Виктор Галданов - Банка для пауков
— Какая б… оставила в ванной воду? И положила телефон на краю!
— Вот насчет б… — это ты в самый раз, — язвительно отвечал Валико.
Разъяренный Тенгиз с тем же вопросом направился в спальню, откуда вскоре послышался его возмущенный голос, робкие оправдания девушки, затем звук пощечины и звуки рыданий. После этого Тенгиз принялся ее утешать. Рыдания стали на миг чуть погромче, и неожиданно переросли в глухой стон, затем повторились… и стали повторяться чаще…
Валико схватился за волосы. Поистине, у этого юноши мозги расположены где-то в другом месте. Сейчас эти типы начнут звонить, а их «моторолой» хоть гвозди заколачивай.
И они позвонили. В спальне запищал пейджер. Валико вошел и нажал кнопку, стараясь не глядеть на два обнаженных тела, сплетшиеся, фырчащие и кряхтящие, словно в упорной борьбе за первенство.
«У вас 5 минут чтоб нарисоваться» — значилось на экранчике.
Тенгиз уставился на протянутый ему пейджер мутными от кайфа глазами и тряхнул головой, чтобы согнать наваждение.
— Скажи им… скажи им, чтобы подождали… — только и смог пролепетать он.
— Поздно, Дуся, вы полюбили вора… — огрызнулся Валико и, зайдя к кровати с другой стороны, выдернул из-под недовольно вздрогнувшего женского тела подушку, а вместе с подушкой вывалился Тенгизов пистолет — увесистая «беретта» калибра 9 мм.
Увидев, на чем она занималась любовью, Люда тихо вскрикнула, но Валико выразительно приложил палец к губам. Уходя, он крепко шлепнул счастливого любовника по заднице и предупредил, что в его распоряжении ровно десять минут.
Он зашел на стоянку, провожаемый недобрым ворчанием трех шелудивых псов самой редкостной окраски, и двинулся прямо к замеченному им ночью трейлеру с известным ему номером на торце фуры. Валико подошел к кабине и взялся было за ручку дверцы, но медлил открывать.
— Чего стоишь? — спросил за его спиной человек, взгляд которого он почувствовал шестым чувством. — Можешь и вторую руку поднять.
Валико покосился на него. Чеченец с короткой бородкой и маузером в руке стоял в недосягаемости от попыток сопротивляться. Маузер, словно попавший сюда со съемок фильма «Белое солнце пустыни», был способен сделать в человеческом теле дырку диаметром в стакан.
Валико выронил сумку и, подняв вторую руку, оперся о дверцу кабины. С другой стороны кабины вышел договязый водила с монтировкой в руке.
— Что за питичка к нам пирлетел? — спросил он.
— Думаю, что мент, — заявил Абди. — У меня на ментов очень хороший нюх.
— Да? Ты — мент? — поинтересовался Григорий.
— Я такой же мент, как ты китаец! — раздраженный бросил ему Валико. — Слушай, ты мне на пейджер звонил, я и пришел-да! На хрен тогда звонил?
— Я звонил не тебе, — отрезал Абди. — Кто тебя прислал?
— Сын Вано. Тенгиз. Он сейчас сам подойдет. И хули ты меня держишь здесь, как лашпекта, с поднятыми руками? Чтобы первый же увидевший нас козел в «контору» стукнул?
— Ты пришел на чужую встречу, — заявил Абди. — Я звонил — телефон не отвечал. На пейджер позвонил — ты прискакал. Пароля не знаешь. Имен не знаешь. Я имею полное право тебя здесь положить и сваливать.
— Давай, вали-вали! — засмеялся Валико. — Ты свободно по Москве ездишь только потому, что мы вас прикрываем. А на звонок не ответили потому, что мобильник утопили.
— Как утопили?
— В ванной утопили, блин!
— А почему другие ваши телефоны не отвечают?! — разозлился чеченец. — Где Вано? Где Дато? Где все?
— А я только за свой телефон отвечаю, — отрывисто пролаял в ответ Валико.
— Ну ладно, пацаны, успокойтесь вы, честное слово… — начал утихомиривать их Григорий и нечаянно встал между двумя спорщиками.
Валико моментально обернулся, перехватил его руку с монтировкой и одной рукой прижал шею долговязого водителя, который таким образом стал прекрасным щитом между ним и чеченцем. Другой рукой он извлек «беретту» и навел на Абди.
— Клади оружие! — заорал он, — Иначе я его сейчас пристрелю.
— Да стреляй сколько хочешь, — рассмеялся тот, — такого добра тут много на свалках валяется. А вот я если выстрелю, я вас обоих насквозь прошибу. И тебя уложу. И его.
