Обратная сторона города N. Дикая охота - Дарья Заровная
Ещё страшнее стало, когда он понял, что не может пошевелиться. Все тело было туго охвачено, и не веревками, а цепями. Повернув голову, Джокер увидел капельницу и выдохнул с облегчением. Он наверняка натворил что-то из ряда вон выходящее, и Пёс решил его наказать таким образом. Это было на него похоже. Джокер давно привык к жёстким методам друга, но желание выбраться из подвала и принять ванну никуда не исчезло.
Краем глаза он увидел какое-то шевеление. За столом стоял худой парень, что-то раскладывая. Это был шанс выбраться из этого отвратительного помещения, которое он на дух не переносил. Он старался как можно реже спускаться в подвалы Арены и явно не желал оказаться здесь на месте жертв Пса.
– Эй, пацан. – Парень не отреагировал. – Эй, слышь, освободи меня быстро. Кому говорю?
Игнорирование раздражало. Мысли о ванной ушли на второй план. Теперь первым делом Джокер хотел разбить лицо этому мальчишке за то, что пропустил его просьбу мимо ушей. Даже если это был приказ Пса, он не имел никакого права не обращать на него внимания.
– Ты глухой, что ли, уёбок?
Парень громко вздохнул и наконец-то повернулся к нему лицом. Из-за тусклого света было тяжело разглядеть черты его лица, но Джокер был уверен, что не видел его раньше. Пёс набирал себе в команду сильных мужчин, способных сломать позвоночник оппоненту голыми руками. Данный кадр не выделялся особыми физическими данными. Слишком худой и в чём-то даже женственный.
В его голове снова появлялись сомнения. А точно ли он находится в Арене?
– Ты такой громкий, – произнёс женский голос. – Голова болит.
Звук точно исходил от парня: Джокер отчётливо видел шевеление его губ. И с каждым новым шагом парень всё отчётливее превращался в девушку, да не простую, а давно ему знакомую.
Дина смотрела на него свысока, злобно скалясь в его искажённое злостью лицо. Прошло два месяца с их последней встречи, но эта девчонка ни капли не изменилась. Всё та же пустышка, ничего не значащая для мира. Но Джокер был рад этой встрече. Он впервые воочию увидел свои труды. Шрамы, нанесённые его почерком, были прекрасны. Они показывали миру её гнилую, напитанную страхом душу. Это было великолепное творение, и Джокер не мог прекратить им наслаждаться.
– Решила вернуться к папочке?
Дина злобно усмехнулась:
– У папочки я уже была.
Она нагнулась и начала шуршать пакетами, пока Джокер старался включить голову и обдумать это высказывание. Что значит «была»? Была и осталась жива? Пёс бы просто так не отпустил ту, за которой охотился последние несколько месяцев. Она отравила его душу. Завладела его разумом. Как проказа, истязала его тело с каждым днём всё больше и больше. Он бы точно не позволил ей сбежать.
В помещении запахло тухлым мясом. Джокер хотел закрыть нос, но цепь плотно прижимала руки к столу. Он задёргался из стороны в сторону, пока Дина приговаривала:
– Подожди малыш, скоро ты всё увидишь.
И он увидел. Когда-то гладкие волосы, зачёсанные назад, торчали во все стороны, как солома. Загоревшая кожа потеряла свой бронзовый оттенок, став мертвенно-тёмной; на лице застыла маска боли. Обескровленные губы открывали вид на чёрную пропасть рта, откуда исходил противный запах мертвечины. Пёс смотрел на него потухшими глазами, а на месте, где заканчивалась шея, не было туловища, лишь ошметки грязи, смешанной с кровью.
Джокер хотел закричать, но подкатившая к горлу тошнота не дала этого сделать, и вместо крика изо рта вырвался лишь хрип. Только сейчас он понял, насколько плачевно всё может для него закончиться. Если его друг – всемогущий Пёс, наводящий ужас на всю округу, – был мёртв, значит, он следующий.
– Не стесняйся, можешь поздороваться, – Дина приблизила голову, сталкивая их нос к носу. – Он так переживал за тебя, а ты ему даже привет сказать не можешь. Какая жалость!
Над ним насмехались, пока он был беспомощен. Он знал, что никто ему не поможет. Даже не надеялся на то, что Финик выбьет эту дверь и спасёт его. Лишь одному богу было известно его местонахождение, но они давно отвернулись друг от друга. Теперь он не чувствовал на кончиках пальцев присутствие смерти, он ощущал его всем телом, но смириться с собственной кончиной, не сказав последнего слова, не мог.
– Я тебя убью!
– Уверен? – Дина вопросительно подняла бровь, смотря на него как на ничтожество. – Кажется, у меня шансов больше. Я приняла ваши правила и стала охотиться. Выявляла слабости каждого и напала, как только вы были уязвимы. Ничего не напоминает? В этот раз я охотник, а вы – мои жертвы. Моя очередь наслаждаться вашей агонией.
Дина швырнула голову в сторону, и Джокер ещё долго наблюдал, как она катится по грязному полу. Каким бы человеком ни был Пёс, сколько боли бы ему ни причинил, он не заслуживал такой жестокой смерти. Точно не от её руки.
– Жаль, что твои родители сдохли раньше, чем я смог до них добраться!
Если и уходить, то уходить красиво. Перед смертью он хотел оставить ей незаживающий шрам. Чтобы она боялась заснуть, ведь он бы приходил к ней во снах и повторял то, что решил сказать сейчас.
– Мне бы хотелось увидеть твою маленькую копию. – Джокер хищно облизнул сухие губы, как делал это каждый раз перед своими жертвами. Как делал это перед ней. – Твой урод-папаша бы молча следил, как сначала я трахаю твою мамашу, потом твою сестрёнку. Поверь, я бы насладился ей сполна!
Ухмылка исчезла с лица Дины. Она внимательно слушала каждое его слово и поджимала губы, пока они не стали похожи на тонкую ниточку.
– Я бы сломал его челюсть, чтобы его крики не отвлекали меня от маленького тельца. Ты даже представить себе не можешь, как хорошо бы мы провели время. Лучше, чем с тем насильником!
Джокер ждал, когда она выйдет из себя. Но Дина, помотав головой, снова приблизилась. В её руках блеснул нож. Джокер предвкушал, как он коснётся его шеи, и вспоминал самые прекрасные моменты своей жизни. Но прошла минута, а он не почувствовал боли. Открыв глаза, он увидел, что Дина склонилась над ним, прислонив кончик ножа к плечу.
– Кричи, – шепнула она, с силой вонзая нож в его плоть. – Кричи, сукин сын!
Привыкший к наркотикам и постоянным избиениям Пса Джокер умел абстрагироваться от
