Семья убийц - Владимир Григорьевич Колычев
Глава 7
Четверг, 9 июня, 13 часов 35 минут
Простой рабочий парень, трудяга, прокуренный, в пропыленной спецовке. Непослушные волосы, тяжелый массивный лоб, крепкий нос, толстая короткая шея, широкие плечи, сильные руки. Балашов только что спустился с неба и, казалось, не мог понять, что хотят от него здесь, на земле. Настороженно глядя на Каурова, он мял в руке свою замасленную кепку.
— Гену?.. Старова?.. Ну да, видел. Сегодня утром и видел. Я выезжал, а он только к гаражу шел.
— И что вы сделали, когда увидели его?
— А он что, нажаловался? — презрительно скривился парень.
— Можно сказать.
— Да не собирался я его сбивать. Просто напугать хотел. Он отскочил, а я все равно свернул.
— То есть вы инициировали наезд на него?
— Ну так не наехал же!
— Проехали мимо?
— Да!
— А Старов зашел в свой гараж, открыл ворота, выгнал машину, — перечислил Кауров действия Старова.
— Не знаю, наверно, — Балашов напряженно смотрел на него.
— Вы не видели?
— Нет. А что?
— Не возвращались, не заходили к нему в гараж?
— А что такое? Зачем вы спрашиваете? — занервничал парень.
— Убили Старова! — резко сказал Кауров, наблюдая за реакцией подозреваемого.
— Убили?! Насмерть?
— А как еще можно убить?
— Ну, машиной можно и не насмерть.
— Сбить машиной?
— А его не машиной?
— Не машиной. Его убили в гараже.
— А я здесь при чем? Я если мог, то на машине. Но я мимо проехал.
— Вам придется проехать с нами. Осмотрим ваш гараж, вашу машину. Машина здесь, с вами? — украдкой глянув на Дунаева, спросил Кауров.
Стас отвел глаза, усмехнувшись в кулак. Но к «Ниве» он подходил с самым серьезным видом. Машина далеко не новая, краска на капоте облупленная, порожки проржавели. И открыть автомобиль Балашов собирался обычным ключом.
— А почему стекло опущено? — спросил парень, глядя на водительскую дверь.
А Кауров глянул по сторонам. Ограждение вокруг металлобазы двойное, одни ворота открыты и не охраняются, а через вторые без пропуска не пройти. Но и первый периметр ограждения уже отсекал парковку от улицы, людей в пространстве между заборами мало. А камеры у вторых ворот направлены на дорогу, не похоже, что стоянка под наблюдением. Может, кто-то, пользуясь отсутствием людей и видеонаблюдения, подошел к «Ниве», отжал стекло, открыл дверь и положил в машину орудие убийства. И вряд ли это Дунаев.
— А ты не мог опустить? — спросил Кауров.
— Да нет, закрыто было. И машину я закрывал!
— На сигнализацию ставил?
— Так нет сигнализации… Поднято было стекло! — мотнул головой Балашов.
— Ты к чему-то нас готовишь, парень? — Дунаев пристально смотрел на него. — Давай, колись, что там у тебя в машине? Труп?
— Да нет, что вы!
— Где понятые?
Понятых нашли, удостоверили их личности, довели под подпись права и ответственность, Кауров заглянул в свою папку, есть ли там бланк акта изъятия. Никаких лазеек для адвоката.
Машину вскрыли, Дунаев для вида сначала заглянул в багажник, а затем уже в салон и, конечно же, обнаружил монтировку со следами жидкости, похожей на кровь.
— Что это? — с тихим торжеством спросил он, вынимая из кармана пакет, в который собирался упаковать находку.
— Я не знаю! — сошел с лица Балашов. — Это не мое!
— А чье?
— Не знаю!
— И я не знаю, — качнул головой Кауров.
Дунаев не подбрасывал монтировку, всего лишь обнаружил ее без соблюдения норм. Оснований верить Балашову практически нет.
— Давай так, парень, нас здесь еще нет, мы только подъезжаем! — раскинув руки, быстро проговорил Дунаев. — Ты раскаиваешься в содеянном, собираешься добровольно сообщить о совершенном преступлении. Вот мы подъехали, давай, сообщай!
— Что сообщать?
— Как ты убил Старова… Мы же готовы признать явку с повинной, товарищ следователь? — взывая к Каурову, спросил опер.
— Да какая явка?.. — Балашов угрожающе сжал кулаки.
Дунаеву это не понравилось, он снял с пояса скрытые под рубашкой наручники.
— Это вы мне монтировку подбросили!
— Зачем? — Кауров строго смотрел на подозреваемого.
— А убийство на меня списать!
— А откуда ты знаешь, что Старова убили монтировкой?
— Я знаю?!.. — опешил Балашов. — Так не знаю я!.. Просто вы с таким видом эту монтировку вынули… Наручники вот уже достали…
— Нельзя без наручников: парень ты мощный, рука сильная. Старова одним ударом, и сразу насмерть, — усмехнулся Дунаев.
— Да не я это!.. И монтировку эту впервые вижу!
— Впервые видишь?!.. — Дунаев резко глянул на Балашова, полез в багажник, покопался в инструментах и достал из ящика такую же черную монтировку, только с более крутым изгибом. — Твоя?!
Кауров косо глянул на него: совсем не обязательно сейчас дразнить подозреваемого.
— Эта моя!
— И чем она отличается от той, которую мы нашли?
— А почему вы сразу эту монтировку не нашли? — Балашов пальцем указал на монтировку, которую Дунаев достал из багажника. — Почему под сиденье полезли?
Именно этот вопрос и ожидал услышать Кауров — к своему неудовольствию. Это еще хорошо, что адвоката нет.
— Может, потому, что на этой монтировке не видно следов крови? — вступил в перепалку Дунаев.
— Да, но вы эту монтировку даже не искали. Глянули для проформы, и сразу в салон. Потому что там с кровью монтировка была. И вы это знали!
— Никто ничего не знал, парень! — Дунаев растерянно глянул на Каурова в ожидании подсказки.
— Знали вы все!.. И окно было закрыто! И дверь была закрыта!.. Это вы машину вскрыли!.. Вы подбросили мне монтировку!.. Вот люди! — обращаясь к понятым, театрально простонал Балашов.
Мужчины переглянулись, один — водитель, другой — охранник с проходной, люди простые, сказки о подлых ментах для них — утвержденная народной молвой реальность. А протокол изъятия еще не составлен, понятые не подписались, может, они еще передумают ставить свои подписи.
— Никто ничего не подбрасывал, — сказал Кауров, стараясь придать своему тону высшую степень убедительности. — Стекло было опущено. Если машину вскрыли, то это сделал кто-то другой.
— Кому это нужно? — нервно спросил Балашов.
— Настоящему убийце.
— То есть меня могли подставить?
— Обещаю, что мы во всем разберемся. И еще раз осмотрим машину. С участием криминалистов. Снимем отпечатки пальцев с дверей, со стекла, возможно, преступник наследил, подкладывая орудие убийства.
Кауров испытывал чувство вины. Черепанову он тоже обещал во всем разобраться, дал ему ложную надежду, но так и не смог ему помочь. Наблюдение за Барковой ни к чему не привело, и людей, которые, возможно, видели мифического мужчину в темноте, не нашли. И экспертиза не нашла следов его присутствия в доме Баркова. Или неведомый преступник бил Баркова в перчатках, или вовсе не заходил в дом. Зато Черепанов наследил, и его потожировые отпечатки смогли снять с шеи погибшего. Черепанов уверял, что всего лишь схватил Баркова за горло, когда ворвался в дом, больше
