Альберт Байкалов - Зловещий детдом
Бретелька ночной рубашки свалилась, обнажив слегка увядшую грудь с огромным коричневым соском.
– Что сказать? – он приподнялся на локте и взял ее за руку.
– Ты лег и сразу уснул, – Труха убрала руку из-под его ладони. – Тебе все равно?
Колган подложил под спину подушку и сел:
– А что я, по-твоему, должен был делать?
Она молчала.
– Биться об пол и рвать на себе волосы? – он испытующе посмотрел ей в глаза.
– Не знаю, – Труха пожала плечами. – Подумать только, мы…
Она не договорила. Но и так было ясно, какое слово она страшится произнести.
Колган встал и потянулся:
– Если будешь молчать, никто ничего не узнает.
– Мне страшно.
– Знаю, – обыденным голосом сказал он.
– Даже не верится.
– Ты должна вести себя так, как будто ничего не произошло, – в который раз сказал он. – И вообще, возьми на сегодня больничный.
Труха свесила ноги с кровати:
– Зачем он меня ждал?
– Послушай! – сделав вид, будто только вспомнил, воскликнул Колган. – Я у него там какие-то записки достал. Они у тебя в кармане.
– Точно, – она встала и взяла со стула халат. – Отвезешь меня на работу?
– Нет, – на полном серьезе сказал он.
– Почему?
– Тебе нельзя в таком виде там появляться, – пояснил Колган и потянулся.
– Я не смогу дома сидеть…
– Послушай, – начал терять терпение Колган, – у тебя в багажнике нужно наводить порядок. Или ты забыла, что в нем полночи возили труп с размозженной головой?
Труха закрыла руками рот, словно испугавшись собственного крика.
– Я бы очень хотел знать, куда ты меня втянула, – задумчиво сказал он. – Одно могу сказать точно: для того чтобы ждать ночью на морозе человека, нужны веские основания.
– Я сама в шоке, – Труха развела руки и шлепнула ими по бедрам.
– К тому же надо узнать, один он действовал или у него были сообщники, – стал осторожно нагнетать обстановку Колган.
– Как? – она испуганно округлила глаза.
– Пока не знаю. Но наличие дружков осложняет дело, – стал объяснять он. – Они могут начать его искать.
– Что будет?
– Покажи, что там у него в карманах было! – напомнил Колган.
Они прошли в коридор. Труха сдвинула в сторону дверь шкафа-купе и сунула руку в карман шубки.
– Стой! – сделал вид, будто испугался, он и показал пальцем на ее рукав. – А вот это уже криминал.
– Господи! – увидев пятно крови, выдохнула Труха и отшатнулась.
Колган выхватил оказавшиеся у нее в руке листки и устремился на кухню. Делая вид, будто видит их впервые, стал вслух читать:
– Участковому уполномоченному Михайлову от Плевова В.А., заявление… Так, – он пробежал взглядом по тексту и поднял на Труху удивленный взгляд: – Ты что, ребенка у него забрала через суд?
– Как? – она протянула руку. – Дай посмотрю!
– Держи, – Колган отдал ей лист и с серьезным видом погрузился в изучение второго заявления.
– Но как он мог узнать, что это я? – дочитав до конца, Труха медленно опустилась на стул.
– Так, значит, то, что здесь написано, – он потряс оставшимся у него листком, – правда?
– Этих людей лишают родительских прав по причине того, что они не занимаются детьми, – со слезами в голосе стала объяснять она. – Их нахождение в таких семьях несет угрозу жизни.
– Как бы то ни было, мотив известен, – Колган выхватил у нее из рук листок, аккуратно свернул и бросил на холодильник. – Значит, вчера я действительно спас тебе жизнь.
– Самое обидное, что непосредственно я этим не занимаюсь, – Труха обхватила его руками за пояс и прижала голову к животу. – Зря мы его вчера спрятали.
– Почему? – Колган взял ее за подбородок и вынудил смотреть в глаза.
– Но ведь из этих заявлений ясно, что он шел меня убивать, – затравленно глядя на него снизу вверх, пояснила она. – Это самооборона.
– Ничего из них не ясно, – Колган убрал с себя ее руки и шагнул к выходу, намереваясь отправиться в душ, но где-то в глубине квартиры ожил мелодией его телефон.
– Извини! – он устремился в спальню.
На дисплее высветился незнакомый номер. Теряясь в догадках, он приложил трубку к уху:
– Слушаю.
– Это я! – раздался встревоженный голос Васильевой. – Говорить можешь?
Колган покосился на двери:
– Могу.
– У нас проблемы…
– Давай встретимся, – с ходу предложил он и назвал место: – В «Легенде» через час.
– Хорошо, – на секунду задумавшись, ответила Васильева и отключилась.
Колган вернулся на кухню:
– Мне надо ехать.
