Семья убийц - Владимир Григорьевич Колычев
Кауров отъехал от дома, но встал так, чтобы видеть ворота. Если кто-то выйдет или зайдет, он увидит, а дальше действовать по обстоятельствам. Очень хотелось знать, кто гостит у Барковой или кого она еще только ждет. На это может уйти вся ночь, но поздно уже отступать. Да и, считай, некуда. Кроме кошки, дома Каурова никто не ждет. И все потому, что его жизнь в свое время дала сбой.
Родион подумал о Барковой, о ее первом муже, от которого она ушла. Он знал, каково это, когда уходит любимая жена. И Баркова в свое время начала новую жизнь, и Марина, судя по всему, счастлива в браке.
Время шло, по улице проходили люди, проезжали машины, но в дом к Барковой никто не сворачивал. И обратно не выходил. И на дороге никто не стоял, наблюдая за домом.
Ближе к двенадцати в доме погасли все окна. Заснул и Кауров, направив на дом камеру видеорегистратора. Так всю ночь и провел, то засыпая, то просыпаясь, утром просмотрел запись, но так ничего подозрительного и не заметил. А в половине седьмого Баркова куда-то уехала, причем в машине находилась только она. Похоже, Кауров зря потратил время.
Глава 6
Четверг, 9 июня, 11 часов 15 минут
Фасад слившихся в одно целое гаражей напоминал тюремное здание. Первый этаж — линия железных ворот с калитками в них. Ворота когда-то выкрасили в светло-серый цвет, но время беспощадно, ржавчина проступала сквозь краску, образуя на воротах апокалиптические узоры. Второй этаж — по два окна над каждым гаражом, все почему-то зарешечены. На крыше — длинная спираль колючей проволоки, как будто кому-то могло прийти в голову брать штурмом гаражный кооператив.
Перед закрытыми створками гаража стояла новенькая «Лада Веста» серого цвета. Машину осматривал криминалист, кисточкой напыляя на дверные ручки магнитный порошок. Судмедэксперт курил, поднимая голову при каждой затяжке. Следователь полиции с унылым видом вносил какие-то пометки в свой блокнот. Майор Должанский мужчина немолодой, опытный в своем деле, он запросто мог потянуть столь сложное дело, как убийство, но этим должен заниматься Следственный комитет, а ему придется отойти в сторонку.
— Ворота уже отработали? — спросил Кауров.
Глядя на открытую калитку, он кивком указал на криминалиста.
— В первую очередь.
И действительно на внешней стороне дверного полотна виднелись следы дактилоскопического порошка.
Труп мужчины лежал на досках, закрывающих смотровую яму. Надлобье пробито чем-то острым, рана глубокая, крови много, но видно, что края надломанные. А кровь еще совсем свежая.
— Думаю, гвоздодером рубанули, — сказал Должанский.
— Лопатка раздвоенная, видно, застряла в ране. — В гараж вошел судмедэксперт. — Удар был сильный, и монтировку вытаскивали с силой, видно, крепко застряла.
— А монтировка где?
— Не нашли, — мотнул головой Должанский.
— Убийца унес ее с собой?
— Похоже на то.
— С одной стороны, странно, с другой… — вслух подумал Кауров. — Собака взяла след?
На монтировке мог остаться запаховый след, возможно, преступник это понимал, поэтому и унес орудие убийства с собой. Чтобы собака не взяла его след.
— В том-то и дело, что нет. И вела себя странно. Как будто перцовым газом брызнули.
— На собаку?
— Да нет, просто газ по гаражу разбрызгали. На всякий случай.
— Это предположение или остались какие-то следы?
— Запах выветрился, не понять. А может, это от выхлопной трубы запах был, машина с включенным двигателем стояла. Калитка прикрыта была, зазор небольшой, но выхлопным газам много не надо…
— Пробы запаха брали?
— Ну, с трупа взяли, может, преступник хватал жертву за грудки, хотя не похоже.
Кауров смотрел на труп. Мужчина молодой, лет двадцать семь — двадцать восемь, среднего роста, упитанный. Одет опрятно, новая ветровка, чистая и наглаженная, под ней белая, будто накрахмаленная футболка, темно-синие джинсы, черные, до блеска начищенные туфли. На полах ветровки никаких помятостей, на футболке тоже — ни за грудки потерпевшего не хватали, ни за плечо.
— Убийство Старова произошло утром?
— В районе восьми утра, — кивнул Должанский. — В девять утра жена забила тревогу, в десять обнаружила труп. Как-то так.
— Я так понимаю, Старов выгнал машину, закрыл изнутри ворота, но выйти из гаража не успел. В открытую калитку вошел преступник и ударил его.
— Скорее всего, монтировкой.
— Ударил спереди. С размаха. Мне кажется, Старов даже не пытался защититься, — глядя на руки покойного, сказал Кауров.
И рукава у ветровки чистые, не мятые, пальцы не сбитые.
— Стоял как загипнотизированный. Даже руку под удар не подставил… Может, кто-то из знакомых ударил. Из тех, кого Старов мог к себе близко подпустить.
— Если бы у этого знакомого шпага была, рапира — быстро поднял, быстро кольнул, а он монтировкой ударил, размахнулся для этого. Или стоял с занесенной монтировкой, — рассматривал варианты убийства Кауров.
— Может, он ему чем-то угрожал. Пистолетом, например?
— В одной руке пистолет, в другой занесенная монтировка? Слабо представляю подобное… Еще и перцовый газ… Кто-то что-то видел, свидетели есть?
— Да пока ничего, утро, люди на работу разъехались. А некоторые гаражи даже не открывались. Дунаев по розыску работает, ходят, смотрят. Пока ничего…
— Значит, машина с включенным двигателем стояла? Новая «Веста».
— Так в том-то и дело, машину не трогали, не из-за машины убили.
— А жена Старова где?
— Так это…
Должанский указал на узкую железную лестницу вдоль стены, переход на второй этаж. Кауров кивнул, поднялся наверх.
Он ожидал увидеть склад, заставленный стеллажами с инструментом, ящиками с техническим хламом, а оказался в довольно-таки уютной комнате отдыха. Потолок обшит пластиком, стены — деревом, кресла, диван, два шкафа — барный и платяной, стильная чугунная буржуйка. В одном кресле сидела, запрокинув голову, светловолосая девушка лет двадцати пяти, миловидная, пышнотелая. Она смотрела куда-то вверх, на глазах вибрировали слезы, но положение головы не позволяло им стекать по щеке. Девушка слышала шаги, но никак не реагировала. Не шевелилась, как будто умерла.
— Ольга Старова — это вы, я правильно понимаю? — спросил Кауров.
Он представился, и когда девушка подняла голову, предъявил удостоверение.
— Да, я Ольга Старова.
— Разделяю ваше горе, сочувствую. И прошу о содействии. Как вы думаете, кто мог убить вашего мужа? — присаживаясь, спросил Кауров.
— Я не знаю! — Ольга глянула на него жалобно и виновато.
— Это ваш гараж? — спросил Кауров.
— Наш, отца моего. Родители нам и гараж оставили, и квартиру, сами в деревню уехали. Думали, заживем… А тут это! Поверить не могу!
— Давно вы замужем?
— Да уже два года.
— И долго ваш муж пользовался гаражом?
— Ну, раньше отец машину ставил, потом нам «Весту» купили.
— Давно родители в деревне?
— Уже полгода.
— И «Весту» полгода в гараж ставите?
— Да.
— Муж
