Адам Сен-Моор - Похищение
— Конечно. Он банкир, — ответил Жорж.
— Банкир? А я тебе скажу, что он — эксплуататор и спекулянт! Да-да, он из этих крупных монополистов, которые кормятся потом и кровью трудящихся!
Его слова задели мальчика. Он побледнел, вскочил и оттолкнул тарелку с недоеденным супом.
— Это неправда! — крикнул он пронзительно. — Мой отец совсем не такой!
— Нет, такой!
— Он не эксплуататор!
— Самый настоящий эксплуататор, на которого вкалывают восемь рабов! Вот так!
Было похоже, что Жорж по-настоящему впал в ярость. Его голос стал резче, а лицо, обращенное к Гран-Луи, исказили конвульсии.
— Ты лжешь! — крикнул он. — Лжешь, как самый последний лжец! Папа никогда не питался ничьей кровью! Он ест то же самое, что и все люди на свете!
Мальчика била дрожь, по его щекам текли слезы. Гран-Луи и сам был не рад эффекту, вызванному его словами. Он явно зашел слишком далеко, увлеченный пролетарским духом. Великан неловко переминался с ноги на ногу; было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке.
— Послушай паренек, — сказал он примирительно. — Не принимай близко к сердцу то, что я сказал. Это только тик, для красного словца…
— Ты гадкий! Гадкий, гадкий! — кричал Жорж.
Опустившись на кровать, он отвернулся от Гран-Луи.
Его маленькое тело судорожно вздрагивало.
Гигант огорченно взглянул на гувернантку. Та встала и подошла к кровати Жоржа.
— Жорж, милый мальчик, — сказала она, — выслушайте то, что я вам скажу. Мне кажется, что вы не совсем правильно поняли месье Гран-Луи. Он совсем не хотел плохо отозваться о вашем отце. И ничего не имеет против него лично. Просто он хотел сказать, что придерживается иных политических взглядов, но слишком увлекся.
Жорж перестал дрожать. Повернув голову, он недоверчиво взглянул на мисс Дороти.
— Вы в самом деле так думаете? — спросил он.
— Конечно, малыш! — поспешил присоединиться к гувернантке Гран-Луи. — Как я могу ругать твоего отца, если я совсем его не знаю? Это просто был разговор о политике.
— Ну, если так… — Жорж потянулся за своей тарелкой. — Тогда, конечно, другое дело.
Он начал есть. Гигант внимательно следил за ним.
— Хочешь еще? — спросил он мальчика, когда Жорж опустошил свою тарелку.
— Пожалуй, да. Очень вкусная похлебка.
Слова малыша очень обрадовали гиганта. Окончательно успокоившись, он сел на кровать рядом с Жоржем, взял из стопки иллюстрированный журнал и начал просматривать его.
— «Мститель из Люксора», — сказал он, ткнув пальцем в картинку. — Вот это приключения! Мне они ужасно нравятся, и я, кажется, не пропустил ни одного номера.
— Неплохие приключения, — согласился Жорж, за обе щеки уписывая фирменное блюдо Гран-Луи.
— Особенно интересно было, когда он прилетел на планету, где росли плотоядные растения, — продолжал Гран-Луи.
— А я бы этого не сказал, — заявил Жорж с пренебрежительной ноткой. — Эти истории с плотоядными растениями успели поднадоесть. Чуть ли не на всех планетах есть хищные растения.
— И все равно мне это нравится, — стоял на своем Гран-Луи.
Жорж взглянул на него с интересом.
— Значит, ты любишь истории с приключениями?
— Я? Да я только их и читаю! — с гордостью заявил Гран-Луи.
Жорж колебался, деликатно обсасывая хрящик. Сейчас, когда он, основательно набив желудок вкусной стряпней Гран-Луи, ощущал приятную истому, этот огромный мужчина нравился ему куда больше, чем раньше. Мальчик положил свою маленькую, хрупкую руку на толстую лапу гиганта, смотревшего на него своими детскими глазами.
— Хочешь, я кое-что расскажу тебе? — предложил он Гран-Луи. — Но только знай, это будет не выдумка, а самая-пресамая правдивая история.
— Правдивая история?
— Ага, — подтвердил Жорж. — Все это произошло на самом деле.
— И что же это за история? — с любопытством спросил Гран-Луи.
— Это история о затерянном городе, — ответил Жорж.
— Но, малыш, мне кажется, что я уже читал о затерянном городе…
— Но не об этом! — нетерпеливо прервал его Жорж. — Этих затерянных городов очень много и на Земле, и на других планетах. Но об этом городе ты ничего не слышал.
— Тогда рассказывай, — оживился Гран-Луи.
