Татьяна Полякова - Большой секс в маленьком городе
– Плачет?
– Да. Я боюсь... я боюсь, что ее изнасиловали. Напоили и изнасиловали. Муж разговаривал с Владиком, это ее парень, тот говорит, что они поссорились в субботу и с тех пор не виделись, на телефонные звонки она не отвечала. Такая депрессия на пустом месте не возникает. Должна быть причина. Поэтому я и решила... Но я даже не знаю, как сказать об этом мужу, тем более уговорить ее обратиться к врачу.
– А если ее депрессия как-то связана с исчезновением Юли? – высказала я свое предположение.
– Что вы имеете в виду?
– Если не возражаете, я задам Кате еще пару вопросов.
Я вернулась в комнату девочки, теперь она лежала на спине и таращилась в потолок.
– Ты вернулась домой уже утром, – сказала я, устраиваясь в кресле. – Так где вы были всю ночь?
– Это она вам сказала? Мачеха? Она нарочно. Она все врет. Вы что, не понимаете...
Я подошла, схватила ее за плечи и хорошенько встряхнула.
– Кончай строить из себя несчастную сиротку.
С твоей подругой беда. Я хочу ей помочь. Где вы были ночью? – Она попробовала сопротивляться, но быстро поняла, как это бесперспективно, и то, что ее вопли на меня не подействуют, поняла тоже. – Где вы были ночью? – повторила я.
– Не помню, – жалобно захныкала Катя. – Я не помню. Ну почему вы мне не верите?
– Потому что ты врешь. И я думаю, у тебя есть на это причина.
– Нет. Честно. Я не вру. Мы ушли из клуба, у нас была бутылка водки, мы ее в клубе купили. Во дворе выпили, потому что тошно было, скукота и день не задался. У нее Кот, у меня Владик, все так по-дурацки...
А больше я ничего не помню. Наверное, я уснула на скамейке. Когда пришла в себя, Юльки не было. Меня тошнило и вообще... Не помню, как добралась домой, помню только, что на такси. Я Юльке звонила в воскресенье, у нее мобила в отключке. В понедельник в школу она не пришла, и я испугалась. Я не знаю, где она. Честно не знаю. Я пить больше не буду, никогда, и школу прогуливать. Я стану хорошо учиться...
– Вот это бы не помешало, – кивнула я, поднимаясь. – Если ты врешь и с Юлей беда, это будет на твоей совести. Не думай, что с таким грузом удобно жить.
Я поспешно удалилась, чтобы еще чего-нибудь не сказать сгоряча.
Не успела я устроиться в машине и завести мотор, как увидела Свету Коршунову. Она перебегала дорогу, направляясь к дому, где жили Савельевы.
– Интересно, – пробормотала я, взглянув на часы. – До конца занятий девушка не высидела.
Я решила подождать ее, а чтобы ожидание не томило, позвонила Тагаеву.
– Рад тебя слышать, – заявил он. Тимур всегда так говорит, это у нас вроде пароля.
– Не спеши, – хмыкнула я, – в смысле радоваться, я с просьбой.
– Наконец-то. Ты никогда ни о чем не просишь, и это меня тревожит. Что я должен сделать?
– В твоем ресторане «живая» музыка, а у меня безработная скрипачка.
– О господи, другой просьбы у тебя нет? – вздохнул Тагаев.
– Нет, – ответила я. – А эту что, не выполнишь?
– Выполню, конечно. Правда, я понятия не имею, на кой черт мне скрипачка, но если тебе так хочется... присылай.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я.
– Ты помнишь, какой завтра день?
– Помню.
– Тогда до завтра, – сказал Тимур, и мы простились.
Я набрала номер Ритки, уж если выступать в роли Санта-Клауса, то по полной программе.
– Надо помочь одной беженке из Таджикистана, у нее нет каких-то документов. Деда просить или сама займешься?
– Чего его по пустякам беспокоить, – усмехнулась Ритка. – Диктуй фамилию, запишу на прием, здесь все и решим. Девчонка нашлась?
– Нет. Зато есть нехорошее, предчувствие.
– У меня будет полчаса свободного времени, выпьем вместе кофе? – спросила Ритка.
– Конечно.
– Тогда я перезвоню.
«Ну вот, сделала доброе дело, – похвалилась я самой себе. – Глядишь, на том свете зачтется». Обычно я только пакощу гражданам, потому теперь страшно собой гордилась. Даже настроение улучшилось. Может, открыть бюро добрых дел – и депрессухи как не бывало?
Тут из подъезда появилась Светлана, это отвлекло меня от приятных мыслей. Брови девицы были нахмурены, лицо сердитое.
– Навещали подругу? – посигналив и тем самым обратив на себя ее внимание, спросила я и распахнула правую дверь.
– Навещала. Что в этом особенного? – зло поинтересовалась девушка.
– Садитесь, я вас подвезу.
– Обойдусь. Не тратьте на меня свое время. Я ничего не знаю. Слышите, ничего. Меня там даже не было.
– Где? – невинно поинтересовалась я.
