Татьяна Полякова - Большой секс в маленьком городе
Дом был попроще, чем тот, в котором жили Якименко, но тоже неплохой. Я набрала номер квартиры на домофоне и стала ждать. Дверь открыли, не спросив, кто я и что мне надобно. Пожав в некотором удивлении плечами, я поднялась на третий этаж и позвонила в дверь под номером семнадцать. Из-за железной двери не доносилось ни звука, сколько я ни прислушивалась.
Я хотела позвонить еще раз, но тут дверь открылась и я увидела девчонку с карими глазами и копной непослушных волос, они свивались кольцами и при этом торчали в разные стороны. Я дала бы ей лет тринадцать, от силы четырнадцать, это могла быть не Катя, а ее младшая сестра, и я спросила:
– Катю можно увидеть?
– Вы кто? – испугалась девчонка и даже попятилась, но вдруг опомнилась и попыталась закрыть дверь, однако я ей этого не позволила. – Вы кто? – повторила она. – Я думала, мачеха вернулась, ключи забыла...
Чего вам надо? Я вас не знаю.
Я достала из кармана удостоверение (похоже, у меня их действительно целая коллекция) и показала ей.
Удостоверение ее отнюдь не успокоило, даже наоборот.
– Из милиции? Зачем? Что я такого сделала?
– Уверена, что ничего, – ответила я, нахально внедряясь в холл и закрывая дверь. – Где мы могли бы поговорить?
– В моей комнате, – пробормотала девочка и пошла, то и дело оглядываясь.
В комнате она устроилась на кровати, забравшись на нее с ногами, и уткнулась в подушку, которую прижимала к груди. Смотрела она не на меня, а куда-то в пол. Не дожидаясь приглашения, я устроилась в кресле.
– Я ищу Юлю Якименко, – сообщила я со вздохом. Девочка испуганно подняла голову.
– Я ничего не знаю. Я болею, я вообще из дома не выхожу.
Насчет болезни она говорила правду, вид у нее в самом деле был не очень. Лицо изможденное, а взгляд какой-то затравленный.
– Вы когда в последний раз виделись с Юлей? – спросила я.
– В пятницу. В школе.
– А после школы?
– После школы не виделись.
– Катя, не ври мне, ладно? – ласково попросила я. – Дело серьезное. Ее нет дома уже пятый день. Ты знаешь, где она?
– Нет, – вздохнув, покачала головой девочка, на этот раз я ей поверила.
– Тогда расскажи, что произошло в субботу.
Она не отвечала довольно долго, я не торопила ее.
– Я с парнем поссорилась, – сказала она.
– С Владиком?
Катя вроде бы удивилась, потом кивнула.
– Да. Мы хотели на дискотеку, а он с друзьями на рыбалку смылся. Я разозлилась.
– Он тоже в вашей школе учится?
– Нет, в двадцать пятой. Живет рядом, в одиннадцатом доме. Я его давно знаю. Мы... у нас серьезные отношения... Правда, что сейчас можно выходить замуж уже в четырнадцать? И родители не имеют права помешать?
– Я думаю, без согласия родителей в четырнадцать лет замуж выходить не стоит, – мягко заметила я.
– Мне скоро шестнадцать. Я хочу уйти отсюда. – Она вдруг заплакала, уткнулась в подушку, вздрагивая всем телом. – Она меня ненавидит, она только рада будет...
– Это ты о мачехе? – Девочка кивнула, вытерла лицо ладонью и вновь уставилась в пол.
– Я всегда во всем виновата. Всегда.
– В чем, по ее мнению, ты виновата на этот раз? – осторожно поинтересовалась я. Катя опять испугалась, взгляд затравленно заметался, она облизнула губы и попросила:
– Ничего ей не говорите. Пожалуйста.
– Давай вернемся к субботе. Итак, Юля собиралась встретиться с подругой. С тобой?
– Да.
– Вы поссорились с Владиком...
– Поссорились. И у Юли, было скверное настроение. Кот опять к ней цеплялся на перемене, шуточки отмачивал. Свинья. Все они свиньи. Я их ненавижу. Если бы я могла... если бы у меня были деньги... я бы уехала далеко-далеко и всю жизнь прожила одна, завела бы собаку...
– Могу сообщить по секрету: это не так уж и весело, – заметила я, улыбаясь.
– Вы ничего не понимаете, – крикнула она в отчаянии и вновь собралась зареветь.
– Как я могу понять, если ты ничего не рассказываешь? Кот цеплялся к Юле, дальше что?
– Ну, я ее уговаривала не расстраиваться. Позвала ее на дискотеку, а Владик смылся. Все они козлы. Козлы и эгоисты. Я их ненавижу.
– Не увлекайся... То, что ты их ненавидишь, я поняла, вот за что, пока не ясно. – Она вновь испугалась и начала прятать взгляд, а я продолжила:
– На дискотеку вы пошли вдвоем?
– Да. В клуб «Марсианские хроники». Там обычно весело, а в субботу народу ни души, погода летняя, и все сдернули на природу. Надо было с Владиком ехать.
