Кристи Крейг - Не трожь Техас! (ЛП)
Никки подняла глаза на Далласа.
– Кто-то… кто-то напал на мою подругу Эллен. Ее везут…
– Я знаю. – Взгляд Далласа переместился на ее окровавленную руку. Ли Энн видела, как этот взгляд наполнился нежностью и заботой. В горле вырос ком, стоило вспомнить, как Тони смотрел на нее с тем же участливым выражением, характерным для всех О’Конноров. «Дом», – подумала Ли Энн. Как же она по нему тосковала.
Даллас коснулся руки Никки.
– Вам лучше зайти внутрь.
– Зачем кому-то это делать? – Никки прижала два пальца к дрожащим губам. – Я совершенно ничего не понимаю. Зачем?
– Думаю, завести ее в помещение – хорошая идея. – Зная, что Даллас поможет уговорить сбежавшую пациентку вернуться на больничную койку, Ли Энн двинулась вперед и помогла Никки подняться со скамейки.
Никки отстранилась, будто не желая ничьей помощи. И поскольку Ли Энн знала, каково это – когда не хочется, чтобы другие тебя жалели или относились как к немощной, она отступила.
Блондинка пошла к двери, но прежде чем перешагнуть порог, оглянулась на Далласа.
– Вы решили, что я сбежала, да?
Сбежала? Ли Энн не поняла, но посчитала, что сейчас не время для расспросов.
– Нет, – слишком быстро ответил Даллас. – Вовсе нет.
Ли Энн не очень долго знала деверя. Он попал в тюрьму незадолго до того, как они с Тони начали встречаться.
Но знала достаточно хорошо, чтобы мгновенно поймать его на лжи. Секрета тут никакого нет – О’Конноры совсем не умели врать.
Они преодолели больничный коридор и вошли в отделение неотложной помощи. Раздался знакомый голос. И прежде чем Ли Энн смогла развернуться и убежать, к ним подлетел Тони.
– Черт возьми! Где вас… – Он прекратил вопить на Никки, как только заметил жену.
Ли Энн снова перестала дышать. Время замерло, Никки и Даллас уставились на Тони.
– Она звонила. – Даллас нарушил неловкое молчание и послал Тони недвусмысленный взгляд – отвали. Вряд ли Тони заметил. Он все еще был слишком занят супругой, а сердце той было слишком занято тоской по дому, и она не могла мыслить трезво.
Тони наконец посмотрел на Далласа и скривился.
– Значит, она просто так вырвала капельницу?
Даллас нахмурился.
– Может, она просто…
– Может, меня спросите? – предложила Никки.
– Хорошо, спрошу. – Сердитая морщинка между бровей Тони стала еще заметнее. – Почему вы выдернули капельницу?
Ли Энн знала, что муж мог выходить из себя настолько, что метал громы и молнии; возможно, только что они наблюдали, какой Тони на службе. Однако под маской жесткого человека скрывался очень внимательный мужчина – мужчина, который всегда старался принять верное решение. Она это знала, потому что когда-то сама стала его верным решением.
– Ничего я не вырывала, – заговорила Никки. – Я вообще о ней забыла. Мне позвонила бабушка, и я смогла расслышать только что-то про кровь, и затем связь прервалась. Я запаниковала и отправилась на поиски места, где антенна лучше ловит. – Никки нахмурилась. – И я только что узнала, что напали на мою подругу. Ее везет сюда неотложка. Почему все это происходит? Вы коп, вы должны…
Сердитая морщинка на лице Тони разгладилась.
– Мы пытаемся выяснить.
Ли Энн наконец разобралась, что к чему. Никки – женщина, которую Тони подозревает в убийстве бывшего мужа. Ли Энн посмотрела на обвиняемую и решила, что в это не верит. Учитывая, что всю свою жизнь Ли Энн сталкивалась с незнакомцами, она научилась в них разбираться: отличать плохих от хороших. Это часть основ выживания. И Ли Энн знала, что Никки – хороший человек. Тони снова остановил взгляд на жене. Грудь стеснило от нахлынувших чувств.
– Я… Мне пора идти. – Она пошла прочь.
– Ли Энн. – Голос Тони ее остановил. Она обернулась. Муж прикоснулся к ее щеке. – У тебя здесь… что-то.
– Птичье дерьмо, – ответила она прежде, чем успела подумать. Затем, по какой-то неведомой причине, продолжила: – Говорят, это к удаче.
Чувствуя, как лицо от смущения заливает румянец, она встретилась взглядом с Никки.
– Надеюсь, у тебя все будет хорошо. – Когда Ли Энн метнулась в уборную, стало понятно одно: в следующее воскресенье она не может и не станет встречаться с мужем. Пока что она не готова иметь дело с Тони.