— Послушай! — возмутился Григорий. — Такой вещь не говори, Абди, ведь мы с тобой один хлеб-соль кушали, как ты можешь такие слова в мой адрес говорить, вай! Не понимаю! Слушай, — обратился он к Валико, — правильно говорят, что эти чеченцы как волки. У них и на знамени волк нарисован…
— А вы осетинские горные козлы! — взбеленился Абди. — И вас надо не стрелять, а резать как козлов…
— Вай, Абди, зачем шумишь! — в бурную ткань их беседы вплелся со стороны ленивый и небрежный голос. — Что вы по-человечески разговаривать не умеете? Кричите тут, ворон пугаете…
Полуавтоматическая винтовка Драгунова в руках подходившего к ним Тенгиза казалась игрушечным, почти декоративным сувениром.
— Ну, давай, давай, что ты тут стоишь как памятник Горгасали, — прикрикнул он на чеченца, — Вытянул свою пукалку и стоит. Ты — что, ее из музея Ленина скоммуниздил-да?
— Вот что, — утихомирившись, чеченец сунул маузер за пояс, — мы с твоим паханом так не договаривались. Все должно быть четко! Я позвонил, ты ответил, башли принес, товар забрал. Базар есть? Базара нет! А ты сначала на меня ростовских напускаешь, потом хрен знает кого посылаешь…
Валико отпустил Григория и с улыбкой извинения возвратил ему монтировку. Тот плюнул и пошел в кабину за свое рабочее место.
— Каких еще ростовских, — нахмурился Тенгиз. — Тебе же был обеспечен спокойный проезд до Москвы. Мы же тебе все прогарантировали…
— Это ты мне тоже прогарантировал? — издевательски поинтересовался Абди, указав на следы пуль на кабине и контейнере. Один явственный след виднелся на топливном баке. — Слава Аллаху, что у этих сволочей мелкашечный пистолет был, а то твой товар уже ушел бы туда, на юг. Ты мне за это еще двадцать процентов прибавишь, потому что это от вас нас кто-то просучил. Вот эти номера были на их машинах, видишь? — Абди дал ему бумажку с записанными номерами. — Одну машину с тремя кашкалдаками я уже к Аллаху отправил. Теперь вторую найдешь и с сам с ними разберешься.
— Ладно, — пробормотал Тенгиз, пряча в карман бумажку, — разберемся.
— Хочешь — разбирайся, не хочешь — не разбирайся, мой не дело, — парировал Абди, — а я свой дело сделал, базу привез, башли — получим. Пока башли не увижу, говорить не буду. А получу — съездишь к папе и мне еще двадцать процент привезешь.
— Ты кончай меня лечить, борода! — окрысился Тенгиз. — Че ты мне тут про проценты свои сраные талдычишь? Ты что не знал, что твоя работа с риском связана? Или ты думал, что цветочки в Москву повез? Короче, я пришел — играй по моим правилам. Сначала товар примем, бабки сколько надо тебе дадим, об остальном пускай твои старшие с нашими старшими договариваются. А то начал здесь процент-мроцент! Давай, поехали!
— Башли на стол или я никуда не поеду! — уперся чеченец.
— Так, давай сумку! — велел Тенгиз Валико. — Расстегни ее!
Валико положил сумку на ступеньку автомобиля и расстегнул ее. От горы запечатанных банковскими ленточками пачек стодолларовых банкнот у него опять зарябило в глазах.
Абди полез в сумку рукой и перелистал одну из пачек.
— Еще надо посмотреть, что это за деньги, — проворчал он.
— А-да, натуральные! — заверил его Тенгиз, — Весь вечер с мы ребятами их рисовали, всю ночь раскрашивали, все утро на батарее сушили. До места доедем — ты их получишь.
— Нет, братишка, мы договаривались по-другому, — заявил чеченец, выхватывая из подмышки автомат «борс» и передергивая затвор. — Сначала я заберу деньги. Проверю их и посчитаю. Потом я уточню условия и позвоню тебе.
Теперь он стоял прямо напротив Тенгиза и Валико буквально в трех шагах от них, и дуло его автомата глядело прямо им в глаза. А затем он услышал звонкий женский голос:
— Ну ты, азик, пушку-то положь!
— Я не азик, я Абди… — проблеял чеченец.
— А… все вы азики! — заявила Люда, выходя из-за машины. Вытянутыми вперед руками она держала «кольт спешиэл» — любимую машинку Тенгиза, которую тот вечно носил на ноге в специальной фирменной кобуре, точно такой же, как у его любимого киногероя — Кобры.
— Нет, ты — точно идиот! — по-грузински сказал Валико и резким движением отобрал автомат у чеченца. — Что нам с ним теперь сделать?
— Сделай так, чтобы он больше не возникал по меньшей мере с полчасика, пока будем ехать.
— Ты слышал? — спросил Валико у Абди. Тот кивнул. В следующую секунду тот резко схватил его за загривок и с силой ударил головой о дверь «Супермаза». Кабина жалобно загудела — на двери возникла вмятина. Распахнув дверь, Валико двумя руками (за штаны и за шиворот) забросил бесчувственное тело Абди в кабину. Увидев своего напарника в таком состоянии, Григорий почувствовал себя до некоторой степени отомщенным и рассыпался в благодарностях.