Юля предложила выпить, раз танцевать не с кем. Мы выпили, а потом пошли домой.
– Сразу домой пошли?
– Погуляли немного.
– Где?
– В центре... Шли пешком.
– Тогда выходит, что гуляли довольно долго. От клуба до центра не близко.
– Ну, может, мы на такси ехали, я не помню.
– Мне придется поговорить с твоими родителями, – вздохнула я.
– Зачем?
– К примеру, чтобы выяснить, в котором часу ты вернулась домой в субботу.
– Я не помню. Правда. Мы вышли из клуба, прогулялись, потом поехали домой.
– Вместе с Юлей?
– Нет. Ей в другую сторону. Я уехала, она осталась на площади.
– На какой площади?
– Там, где банк, – буркнула девочка.
– Ты имеешь в виду площадь Победы?
– Ну... да... – Катя вдруг насторожилась, к чему-то прислушиваясь. – Мачеха пришла, – захныкала она. – Не говорите...
Тут дверь открылась и женский голос произнес:
– Катюша, я виноград принесла... – Женщина заглянула в комнату и с удивлением уставилась на меня. – Здравствуйте.
– Здравствуйте, – кивнула я, разглядывая ее. Вот уж кто меньше всего походил на мачеху из детских сказок. Симпатичная молодая женщина с добрым лицом и лучистыми ярко-синими глазами. Смотреть на нее без улыбки было невозможно. Свободный брючный костюм не скрывал, что женщина вскоре станет матерью.
Пока я придумывала, что сказать, Катя заявила:
– Это из милиции.
– Из милиции? – удивилась женщина. На ее лице появилось беспокойство. Я протянула удостоверение и пояснила:
– Юля Якименко ушла из дома. Родители беспокоятся, не знают, где она. На звонки она не отвечает. Разумеется, они не заинтересованы в том, чтобы это событие стало достоянием гласности.
– Да, понятно. Катя, если ты знаешь, где Юля, надо обязательно рассказать...
– Я не знаю, – истерически закричала девочка и с рыданиями уткнулась в подушку.
– Катя, успокойся, пожалуйста, – бросилась к ней женщина, но та отстранилась и принялась выкрикивать что-то бессвязное.
– Лучше ее оставить на несколько минут, – заметила я. Женщина неуверенно кивнула и первой вышла из комнаты.
– Я ее мачеха, – сказала она, когда мы прошли в гостиную. – Ирина Михайловна, можно просто Ирина. Зря мы ее оставили одну...
– Так она быстрее успокоится. Истерики – дело обычное?
– К сожалению, да. Она очень переживала смерть мамы. И меня восприняла в штыки. Мы познакомились с Сергеем пять лет назад, он уже год был вдовцом.
Но из-за Кати первое время мы жили врозь. Потом я все-таки настояла... Теперь сама не знаю, может, не стоило...
– Отношения с Катей не сложились?
– Нет. Хотя я Очень старалась. А когда стало ясно, что у меня будет ребенок, она точно с цепи сорвалась.
– Ревность, – пожала я плечами. – Катя очень любит отца?
– Наверное. Хотя последнее время, мне кажется, никого она не любит. Просто маленькая злая эгоистка.
Если так пойдет дальше, она доведет отца до инфаркта.
Извините. Что с Юлей?
– Ушла из дома. С Катей они подруги, поэтому вполне естественно...
– Да-да, я понимаю. Она вам что-нибудь рассказала?
– Так, кое-что, но я ей не верю. В субботу, по ее словам, они были на дискотеке. Не помните, в котором часу Катя вернулась домой?
– Конечно, помню. В половине седьмого утра. Мы всю ночь не спали, хотя должны были бы привыкнуть.
Отец раз двадцать звонил ей на мобильный, но он был выключен.
– Она как-то объяснила, почему не ночевала дома?
– Если бы это было в первый раз... – горестно усмехнулась Ирина. – Катя умудрилась превратить нашу жизнь в ад. Только не подумайте, что я жалуюсь.
– Отец пробовал с ней поговорить?
– Он чувствует себя чуть ли не преступником. Дает ей сумасшедшие деньги на карманные расходы, вместо того чтобы... Я не вмешиваюсь, потому что автоматически становлюсь виноватой. Я же мачеха, – невесело засмеялась она. – Но в субботу она превзошла саму себя. В буквальном смысле на ногах не стояла. Таксист, что привез ее, сказал, что подобрал Катю на площади Победы, она брела прямо по проезжей части. На счастье, смогла сказать, где живет. Человек, к счастью, попался хороший, родителей пожалел, отвез домой. Муж был в шоке. Пытался с ней поговорить, какое там.
В воскресенье отлеживалась. Мы решили оставить ее в покое, ей было очень плохо, даже врача намеревались вызвать. В понедельник Катя пошла в школу, хотя отец предлагал ей остаться дома. Домой пришла часов в пять, бледная, в ознобе, и я, честно говоря, испугалась. От врача отказалась, теперь сидит в своей комнате, плачет.
