Анатолий Безуглов - Рассказы и повести
– Надо было зайти к Лукину.
– Заходил. Высмеял меня. И еще пригрозил. Бросаю, мол, тень на лучшую бригаду в области…
– А вы и. отступили?– покачал я головой.
У Фадеева на скулах заходили желваки.
– Нет у меня бесспорных фактов,– хмуро произнес он и добавил: – Еще нет…
– Ну, хорошо,– примирительно сказал я.– Как вы намерены разобраться с котлованом?
– Пришел за помощью. Понимаете, задумал я одно дело. Хочу вызвать геологов из области. На третейский суд… Но пока будет идти переписка…
– Я вас понял, Владимир Гордеевич. Ускорим. Через областную прокуратуру. Готовьте постановление о назначении экспертизы…
Редактора нашей городской газеты Назарова за глаза называли «колобком». Кто пустил это прозвище, трудно сказать, но Ким Афанасьевич и впрямь походил на колобка. Маленького росточка, кругленький, с короткими ножками, он был очень подвижный и не мог долго устоять на одном месте. Подкатится, задаст несколько вопросов или бросит пару фраз и тут же спешит дальше.
Вот так же своей быстрой семенящей походкой подошел ко мне редактор «Знамени Зорянска», когда мы случайно увиделись в горисполкоме.
– Ну как, нашли злоумышленников?– спросил он
– Каких?– не понял я.
– Да кто слил в Берестень солярку…
– Следствие идет,– неопределенно ответил я.
– А успехи есть?– не унимался Ким Афанасьевич.– Нас донимают телефонными звонками и письмами. Хотелось бы подкинуть читателю свеженькую информацию… Я пришлю к вам нашего корреспондента?
– Преждевременно,– сказал я.
– Понимаю, понимаю,– поспешно произнес Назаров.– Следственная тайна. Ну что ж, подождем… А общественность бурлит, возмущается… Ну хоть что-нибудь, Захар Петрович, а?– с надеждой посмотрел на меня редактор.
– Увы, Ким Афанасьевич, ничем не могу помочь вам,– ответил я.
Назаров с сожалением вздохнул и покатился дальше.
На следующий день, развернув «Знамя Зорянска», я увидел на четвертой полосе аншлаг, набранный большими буквами: «Еще раз о Берестене». Под ним шла подборка писем читателей, которые продолжали клеймить загрязнителей, и пространное интервью со знатным бригадиром шоферов Германом Воронцовым. Наш местный маяк не жалел красок, обличая тех, кто поднял руку на чудо природы – Берестень-озеро.
«Однако же выкрутился,– подумал я про «колобка».– Нашел-таки выход».
Когда я показал газету Фадееву, он усмехнулся:
– Не пожалел для родственничка места…
– Кто?– не понял я.
– Да редактор,– ответил Владимир Гордеевич.– Воронцов– его зять.
Это было для меня новостью.
– Лишняя реклама никогда не помешает,– продолжал Фадеев, как мне показалось, неодобрительно.
– Передовик… По-моему, ничего предосудительного,– заметил я.
Хотя мне и не очень понравилось это. Ким Афанасьевич мог «преподнести» зятя несколько поскромнее: в предисловии к интервью заслуги и достоинства бригадира перечислялись слишком уж пышно.
– Можно было бы и без эпитетов,– сказал следователь, словно отгадав мою мысль.– Вот я думаю: не специально ли?
– Что вы имеете в виду?– поинтересовался я.
– Понимаете, Захар Петрович, мне кажется, что кое-кому не нравится мое внимание к особе Воронцова. И вообще, в данное время…– Фадеев замолчал.
– У вас появились новые факты?
– Да,– кивнул следователь.– Правда, документы будут через день-другой… Специалисты из области, которых я пригласил для проведения экспертизы, подтверждают, что почва котлована под универсам – суглинок. Именно суглинок, а не песок, как твердят строители… Наши геологи не ошиблись… Выходит, превращать твердую землю в сыпучую надо было, чтобы иметь липовые тонны и тонно-километры, то есть из ничего получать деньги… Алхимики, да и только!
– Насчет суглинка точно?
– Точнее не бывает,– кивнул следователь.– Я говорил с экспертами. Анализы. Наука! Сидят, пишут заключение… Теперь сами понимаете: Воронцов – передовик, маяк, так сказать, а чем занимался…
– Ну и ну,– покачал я головой.
– Но это еще не все.– Фадеев помолчал, подумал.– Ладно, Захар Петрович, пока делиться не буду Может, ошибочка. Но есть одно соображение. Надо проверить. Хочу съездить сегодня с Орловым… Тут неподалеку от Зорянска…
Я не стал допытываться. Придет время, расскажет.