— Видишь ли, этот город находится под землей, — начал Жорж. — Под землей находится целая страна, называемая Царством Соли. Так ее называют потому, что в нее можно проникнуть только через огромный пласт соли. И еще нужно переплыть четыре нефтяных моря. Это страшные моря, черные и густые. А в их глубинах обитают ужасные, отвратительные животные. Их там великое множество, но самые опасные из них — это хвостатые крабы.
— Хвостатые крабы? — глаза Гран-Луи широко раскрылись от удивления.
— Ну да! Хвостатые. Такие живут только в нефтяных морях. Эти необыкновенные существа зарываются в густой ил на дне. У них есть клешни, такие огромные, что перерезать человека пополам для них сущий пустяк. И еще у них есть хвост, как у крокодила, так что эти крабы очень быстро плавают. Ужасные твари! Самые опасные животные и, нефтяных морях. Они любят нападать на суда. Плавают они совершенно бесшумно, потому что нефть густая и не плещет, так что предугадать их нападение невозможно. Крабы подплывают под дно и своими клешнями дырявят судно — крак, и конец. Судно тонет, а крабы ловят людей и уносят их на дно.
— Ну и мерзкие твари! — покачал головой Гран-Луи. — И что же, нет никакого средства от них избавиться?
— Есть такое средство. Это флейта, — ответил Жорж.
— Флейта? — удивился Гран-Луи.
— Ага. Видишь ли, хвостатые крабы не могут сопротивляться звукам флейты. Они от них засыпают. Так что, когда приходится плыть по нефтяному морю, с собой берут флейту и по очереди играют…
Гран-Луи слушал с упоением, широко раскрыв рот.
Глава 8
В середине газеты, за которой скрывался комиссар Паолини, была проткнута небольшая дырочка. Старая как мир уловка, позволяющая незаметно наблюдать во время слежки за объектом охоты. Вот и сейчас через это отверстие комиссар мог видеть аллею генерала Лемонтье и мост Тюильри.
День был солнечный; легкие облачка, плывущие в небе, не мешали солнечным лучам высвечивать лужайки и скамейки. Воздух был чист и свеж, что в Париже случается нечасто.
Паолини уже успел изучить своих соседей, сидевших, как и он, у подножия статуи на соседних скамейках.
Три пожилые дамы и женщина-туристка помоложе. Японская супружеская пара, навьюченная фотоаппаратами и кинокамерами; молодой человек из волосатых, уткнувшийся в журнал; две молодые девушки, которые, оживленно болтая, подкреплялись бутербродами.
Паолини отыскал взглядом Дисюина; детектив расположился на противоположной стороне аллеи, ближе к террасе Фейлан. Остальные члены группы тоже удачно выбрали позиции: Ле-Гариден стоял на террасе у самой воды; Мувазин блокировал выход к площади Каррузель; Лекар и Борле неторопливо прогуливались по аллеям, ведущим к круглой площади Гран-Бассин. Так что все входы и выходы на сцену, где должно было разыграться действие, были перекрыты. Откуда бы ни появился кто-нибудь из похитителей, он тут же будет замечен.
Этот план операции дивизионный комиссар долго разрабатывал вместе с директором полиции. Они проиграли множество вариантов и в конце концов пришли к этой расстановке людей, которую можно было считать наиболее удачной для решения поставленной задачи.
В операции участвовало совсем немного народа и минимум полицейских машин — их в поле зрения не было вообще, но три машины, ожидающие команды, были припаркованы в тщательно выбранных местах: на улице Риволи, на набережной де Тюильри и на площади де ля Конкобер.
Каждый полицейский имел при себе коротковолновый «уоки-токи», воспользовавшись которым он мог в любой момент выйти на связь с Паолини и с машинами.
В тринадцать сорок пять в поле зрения комиссара появился Андре Дерми: он неторопливо приближался со стороны улицы Риволи. Спустившись по ступеням террасы, направился к круглой площади, не проявляя ни спешки, ни нервозности — он даже приостановился, чтобы закурить сигарету. В его руке был желтый чемодан.
Посмотрев по сторонам, банкир направился к статуе, изображавшей Тезея, убивающего Минотавра. У комиссара Паолини было более чем достаточно времени, чтобы в деталях рассмотреть статую. Минотавр, грузный и массивный, прося пощады, с мольбой повернул к герою свое лицо, но принц Тезей, неумолимый, как и надлежит быть герою, вонзил в шею чудовища свое копье.
На скамейке, указанной похитителями, уже расположилась старая дама, которая сосредоточенно грызла печенье. Крошки падали на бумагу, которую дама расстелила на коленях; время от времени она подбирала их и отправляла в рот рукой, похожей на высохшую птичью лапку.