– А я? – почти крикнула женщина.
– Ты позвони на работу и скажи, что не можешь сегодня выйти. Сама говорила, проблем у тебя с этим нет, – напомнил он сказанное ею, когда после первой бурной ночи она не поехала в департамент, и они весь день валялись в кровати, тянули вино и пялились в телевизор…
…Васильева сидела спиной к выходу. Для посетителей было раннее утро, и зал был практически пуст. Колган стремительно прошел между рядами столиков и бесшумно опустился напротив.
– Господи! – схватилась она за сердце. – Напугал.
– Судя по твоей реакции, проблемы серьезные, – сделал он вывод. – Говори!
– Сначала ты.
– У меня все как всегда, – гордясь собой, сказал Колган.
– Ты ее сделал? – констатировала Васильева.
– А ты как думала? – он подозвал официанта, и когда тот только дернулся от барной стойки к нему, остановил его: – Кофе!
– У нас проблемы, – повторила Васильева фразу, сказанную по телефону, и замерла, наблюдая за его реакцией.
Колган отстранился от стола, давая возможность официанту выставить перед ним чашку с кофе, кивком головы поблагодарил его и слегка подался вперед:
– Ты это уже говорила. Подробнее можешь?
– У Ткачева объявились родственники!
– У какого Ткачева? – не сразу понял он, о чем речь, и кивнул: – Какие?
Васильева заговорщицки оглянулась и запустила руку в лежащую на коленях сумочку:
– Директриса мне тут черканула их координаты, – с этими словами она протянула через стол сложенный вчетверо листок.
– Понятно, – Колган не глядя сунул его в карман.
– Ничего тебе не понятно, – Васильева подалась вперед. – Товар, на который они претендуют, уже оплачен.
– Как ты себе представляешь решение этой проблемы? – неожиданно почувствовав к Васильевой злость, спросил Колган. – Ты понимаешь, что в этом случае уже перебор? Куда ты смотрела?
– Все было чисто, – стала оправдываться Васильева. – Они спустя полгода всплыли.
– Это твой косяк! – он отпил уже остывший кофе. – Или думаешь, мне приятно людей мочить? Так давай вместо Лапши!
– Ты за это получаешь деньги, – нервно теребя на безымянном пальце колечко, напомнила она.
– А ты за то, чтобы не было таких косяков! – парировал он.
– Все ошибаются, – попыталась оправдаться Васильева.
– Ничего себе ошибка! – задохнулся от злости Колган. – Ты что о себе возомнила? Мы людей валим как на войне!
– Вот что, фронтовик, проблему решить до завтра! – окатив его строгим взглядом, Васильева повысила голос.
– Как? – с трудом сдерживая себя, чтобы не сорваться, спросил он.
– Это не моя забота, – с трудом скрывая перед Колганом страх, выпалила она.
– Не много ли на себя берешь? – уперев ладони в кромку стола, он слегка наклонился вперед.
– Мне что, Колдуну звонить? – Васильева сделала вид, будто ищет в лежащей на коленях сумочке телефон.
Колган заиграл желваками:
– Сука!
– Какая есть…
* * *Шагнув через порог кабинета, Матвей встал, пытаясь понять, кто из пяти находившихся здесь человек есть следователь Ливинов. Если брать во внимание, что он мужчина, то смело можно откинуть двух женщин. Они сидели за стоявшими у окон столами. В следующий момент отбросил еще одного. Этот не подходил по возрасту. Наполовину лысый мужчина в очках явно не мог быть учеником сравнительно молодой Суркиной. Да и не стал бы Журавлев называть его пренебрежительно Сенькой. Типаж не тот. Из-под косматых бровей на Матвея настороженно смотрели два угрюмых, увеличенных стеклами глаза. Не удовлетворив его любопытство, Матвей перевел взгляд на стол, стоящий у стены напротив. Ближе к нему сидел огненно-рыжий толстяк. И его Матвей мысленно исключил из списка претендентов на статус земляка Журавлевых. Тогда бы Павел Иванович наверняка в разговоре не преминул вставить что-то типа «рыжий» или «конопатый»…
Матвей подошел к столу, за которым сидел одного с ним возраста и комплекции мужчина.
– Вы следователь Ливинов?
– Я, – кивнул мужчина и показал взглядом на стул: – Присаживайтесь.
Матвей сел:
– Моя фамилия Кораблев.
– Знаю, – Ливинов показал взглядом на телефон. – Дежурный звонил, когда вам пропуск выписывал. Чем обязан?
– Как вы здесь работаете? – Матвей обвел взглядом комнату. – Неужели для следователей нельзя создать более подходящие условия?
Ливинов повеселел:
– Следователь здесь один – я. Это, – он показал на соседний стол, – оперуполномоченный. У окна расположилась наша прекрасная половина в лице инспекторов по делам несовершеннолетних.