И, возможно, пришло время встретиться с адвокатом, утрясти все, чтобы ей никогда больше не пришлось видеть мужа.
Никки заметила, каким взглядом детектив провожал медсестру. Потом увидела, как частный сыщик – ее частный сыщик – следит за реакцией копа. Если бы она так не волновалась за Эллен, если бы не нашла в своем багажнике мертвого бывшего мужа, если бы не стала жертвой отравления, она бы задумалась о странном поведении окружающих. Однако то немногое любопытство исчезло, когда за двойными дверями травмпункта послышался вой сирены.
Никки повернулась на звук.
Даллас поймал ее за руку.
– Пусть ее сначала осмотрят.
Пытаясь рассуждать здраво, Никки глубоко вздохнула.
– Господи! Нужно позвонить ее родным. У меня нет их домашнего номера.
– С ними уже связались, – заверил детектив О’Коннор, не отрывая взгляда от удаляющейся по коридору медсестры.
Из двойных дверей выбежал медперсонал, и сердце Никки сжалось от тревоги за лучшую подругу. Она шагнула ближе к двери, ведущей к машине скорой помощи.
Даллас снова поймал ее за руку.
– Почему бы нам…
– Я хочу убедиться, что с ней все в порядке, – запротестовала Никки.
– Тони все выяснит и расскажет нам. Верно? – Даллас посмотрел на детектива.
– Да, – подтвердил брат.
Никки пристально всмотрелась в лицо Далласа, затем переключилась на серьезного детектива. У нее появилось ужасное предчувствие.
– Насколько плоха Эллен? Что вы от меня скрываете?
Даллас, видимо, дрогнул, и тогда детектив откашлялся и ответил:
– Нам известно только, что состояние тяжелое.
– Определенно тяжелое. – Страх сковал практически пустой желудок, затем прокрался по горлу и стиснул миндалины. – Насколько тяжелое? – Когда ни один из мужчин не ответил, в голове Никки возник образ Эллен, порхающей по галерее. Эллен – такой жизнерадостной, такой счастливой, такой позитивной, такой заботливой. Эллен – матери, в одиночку растившей свою маленькую девочку.
– Вернитесь в палату! – Медсестра подбежала к брошенному персоналом столу и схватила телефонную трубку. Набрала короткий номер и начала быстро выдавать команды.
Даллас потянул Никки за руку. Она посторонилась. По коридору бежали встречать прибывшего пациента трое докторов.
В двери с шумом въехала каталка в окружении толпы людей. Все медики говорили одновременно, без промедления выкрикивая частоту сердечных сокращений, показания артериального давления, группу крови – первая отрицательная.
Никки смотрела во все глаза, надеясь увидеть Эллен. Хотя бы мельком, только чтобы узнать, что с ней все в порядке. Получить хоть крошечный знак, что все не так плохо, как казалось со слов детектива.
Даллас снова попытался подтолкнуть Никки в сторону ее палаты, но она вырвалась. У нее была миссия, и имя ей Эллен. Наконец в пелене, которую представляла собой спешащая бригада неотложной помощи, появилось окошко. Однако Никки удалось рассмотреть лишь вяло повисшую руку Эллен и кровь, стекавшую с кончиков пальцев.
– Нет! – Никки рванулась к каталке. Даллас поймал ее за талию и оттащил на несколько шагов. Она вырывалась и даже сделала шаг, но тут большая мужская рука поймала ее за локоть, а вторая рука прошлась по пояснице, и ноги Никки оторвались от пола.
– Пусти меня! – Она почувствовала сзади прохладный ветерок и поняла, что ладонь Далласа прижата к ее голой попе. Никки уперлась руками в грудь сыщика и посмотрела в темно-голубые глаза так, чтобы тот понял – она не шутит. – Пусти меня.
– Извини. – Игнорируя требование, Даллас отнес ее в зашторенную комнатку и осторожно положил рядом с сумочкой на больничную койку.
Трясясь, не столько от злости (хотя не без этого), сколько от тревоги за Эллен, Никки посмотрела на него снизу вверх. Затем стрельнула глазами в сторону щели между занавесками. Она рассчитывала через нее удрать, чтобы проведать, как там Эллен.
– Даже не вздумай. – По тому, как сыщик замер в изножье кровати, как слегка расставил ноги, какое решительное выражение запечатлелось у него на лице, было ясно – он намерен ее поймать.
В этот момент к Никки вернулась логика. Она не могла встать между Эллен и докторами – не могла даже на секунду помешать им оказывать помощь.
Несчастную снова начало трясти.
– Она моя подруга, – проговорила Никки сквозь ком в горле и вытерла скатившуюся по щеке слезу.
– Знаю. Именно поэтому тебе нужно позволить докторам заниматься своим делом. Понимаешь?