Утром следующего дня, придя на работу, я увидел у себя в приемной человек семь ребят с учителем Бабаевым. Среди мальчишек и девчонок сразу узнал тех самых дозорных «голубого патруля», которые подняли тревогу,– Руслана, Роксану и Костю.
Все были крайне возбуждены. Лишь один Костя сидел на стуле тихий-претихий. Под глазом у него багровел синяк.
Приглашенные в кабинет ребята присмирели. Я попросил рассказать о случившемся спокойно и по порядку.
– Помните, Захар Петрович,– начал учитель,– я вам говорил, что наш патруль решил обследовать город и окрестности, нет ли еще где слива горючего?
– Как же, помню,– кивнул я.
– Так вот,– продолжал Бабаев.– Они нашли еще одно такое пятно.
– У Желудева, где старая церквушка! – не выдержав, выпалила Роксана.
Я прикинул: от Берестянкина оврага, а вернее, от того места, где был обнаружен злосчастный слив, так напортивший озеру, было километров пять.
– Это второе пятно,– сказал Бабаев.– По рассказам дозорных, приличное…
– Ага, большущее!– пояснил кто-то.
На него зашикали.
– Ну, ребята решили устроить засаду,– рассказывал дальше учитель, когда в кабинете стало тихо.– Вчера вечером они попытались задержать сливальщика – и вот результат…
Олег Орестович показал на Костю. Тот повернулся, стал отчетливо виден синяк.
– Ох и врезал он мне! – сказал мальчик, не скрывая гордости от того, что был героем события.
Я еле сдержал улыбку. Хотя ситуация была скорее драматическая.
Затем Руслан рассказал, как они обнаружили пятно горючего, как мерзли три часа в кустах, как «застукали» шофера в тот момент, когда он шлангом пустил из бака на землю струю топлива.
В это время дозорные и выскочили из своего укрытия.
– Мы показали свои удостоверения «голубого патруля» и попросили шофера предъявить документы,– в полной тишине вел свой рассказ Руслан.– Нарушитель обругал нас. Нецензурно. Залез в кабину и хотел ехать. Тогда мы встали перед машиной. Он вылез, оттолкнул Роксану и меня. Да так, что мы упали. Тогда Костя назвал его бандитом…
– А что? – воскликнул герой с фингалом.– Поднять руку на девочку!
Теперь я уже не смог сдержать улыбку. Улыбнулся и Олег Орестович.
– Продолжай, Руслан,– сказал учитель.
– Нарушитель ударил Костю и уехал. К сожалению, товарищ прокурор, задержать его мы не смогли…
Эти слова мальчик произнес так, словно докладывал командиру где-нибудь на погранзаставе.
– Ну а теперь я задам несколько вопросов… Значит, вы обнаружили горючее на земле вчера днем. Почему не дали знать кому-нибудь из старших? Ну, хотя бы Олегу Орестовичу?
– Мы думали… Мы хотели…– начал было Руслан и умолк, растерянно оглядываясь на ребят, словно ища у них поддержки.– В общем…
– В общем, играли в сыщиков,– мягко, но в то же время с укором перебил его учитель.– Я, Захар Петрович, уже сделал им внушение. По-моему, они поняли. Это дело серьезное. Опасное даже. Для этого есть милиция. Хорошо – кончилось синяком… И еще. Я сам узнал только сегодня утром, в школе. И сразу к вам. Директор нас отпустил.
Полученная информация имела важное значение. Теперь нам был известен номер машины водителя, которому мешал излишек горючего.
Я позвонил директору школы и попросил разрешения задержать еще немного учителя и учеников: надо было дать показания следователю Фадееву.
– Мое присутствие необходимо? – спросил Бабаев.– Ведь это не я нашел место, а ребята…
– Нужно, Олег Орестович,– сказал я.– По закону, допрашивать несовершеннолетних имеют право только в присутствии педагога или родителей… Вы, как говорится, под рукой. Сами понимаете, время дорого. И я вас прошу.
– Конечно, конечно, Захар Петрович. О чем речь!– тут же согласился Бабаев.
Когда после допроса дозорных Владимир Гордеевич зашел ко мне, я спросил:
– Боевые ребята, не правда ли?
– Слишком,– вздохнул следователь.– А если бы этого Костю не кулаком, а монтировкой?…
– Я уж им прочел тут нотацию. Да еще раньше – Бабаев.
– Отличный мужик Олег Орестович. Говоришь с ним и даже не замечаешь, что инвалид… Я вообще только напоследок разглядел, что у него вместо руки протез…
Фадеев рассказал, что удалось выяснить на допросах в подробностях.
– Водитель установлен? – спросил я.
– Пикуль. Роман Егорович. С третьей автобазы.– Фадеев сделал паузу и добавил: – Из бригады Воронцова.
– Опять Воронцов! – вырвалось у меня.
