотрела она на него.

— Напишешь рапорт, возьмешь отпуск, будем жить у меня. Весна, свежий воздух, банька каждый день, бассейн…

— А как же ход следствия?

— Да все равно. Я же ни в чем не виноват…

— А я тебе нужна, если все равно?

— Я смотрю, ты сомневаешься во мне, — с укором произнес Радик. — Зря. У меня с тобой все серьезно… Хочешь, прямо сейчас в загс поедем?

— Зачем?

— Ты же представитель закона, — улыбнулся он. — У тебя должно быть все по закону. Даже доказательства любви должны быть законными…

— Прямо сегодня? — в раздумье спросила она.

— Прямо сейчас.

— Хорошо, сейчас и поедем, — кивнула она.

Действительно, а почему бы им не оформить свои отношения? Пусть Радик докажет серьезность своих чувств. А она докажет своим коллегам, что у нее со Скачковым настоящая любовь, а не какая-то дешевая интрижка.

— Только сначала к нотариусу, потом в загс.

— Зачем к нотариусу? — не понял Скачков.

— Нужно составить брачный контракт. Я не хочу претендовать на твое имущество.

— Это интересно, — удивленно повел он бровью.

— Я ведь и за Илью не из-за денег выходила.

— Да, но квартиру он тебе оставил, — усмехнулся Радик.

— Ты уже думаешь о разводе? — с укором спросила она.

— Нет… Но всякое может быть…

— Например?

— Ну, вдруг меня грохнут, как Рому.

— За что?

— Ну, мало ли… Твой Семен возьмет и грохнет. Он же снайпер, да?

— Снайпер. Но Илью он убивать не стал. Даже пальцем его не тронул. И с тобой смирится… Или уже смирился, — покачала головой Антонина, вспомнив о Лиде Панариной.

— Ну, хорошо, если так…

— За Семена не переживай.

— А если вдруг?.. К нему переметнешься? — скривился Радик.

— Если он тебя убьет? Если он тебя убьет, я его возненавижу! — ничуть в том не сомневаясь, ответила она.

— А если не он, если кто-то другой?

— Кто, например?

— Да мало ли… Переметнешься к Арбатову? — Его глаза вдруг стали наливаться кровью от ревности.

— Нет… Да он и не примет. И с тобой ничего не случится… Но контракт надо все-таки составить!

— Ты необыкновенная женщина… — сказал Радик, с затаенным восторгом глядя на нее. — Я думал, что таких не бывает.

— А какие бывают?

— Ну, была у меня жена… Когда замуж выходила, такой пай-девочкой была… А оказалась тварью…

— Давай не будем об этом. — Антонине вовсе не хотелось выслушивать гадости о его бывшей жене.

— Не будем, — кивнул он. — Если честно, даже говорить противно, такая она тварь…

— Давай так, я сейчас на службу, а ты к нотариусу… И в загсе договорись, если сможешь. А завтра мы все оформим.

На этом они и расстались. Возможно, для того, чтобы больше не встретиться.

Чем дальше Антонина отъезжала от своего дома, тем сильнее одолевали сомнения. Но Радик не обманул. Он и с администратором загса договорился, и брачный контракт подготовил. Правда, он не очень хотел, чтобы Антонина отказывалась от прав на его имущество. Хотя особо и не возражал…

А на следующий день она поставила подпись и у нотариуса, и в загсе…

Глава 11

Семен был увлечен тренировкой. Он бил в полную силу, но тяжелый боксерский мешок едва покачивался. Со стороны могло показаться, что удары его слабые и совершенно не эффективные. Но ведь груша — не живой организм, и она не могла ни кричать от боли, ни согнуться в три погибели, ни упасть…

Вдруг он почувствовал опасное движение сзади, резко обернулся и увидел высокого, плотно сложенного мужчину в светлом клубном пиджаке. Грубые черты лица, ухоженная внешность, стильная одежда. Взгляд жесткий, хищно-насмешливый.

— Груша сдачи не даст. — Мужчина переступил порог зала и направился к нему.

— А ты? — Семен никогда не видел Скачкова, но интуиция подсказала, кто к нему пожаловал.

— Я могу, — ответил тот, останавливаясь.

— Попробуем?

— Ну, если в этом есть смысл…

— А разве смысла нет?

— Нет. По-любому, Антонина останется со мной, — Скачков протянул правую руку, на безымянном пальце которой красовалось золотое кольцо. — Антонина — моя законная жена. Извини, на свадьбу тебя не приглашаем.

— А пришел зачем? — зло спросил Семен.

— Поговорить.

— О чем?

— О том, что Антонину ты не вернешь, — торжествующе усмехнулся Скачков. — И даже не надо стараться.

— Я не стараюсь.

— Вот и я говорю, что драться нам смысла нет. Все равно ничего не изменишь.

— Так я и не собираюсь ничего менять. И возвращать ее не собираюсь, и не прощу ей. Так и передай.

— А меня?

— Как можно прощать или не прощать дерево…

— Это ты зря, — предостерегающе нахмурился Скачков.

— Ты для меня такой же неодушевленный предмет…

— Все равно зря…

— Но морду я тебе набью, хоть ты и дерево.

— Ну, смотри, сам напросился! — Скачков порывисто снял пиджак, принял боевую стойку, вскинув руки на уровень груди, и пальцем приманил к себе Семена:

— Ну, давай, щегол, нападай!

Он дал понять, что готовится к защите, и тут же пошел в атаку. Такая уловка могла бы сработать, если бы перед ним оказался недостаточно опытный противник.

Семен мог бы запутать его в собственных ударах, взять на прием и швырнуть на пол. Но Скачков должен узнать, как нужно правильно бить. Поэтому он всего лишь блокировал удары, заставив противника повернуться вправо, а сам ушел влево и, оказавшись у него в тылу, два раза несильно ударил его в спину.

Скачков скорчился от сильной парализующей боли. Он пытался, но не смог удержаться на ногах. Сначала сел, затем лег на бок, прогибаясь в спине. В глазах удивление, ужас и боль.

— Морду бить будем? — спросил Семен.

Скачков со стоном протянул руку, требуя пощады.

И Семен его пощадил. В принципе, мужик не так уж и плох. Во-первых, сам пришел к нему с миром. Во-вторых, с ним не было телохранителей. В третьих, он далеко не трус…

— Ну, тогда живи…

Скачкова отпустило, и он резко поднялся на ноги. Не в том он был состоянии, чтобы брать реванш. Во всяком случае, на это рассчитывал Семен. И все-таки удар со стороны Скачкова не стал неожиданностью. Уход, захват, бросок…

Добивать его он не стал. Да и Лида вдруг появилась в зале.

— Эй, ты что делаешь? — возмущенно крикнула она, схватив Семена за руку.

— Ты откуда взялась? — Он с досадой посмотрел на нее и с тем же неудовольствием перевел взгляд на Скачкова.

Не гостиница у него, а проходной двор. В принципе, так и должно быть, кто хочет, тот и заходит. Но все-таки не мешало бы установить пропускной режим, чтобы не шлялись всякие…

— А что, нельзя? — спросила она.

— Заниматься пришла?

— Он что здесь делает? — показала она на поднявшегося Скачкова.

— Похвастаться пришел. Кольцо у него золотое.

— Какое кольцо?