Гоп-стоп по-испански - Александр Чернов
— Рота, подъем!!! — вскочив, гаркнул я во весь голос.
Кто‐то пошевелился, кто‐то поднял голову, а кто‐то никак не отреагировал — продолжал лежать в скрюченной позе, и лишь один Сильвестров проворчал:
— Чего орешь‐то?
— Работать пора! — заявил я.
— Вот и работай! — хрюкнул Николай и повернулся на другой бок.
Однако Михаил Березин и Женя Аксенова удивленно воззрились на меня.
— Завал надо разобрать, — указал я на конец тупика, где высилась груда камней.
— Это еще зачем? — спросил Михаил.
— Увидите! — ответил я лаконично, вскарабкался на камни и, взяв самый верхний, сбросил его вниз. Точно так же поступил со следующим камнем, потом с еще одним, камни были шершавыми, обдирали ладони, но я, увлеченный своей идеей, не обращал на это внимания.
Проснулись Егор Тепляков, Саша Смольникова и Мария Тропинина. Все они с любопытством следили за тем, что я делаю, но помогать мне никто не торопился. Наконец Егор поднялся, приблизился ко мне и, взяв один из валявшихся внизу камней, оттащил его в сторону. Затем ступил на груду горной породы и принял у меня из рук следующий камень. Так мы стали разгребать верхнюю часть завала. Постепенно к нам присоединились Смольникова, Тропинина, старшая Аксенова, Березин, спали лишь самая младшая из нашей компании Лерочка Аксенова, а рыночный торговец Сильвестров, усевшись на полу, хмуро следил за нашей работой. Выстроившись в цепочку, мы передавали друг другу мелкие и средние камни, а когда попадались большие, откатывали их в сторону.
— Раз не помогаешь, хоть бы не мешал! — с нотками возмущения обратилась Саша к Сильвестрову, который действительно мешал нашей работе, сидя прямо на дороге.
«А дамочка, похоже, разочаровалась в своем кавалере», — подумал я с усмешкой, меняясь с Егором местами. Выбирать камни из груды горной породы было труднее, чем передавать их, и Тепляков сменил меня.
Наконец у Сильвестрова заиграла совесть, и он присоединился к нам. На полу пещеры осталась спать лишь самый юный член нашей команды Лерочка Аксенова. На нее никто не обращал внимания, не возмущался по поводу того, что она спит — что поделаешь, молодежь, сон крепкий, из пушки не разбудишь.
Неожиданно, когда Егор взял сверху очередной камень, за ним блеснул лучик света.
— А‐а‐а!!! — на разные лады заголосили все. — Спа‐се‐ны‐и‐и!!! Ура‐а‐а!!!
— Но как?! Как ты догадался, что именно за этими камнями есть выход? Ведь завалов на нашем пути встречалось много? — с радостным возбуждением спросила меня Мария Тропинина, когда всеобщее ликование стало понемногу стихать. За время скитания по пещере мы сплотились, общая беда нас сблизила, мы говорили друг другу «ты», за исключением Валерии Аксеновой, она, в силу своей молодости, называла нас на «вы», хотя мы обращались к ней на «ты».
— Да очень просто, — скромно ответил я, оглядывая счастливые лица своих друзей по несчастью. Больше всех радовалась младшая Аксенова, которую разбудили наши радостные крики. — Утром, проснувшись, я заметил, что стало прохладнее и чуть‐чуть светлее, это свидетельствовало о том, что завал из обрушившихся со свода пещеры камней произошел неподалеку от выхода. Между камнями образовались пустоты, сквозь них поступал свежий воздух с поверхности земли. Ну и свет проникал. Очевидно, яркое солнце светило прямо во вход пещеры. Вот я и догадался, что за этими камнями выход.
— Да здравствует Гладышев! — воскликнула женщина с пегими волосами.
— Ура Игорю! — подхватила Александра Смольникова.
А Егор и Михаил пожали мне руки. Подумав, подал мне руку и Николай Сильвестров. А обе сестры повисли на мне. Нисколько не смущенный таким вниманием, я радовался вместе со всеми и вместе со всеми смеялся. Потом мы опять взялись за работу и вскоре наверху пещеры проделали проход, сквозь который при помощи друг друга смогли протиснуться все, даже пузатый Сильвестров.
Выход из пещеры оказался в пяти метрах от последнего камня, лежащего на земле по ту сторону завала. Мы гурьбой вышли из державшей нас в плену пещеры и, раскинув руки, остановились на склоне горы, глядя на синее море вдали, голубое небо вверху, зеленые деревья вокруг, солнце в вышине, на все то, что теперь принадлежало нам!
Глава 7
Свобода
Около одиннадцати часов, оборванные, ободранные, грязные, но счастливые обретенной свободой, мы вернулись в «Индиана Парк». За время нашей затянувшейся двухдневной экскурсии нас никто не хватился, и, если бы не наш расхристанный вид, нашего бы отсутствия никто не заметил. Что удивительно, не поднял тревоги и водитель автомобиля, который должен был дожидаться нас и Коронеля, чтобы отвезти на праздник фейерверков. Ну да ладно, бог ему судья.
Разумеется, о том, что произошло с нами в пещере и о смерти Константина мы не собирались скрывать — сообщили руководству отеля, и оно вызвало полицию. Приехавшие полицейские вызвали российского консула, без которого допрос граждан иностранного государства не допускается. Нас собрали всех вместе в одной комнате, по одному стали вызывать в соседнюю комнату, где проводил дознание невысокий толстый и лысоватый следователь с большими карикатурными ушами, отвисшими губами и носом, похожим на огромную сползшую по стеклу каплю. Звали его Антонио Вердагер. Мы ничего не скрывали, рассказали, как на духу, о том, как отправились с Константином на экскурсию, как осматривали пещеру, как он погиб, как мы скитались по Аделите в поисках выхода и как, наконец, сумели выбраться из нее. Умолчали лишь о комнате и о найденном в ней послании архидиакона Хуана Карлоса де Луиса. Дознание длилось целый день, целый день мы писали документы, отвечали на вопросы, заполняли какие‐то формы, подписывали. Само собой, нас ругали, журили, обещали большие проблемы на родине из‐за самовольного посещения пещеры, но, как мне показалось, больше пугали — раздувать международный скандал со