– Да пошли вы... – рявкнула девица и торопливо зашагала прочь. Я помахала ей рукой на прощанье.
Девчонки нервничают. Впрочем, повод для беспокойства налицо: подруга не ночует дома и не отвечает на звонки. Хотя, возможно, не отвечает лишь родителям, а подружки в курсе, где ее искать. Наверное, я бы так и решила, если бы не истерика Кати и страх в глазах Светы, хотя, по ее же собственным словам, «ее там не было». Где там? На скамейке в парке? Что-то девчонки скрывают и это «что-то» их здорово беспокоит.
Можно было бы понаблюдать за Светой, но вряд ли это даст результат, девчонка хитрая, и я ей явно не понравилась. Встречаться с Юлей сейчас она поостережется, проще позвонить и предупредить, что ее ищут.
Вот только не ясно, от кого или чего девочка прячется.
Если в парке что-то произошло, разумнее вернуться домой под защиту родителей. Это для меня разумней, а в их возрасте... Надо полагать, я старею, шестнадцатилетние девчонки кажутся мне несмышлеными детьми.
Однако такие детишки вполне способны наломать дров.
* * *Ожидая звонка от Ритки, я съездила к Валентине, не застала ее дома, оставила записку. Как раз и Рита позвонила. Времени у нее было мало, кофе решили выпить в конторе. Двигая в сторону приемной, я встретила Деда.
– Ты ко мне? – спросил он.
– Нет. К Рите. Надо посплетничать.
– Раз уж ты здесь, выпьем кофе в баре. Оттуда позвонишь Рите, она спустится.
Я согласно кивнула, и мы отправились в бар. Разумеется, я ожидала, что Дед захочет мне что-то сказать, и то, что сделать это он задумал в неформальной обстановке, меня только настораживало. Сейчас начнет вещать о нашей ответственности перед народом, необходимости помнить о том, что мы всегда на виду, а многочисленные враги только и ждут случая... Время от времени приходится все это выслушивать, в такие минуты я откровенно скучаю, а Дед, конечно, злится. Но в этот раз о делах или об одном-единственном деле, которое он доверил мне, Дед говорить не пожелал.
– Думаю махнуть куда-нибудь на выходные, – заявил он. – Не хочешь присоединиться?
– Если будет время, – кивнула я. Дед поднял брови, собираясь выразить недоумение отсутствием того, чего, по общему мнению, у меня завались, но тут, должно быть, вспомнил, что дал мне работу. – Созвонимся в пятницу, – предложила я.
– Что там с девочкой? – все-таки спросил он.
– Пытаюсь ее найти. Скажи, все дети так надоедливы и беспокойны в этом возрасте или бывают исключения?
– Откуда же мне знать? Достоверно могу сказать лишь одно: в шестнадцать лет ты была прелестным ребенком, умной, доброй и очень веселой. Я помню, как ты смеялась, просто так, оттого что светит солнце.
– По-моему, это признак идиотизма, ты не находишь?
– Признак идиотизма шляться по кабакам в компании пьяного дегенерата и делать наколки на руках.
– Коля практически не пьет, – вступилась я за своего друга.
– Тогда ему стоит за тобой приглядывать.
На счастье, в баре появилась Ритка, и Дед оскудел словами, по-настоящему так и не успев разойтись. Ритка не торопясь приблизилась, Дед джентльменски пододвинул ей стул и поспешил откланяться.
– Воспитывал? – заговорщицки спросила Ритка.
– Не успел. Сегодня мне везет.
– Дед надеется, что ты вернешься. Сегодня сам сказал мне об этом. Ты же знаешь, не очень-то он любит откровенничать, а тут прямо так и заявил... он в тебе очень нуждается. Может, правда перестанешь дурака валять и вернешься на работу?
– Может, ты лучше заткнешься? – внесла я встречное предложение, и Ритка поспешила сменить тему.
– С женой Якименко встречалась?
– Имела удовольствие.
– Психушка по ней плачет. Как-то назвала меня «милочкой». Представляешь?
– Надеюсь, ты ей мозги вправила?
– Уж можешь мне поверить. Дама сразу почувствовала недомогание и из приемной свалила. О своем муже говорит так, точно он господь бог, совершенно помешалась на его положении. Если дядя слетит с насиженного места, ее хватит удар.
– А он слетит?
– Вне всякого сомнения. Дед им недоволен. А если Дед недоволен, значит, пакуй чемоданы.
– Ага, – согласилась я. – Или гроб заказывай.
Ритка поморщилась, потому что служила Деду верой и правдой, и хоть в сердцах порой могла высказаться нелицеприятно (разумеется, с глазу на глаз), критики в его адрес не выносила, но мне прощала, иначе с кем же ей сплетничать?
– Якименко эта мегера подцепила в институте, она там работала лаборанткой. Дура дурой, а хватило ума у жены отбить. Говорят, она спала со всеми, когда муж делал карьеру, от начальника до его шофера, по принципу авось пригодится, а муж делал вид, что ничего не знает. Та еще парочка.
